А что за фильм?
Отец растерялся:
Не знаю
Называется как?
Да, не знаю, сказали только, что хороший.
Сын не отставал:
А кто сказал?
Отец растерялся:
Да кто б ни сказал сходил бы Как искупался-то?
Отлично. Вода теплая. Жара в это лето такая, что из воды вообще вылезать не хочется. Народу на карьере!.. На машинах понаехали. С шашлыками, с собаками. Эти городские жители бледные, как ростки картофельные. Воды боятся, визжат. Пока в воду зайдут, мы уже до острова и обратно проплыть успеваем.
Анастасия развеселилась:
Соревнуетесь с горожанами? Слышь, отец.
Отец рассмеялся:
Я в твоем возрасте таким же был. Доказывал, что городские парни заносчивые хлюпики.
А сейчас? спросила жена.
Повзрослел, пожал плечами Ефим Лукьянович, быть горожанином тоже не простое дело. Везде свои сложности.
Ерофей отпил из чашки горячий чай и спросил, выдохнув пар:
А как понять, взрослеешь ли?
Мама вскрикнула даже:
Ты, сынок, еще в пеленках уже взрослым себя считал.
Считать-то считал, а как оно на самом деле? не отстал Ерофей.
Ефим тряхнул головой и, словно самому себе, а не сыну ответил:
В детском возрасте многие элементарные вещи, жизненно необходимые для тебя, тебя же и уговаривают сделать. Ну там, шапку надеть, поесть вовремя и не что попало, слабых не обижать, стариков уважать В юношеском возрасте ты уже сам делаешь это для самого себя. А в возрасте отцовства уже и другим можешь подсказать и напомнить. Заботиться начинаешь.
Мама слушала и тихо добавила:
Но самый важный показатель взрослости, Ефимушка, это когда ты себя перестаешь видеть точкой, вокруг которой весь мир вращается. Тогда и уважение к людям приходит и эгоизм уходит. Полезным становишься.
Ерофей молчал. Анастасия шуршала пакетиками. Ефим подписывал на пакетиках названия семян. Фаина, не снимая наушники, крикнула:
Ерофей, как там на карьере народу много?
Ерофей кивнул головой, понимая, что слов сестра все равно не услышит, а Фаина прокричала:
Подожду, когда жара спадет, тогда народу станет поменьше. На карьер схожу.
Ефим мельком взглянул на дочь, чтобы убедиться, что она в наушниках, сказал мечтательно:
В такую жару больно сладкой коринка зреет. Ох, как давно я не ел эту ягоду! Слишком далеко идти за ней.
Очень далеко она, сказал Ерофей с набитым пирогом ртом.
Фаина как раз выключила музыку, услышала последнюю фразу и поинтересовалась:
Про кого вы? Кто далеко?
Коринка.
Ааа.
Ефим продолжил:
Я, бывало, в четыре утра поднимался и шел за коринкой. Только в жаркое лето ягоды эти сладкими бывают. А ароматные какие! Истосковался я по вкусу их.
2
Рано утром, в четыре часа поднялся Ерофей с постели, оделся, взял корзинку и тихо выскользнул из дома. Из будки лениво вылезла собака Дина и сонно вильнула хвостом в знак приветствия.
Ерофей помахал собаке рукой и шагнул со двора в густой утренний туман.
Шел молодой человек не спеша, чтобы сберечь силы на сбор ягод и на обратный путь. В кармане куртки лежал кусок хлеба и несколько огурцов с грядки.
Путь к зарослям коринки проходил мимо соснового леса. Чистый утренний воздух наполнился влагой и запахом хвои. Пели проснувшиеся птицы, ворчали в канавах лягушки.
Солнце поднялось еще невысоко, когда Ерофей дошел до веселого ручья, бегущего по заботливо сложенным кем-то камням. Кристально чистая вода била прямо из под земли в глубокую воронку, вымытую за многие годы силой течения родника.
Из воронки вода стекала дальше в долину и неуловимыми путями достигала глубокого озера, которое находилось за сосновым лесом на большом расстоянии от самого родника. По берегам ручья, который переходил в небольшую речку, росли осока и камыш.
Парень омыл родниковой водой лицо и, вволю напившись, продолжил свой путь.
Даже если бы пить и не хотелось, ни один прохожий не посмел бы пренебречь родником. Каждый, оказавшись здесь, обязательно остановится.
Каждый, проходящий мимо, считал своим долгом уделить некоторое время тому, чтобы соприкоснуться с чистой живой водой, пробившейся из глубоких глубин. Когда путник спускался к воде, тогда сила родника всецело и полностью принадлежала ему одному путнику, словно награда за проделанный не близкий путь.
Ободрившись загадкой ручья, Ерофей улыбался ясности собственной мысли о том, что есть такие люди, встреча с которыми сопоставима с умыванием в такой вот родниковой воде. И, что очень мало их, таких людей.
Ободрившись загадкой ручья, Ерофей улыбался ясности собственной мысли о том, что есть такие люди, встреча с которыми сопоставима с умыванием в такой вот родниковой воде. И, что очень мало их, таких людей.
Они затеряны в разных обстоятельствах жизни. Их мысли заняты множеством идей, убеждений, предрассудков, как и родники могут быть стеснены постройками вокруг них и кипучестью жизни людей, чья жизнь зависит от влаги, которую приносит родник.
И невозможно стать таким родником. Необходимо им родиться, быть предназначенным. Пробиться ради кого -то к поверхности земли.
Через полтора часа Ерофей оказался на месте. Запах коринки, распаренной жарким солнцем, наполнил сознание сладким покоем. Этот дух, обитающий здесь, был еще одним даром для тех, кто приходил сюда, преодолев немалое расстояние.
Ерофей принялся собирать ягоды. Приходилось тянуться за ними или пригибать ветки. Ягодка за ягодкой, и вот уже половина корзины наполнена.
Где-то за деревьями кто-то тоже собирал коринку, шелестя ветками.
Ягодник дал себе отдых, съев огурцы с хлебом, и снова принялся за работу.
Пот катил градом. Пыл разгоряченной земли добавлял жару, но закончил юноша работу только тогда, когда корзина наполнилась до краев. Не гоже с не полной емкостью идти по деревне, соседей смешить.
Перевязал Ерофей корзину курткой из тонкой хлопчатобумажной ткани, которую скинул с себя, еще как только солнце стало припекать, закинул корзину за плечо и шагнул на тропу в сторону дома. В это же мгновение на тропу из-за деревьев шагнула Аня и вскрикнула, увидев Ерофея.
Ерофей спросил растерянно:
Ты что тут делаешь?
Аня громко некрасиво рассмеялась:
Так, ягоды собираю. Уже собрала. А ты?
Ерофей показал на свою полную корзину. Идти каждому по одиночке, было бы нелепо, и ягодники пошли рядом.
Путь в сторону дома был по-настоящему изнурительным. Жара нещадно палила так, что только одна мысль била в висках скорее бы ручей. Встреча с ним уже не приключение, а вопрос выживания. Ерофей бросил взгляд на худенькую Аню:
Может тебе помочь? Давай возьму у тебя корзину.
Аня громко ответила:
Да не. Ладно, не надо.
Ерофей очень пожалел, о том, что Аню пожалел, когда слух резонул ее известный всему селу голос.
Послышался шум воды, Ерофей и Аня из последних сил прибавили скорость и услышали в стороне мяуканье. Очень жалобное. Сил не было даже повернуть голову и молодые люди, словно сговорившись, сделали вид, что ничего не слышали. Они шли к ручью.
Мяуканье повторилось и раздалось такое истошно-отчаянное, что Ерофей, чуть не плача от досады, поставил корзинку в траву и прислушался. Аня поставила свою корзинку возле корзинки Ерофея. Мяуканье слышалось из кучи набросанных веток.
Там, по колючкам, обдирая в кровь лапки и мордочку, копошился маленький белый пушистый котенок и не мог выбраться на свободу.
Аня вскрикнула:
Ах! Миленький! Как же он там оказался?
Откуда ты взялся здесь? удивился Ерофей и принялся перекидывать ветки, царапая себе лицо.
Аня торопливо включилась в спасательную операцию. Движения ее были на удивление ритмичными, спокойными. Она молча, сосредоточенно подхватывала ветви из рук Ерофея и так аккуратно оттаскивала их в сторону, что ни разу не зацепила ими Ерофея.
Смотри, мягким, даже нежным женским голосом сказала Аня, он уже пищать не может.
Чего ж пищать? Видит же, что его спасают, Ерофей почувствовал себя странно неловко рядом с Аней, неожиданно увидев в ней девушку.
Аня спасла Ерофея:
Интересно, он брошенный или заблудившийся? Когда вытащим его, то себе можно будет взять Ну, или тебе.
Ерофей по мужски предложил решение вопроса:
Пусть сам выберет, в каком доме хочет остаться.
Бедный котенок радостно дрожал на ладонях Ерофея.
Ерофей прижал котенка к своей окровавленной щеке. Аня счастливо улыбалась.
Пить хочет, сказала она.
Ерофей посадил котенка на корзинку поверх куртки, поднял корзинку с земли, и вернулся на тропинку, ведущую к ручью. Аня шла следом.
Где только взялись силы? Но уже не обессилевшие и изнемогающие, а бодрые и радостные спустились молодые люди к ручью, когда наконец, дошли до него.
Котенка Ерофей опустил возле ручья. Белые пушистые лапки коснулись воды. Котенок опустил мордочку и принялся с наслаждением лакать, прищурив глаза.