Черный аист - Алесь Константинович Кожедуб 6 стр.

Я подхватил сумку и бодро побежал к лагерю, время от времени сверяясь с адресом, который мне дали в управлении нефтяников в Хадыженске.

 Практикант?  озадаченно взяла в руки направление директриса.  У меня вакансия пионервожатого только в первом отряде.

 Пусть будет первый,  сказал я.

Директриса с сомнением оглядела меня, вздохнула и что-то написала на направлении.

 Идите заселяйтесь,  сказала она.

В принципе я понимал её сомнения. По виду я не сильно отличался от воспитанников первого отряда.

После обеда я пришёл знакомиться с пионерами. В основном это были старшеклассницы, многие из которых уже вышли из пионерского возраста.

 Как они попали в пионерлагерь?  спросил я воспитательницу Людмилу Петровну.

 По блату,  не стала она юлить.  Здесь дети нефтяников из Москвы, Тюмени, Краснодара. Всем ведь хочется отправить ребёнка на море.

 Понятно,  сказал я.  А что мы с ними будем делать?

 Отдыхать!  засмеялась воспитательница.  Это же Сочи!

 Александр Константинович, вы вправду из Минска?  спросила на собрании отряда одна из отроковиц.

 Из Минска,  кивнул я.

 Никогда не была в Минске!  томно сказала вторая.  Если бы меня кто-нибудь пригласил туда

Девицы дружно захохотали.

Я понял, что с ними надо ухо держать востро. Но я уже имел дело со Светками, Ленками, Наташками и прочими одногруппницами. Не пропадём.

Вечером в лагерь явился Саня Лисин. В руках у него был пакет с банкой, в которой что-то подозрительно побулькивало.

 Вино?  спросил я.

 А что же ещё,  ответил Саня.  Вас здесь с территории выпускают или надо уходить в самоволку?

 После отбоя делай что хочешь,  сказал матрос-спасатель Николай, с которым меня поселили в одном домике.  По соседству поварёшки живут.

 Какие поварёшки?  заинтересовался Саня.

 Посуду на кухне моют, Валька и Танька. Одна очень даже ничего.

 Уже познакомился?  посмотрел на меня Саня.

 Нет,  сказал я.

Знакомиться с посудомойками я считал ниже своего достоинства. А зря. Позже я разглядел, что Танька была намного симпатичнее не только многих моих воспитанниц, но и однокурсниц.

А Саня в этом вопросе оказался профессионалом. Симпатичных девиц он вычислял с первого взгляда. Вернее, они находили его сами.

 Так я же сочинский,  объяснил он мне.  Сегодня я тебя познакомлю со своим одноклассником Пиратом. Вот кто ас!  Он уважительно покачал головой.

Вместе с матросом мы выпили по стаканчику вина и отправились на ближайшую турбазу на танцы.

 Потанцуем?  схватила Саню за руку одна из девушек.

 В другой раз,  отмахнулся он.

 Ты её знаешь?  спросил я.

 Нет,  сказал он.  А вон та тебя точно знает.

Он показал на девицу, которая неотрывно пялилась на меня.

 Я здесь вообще никого не знаю,  пожал я плечами.

Саня подозвал к себе одного из местных парней и что-то шепнул ему.

 Это Пират,  сказал он мне.

Пират улыбнулся и пожал мне руку.

Я во все глаза смотрел на толпящихся на танцплощадке курортников. В основном это были тридцатилетние старики. Молодёжь вроде нас с Саней укрывалась в тени кустов.

К нам подошёл Пират.

 Чувиха из соседнего пионерлагеря,  сказал он Сане.  Вожатого боится.

 Какого вожатого?  спросил я.

Саня с Пиратом заржали.

 Позовём?  подмигнул мне Саня.

 Не надо,  вздохнул я.  Ещё директрисе настучит.

 Не настучит,  сказал Саня.  Она как раз боится, чтобы ты не стукнул. Вы все здесь на птичьих правах.

Они с Пиратом снова заржали. А мне захотелось в домик к матросу-спасателю Николаю. Отплясывать на сочинских турбазах мне ещё было рано.

Как я узнал, Дагомыс был одним из посёлков, входящих в Большой Сочи.

 Лазаревское, Лоо, Чемитоквадже, Адлер это всё Сочи,  сказал, присвистывая, Саня.  Но мы к центру города ближе других.

 А Хоста с Мацестой?  спросил я.

 Это совсем Сочи,  перестал свистеть Саня.  Там санатории, а здесь пионерлагерь. Нормальное место.

Место вообще-то было чудесное. Домики лагеря прятались в зарослях фундука, вокруг слоновые и какие-то другие пальмы, вдали переливается на солнце расплавленная масса моря.

 Ты здесь родился?

 Ну да. Хотя мои родители из Белоруссии. После войны познакомились.

 А как в Сочи попали?

 Приехали,  хмыкнул Саня.  Кто-то на целину, а мои сюда. Сочи все знают.

 А как в Сочи попали?

 Приехали,  хмыкнул Саня.  Кто-то на целину, а мои сюда. Сочи все знают.

Это было правдой, Сочи в нашей стране знали все. В отличие, между прочим, от Ганцевичей, где я родился.

 Знаешь такую песню: «Друзья, купите папиросы, подходи, солдаты и матросы, подходите, пожалейте, сироту, меня согрейте, посмотрите, ноги мои босы»? Сочинская.

 Иди ты?!  удивился я.  Про тебя, что ли?

 Немножко,  засмеялся Саня.  Мы её с детства поём.

 Сироты?

 Конечно, особенно мы с Пиратом. У него отец директор школы.

Постепенно я приноровился к работе пионервожатого. Самое большое неудобство заключалось в том, что из тридцати воспитанников двадцать были голенастыми девицами с уже сформировавшимися взглядами на жизнь.

 Сразу после школы я выйду замуж!  заявила мне Катя.

 Ты в каком классе?  спросил я.

 В девятый перешла.

 А где живёшь?

 В Москве!  подбоченилась Катя.

С москвичками я ещё не сталкивался, но откуда-то знал, что это народ особенный. И знал, что Катя обладает твёрдой валютой в виде тяжёлых ядрышек груди. В торговой сделке, которая уже не за горами, она не продешевит.

 В институт, значит, не пойдёшь?  по инерции продолжил я расспрашивать Катю.

 Может, и пойду,  пожала она плечами,  но не это главное.

 А что главное?

 Жить в квартире с видом на Кремль.

Я понял, что далеко отстал от девчушки, которая намного младше меня.

 Будете плохо себя вести утопим,  предупредила меня вторая Катя, сочинская.

 Что значит плохо себя вести?  уточнил я.

 Ну  повела она круглым плечом.  Директрисе на нас стучать.

«Вот кого я видел на турбазе,  сообразил я.  Похоже, университеты здешних девиц это как раз танцы. И плавают они хорошо».

 Лучше вас,  усмехнулась Катя.  В Минске ведь нет моря?

 Нет,  сказал я.

 Переезжайте сюда научим,  в упор уставилась на меня чёрными глазищами Катя.  Откуда вы Пирата знаете?

 Оттуда,  сказал я.  Любопытной Варваре нос оторвали.

 У меня маленький носик, не то что у москвички.

«Всё-то они замечают,  подумал я.  Ведьма, не хуже теребежовской Ульяны».

 Мы не ведьмы, мы русалки,  показала мне язык Катька.  Таких вы ещё не видели.

С этим я был полностью согласен. Пионерки из моего отряда сильно отличались от русалок, которых я знал до сих пор. А я их знал.

После седьмого класса на Троицу я приехал к родственникам в деревню Липняки. Там у меня были две троюродные сестры, Валя и Люда, и брат Валик.

 Пойдём русалку провожать,  на следующий день после приезда предложили мне сёстры.

 Кого?  удивился я.

 Русалку, сегодня Иван-да-Марья.

У нас в Речице, где я жил с родителями, иван-да-марьей назывались жёлто-синие цветки.

 Первый понедельник после Сёмухи называется Иван-да-Марьей,  объяснила Люда, которая была на два года старше меня.  В этот день провожают в лес русалку.

 Зачем?

 Чтоб не вредила. Они до смерти защекотать могут.

Мы собрались возле хаты, сразу за которой начинался лес. Больше всего было девушек и молодых женщин, ребята вроде меня куда-то исчезли.

 Где Валик?  спросил я Люду.

 Скоро придёт,  отмахнулась она.  Ну, кого назначим русалкой?

 Тебя!  хором закричали подруги.

 Не хочу!  стала отбиваться Люда.  Я уже в прошлом году была

Но её не слушали, схватили за руки и потащили в лес. Заправляла всем Люба, почти старуха, как я позже узнал, местная знахарка. Она показывала, куда вести русалку, во что её наряжать, сама же и пела: «Сидела русалка на белой берёзе, ой, рано-рано, на белой берёзе»

Я близко к девушкам не подходил, наблюдал издали. Люду украсили зелёными ветками, на голову надели венок из луговых цветов, который, наверное, сплели загодя, распустили ей волосы. Она, хоть и неохотно, подчинялась, шла туда, куда ей велели, подставляла голову под венок.

 Ведём русалку в деревню!  велела Люба.

Шествие направилось к тому же месту, откуда начиналось. Там все встали в хоровод, в центре которого находилась непривычно тихая Люда, и запели:

 Теперь выбирай жениха!  распорядилась Люба.

 Вон стоит,  махнула в мою сторону Люда.

Девчата со смехом бросились ко мне, и только теперь я понял, почему ни одного парня вблизи хоровода не было. Но было поздно. Меня затащили в середину круга, и солнце в небе померкло. Одно дело смотреть за проводами русалки издали, совсем другое стоять истуканом в центре живого кольца. Неизвестно откуда появились парни, их в Липняках было не меньше, чем девчат. Я разглядел рыжую физиономию Валика, и мне сильно захотелось по ней врезать. Но вырваться из плотного девичьего окружения не представлялось возможным. Кстати, все мои липняковские родственники были рыжие, особенно Люда.