Вон, видишь? Оглядывается постоянно. Другие вниз смотрят, а он что-то ищет.
Действительно, метрах в двадцати от нас плыл мужчина, с завистью поглядывавший на другие лодки. Он даже пытался как-то жестикулировать, кричал но голоса не было. Лодка из-за его метаний раскачивалась, и он тут же успокаивался, боясь упасть, а через секунду пытался снова.
Эгегей! закричал Зима и поднял вверх одну монетку. Проплывавший тут же замахал руками и даже неуклюже пытался встать на колени. Не знаю, почему им так нужны деньги. Но мне-то они совсем ни к чему, вот и кидаю монеты им. Предлагал яблоки, камни, пуговицы нет, им именно монеты нужны.
Мы двигались по течению, стараясь не упустить из виду этого мужчину. Зима попробовал бросить монету, но она упала в воду, чуть-чуть не долетев. Проплывавший чуть не нырнул за ней следом, в последний момент одумался и взмолился об еще одной.
Давай я попробую, я взял у Зимы монету, прицелился и бросил. На этот раз она прилетела прямо в нужную лодку. Мужчина бросился за ней на дно, отыскал и счастливо помахал нам.
Им две нужны, подсказал Зима, и я бросил еще одну. Опять попал на этот раз прямо проплывавшему в руки. Тот поднял ладонь в знак признания и сел, успокоившись. Он тут же слился с другими людьми, и через десять секунд я уже не мог отыскать его среди прочих проплывающих.
Зачем им деньги?
Не знаю. Но очень-очень нужны. Пойдем, еще кого-нибудь отыщем.
Мы бродили по ровному каменному берегу, бросали по две монеты всем, до кого могли добросить. Далеко-далеко, метрах в ста, проплывала такая же отчаявшаяся, как тот мужик, женщина. Я хотел помочь и ей, но никак не мог прицелиться и спустил около десяти монет впустую. Там уже Зима остановил:
Давай помогать тем, кому можем помочь.
Жалко ее. Не знаю, почему, но жалко.
Всех жалко, братец, но смотри, она уже далеко уплыла. Давай других спасать.
Так было, пока у Зимы не закончились деньги. Я уходил с берега с четкой мыслью, что уже не хочу покупать себе одежду или что-то еще даже самая расчудесная куртка не нужна мне так, как монеты этим людям. Почему не знаю, но чувствую это. Ничего я об этом мире не знаю Может, эти люди чувствуют пустоту? Как и я все весь день. Чего-то не хватает в душе, в сердце. Я не знаю, чем заполнить пустоту у себя. Но эти люди знают, и мы им помогаем.
Смотри, вон кузница, я про нее говорил.
На берегу стояла кузница небольшой одноэтажный дом, огороженный забором. Из трубы валил дым, сбоку пристроено водное колесо оно перекидывало воду из Леты, а земля рядом с ней была безжизненной черное пятно среди цветастого газона. Вокруг похоже, нарциссы, о которых говорил Зима.
Спасибо, что показал мне Лету. А сейчас мне надо в кузницу.
Смотри, чтоб не прогнали.
У меня письмо Хоть одним глазком, но загляну. Кстати, сегодня какой день недели?
Зима задумался.
Вторник? Да, вторник. Ладно, братец, пойду в столовую. Увидимся вечером.
Он убежал, а я двинулся к кузнице. Зачем мне туда? Письмо предназначается человеку, который уже шагнул за границу, что бы это ни значило, но, может, хоть что-то новое узнаю?
Глава 4. Сколько стоит солнце
Я побродил вдоль забора, не решаясь войти. Звоночка или другого способа позвать кузнецов не было, входить без спроса страшновато особенно после заверения Зимы, что в меня могут запустить молотом. Интересно, что они тут делают? «Кузница 5» говорилось в письме Каину. Чего пять?
Вдруг двери здания распахнулись, и оттуда вышел запыхавшийся силач в кожаном фартуке. Он небрежно вытер лицо какой-то тряпкой и жадно вдохнул воздух, после чего заметил меня.
Чего тебе, малой? басанул он.
У меня мой голос на фоне его грома показался никчемно тихим. Кузнец даже подошел, чтобы расслышать.
А?
У меня письмо Оно для Мирта, но мне сказали, что он недавно вышел за границу. Теперь не знаю, что делать с этим, я протянул письмо кузнецу. Тот взял бумагу, но даже не заглянул внутрь. Я понял он это письмо и отправил.
Месяц как вышел. Я уж и забыл, что отправил письмо. Мирт в последние дни совсем захворал, на работу не приходил. Я хотел его расшевелить. Мы из кузницы редко выходим, даже не знали, что почтальон пропал. А забирать как-то несподручно было Сожгу его.
А о ком вы писали? Кого хотели поймать?
О! в глазах силача появились мечтательные нотки он взглянул в небо и улыбнулся своим мыслям. Мы еще не видели ее, но знаем, что она хранит нас. А те, кто был до нас, видели и даже говорили с ней.
О! в глазах силача появились мечтательные нотки он взглянул в небо и улыбнулся своим мыслям. Мы еще не видели ее, но знаем, что она хранит нас. А те, кто был до нас, видели и даже говорили с ней.
Кто она?
Кто кто ж ее знает! Я вижу иногда белую тень, но только приближаюсь она прыгает в Лету. А иногда замечаю ее следы вон там, где земля сожжена водой. Несколько раз даже находил белые волосы на цветах легкие, как паутина, прочные, как железо! Вот, я из них сплел даже в самый разгар работы не раскаляется, хоть и на металл похоже, кузнец, не снимая, показал цепь на шее. Похоже на обычную, хоть и очень тонкую, проволоку серебряного цвета.
Как она может прыгать в Лету? Вода же убивает.
Видимо, ее не убивает. Или ты не веришь, что я видел?! кузнец мгновенно вернулся из мечты на землю, набычился.
Верю, просто интересно
Да Мирт тоже не верил. А меня греет, что за нами кто-то присматривает. Спасибо, что хотя бы попытался отнести письмо, малыш, но теперь можешь идти.
Пожалуй, этот громила единственный, кто действительно может звать меня малышом. Надо бы поскорее вспомнить свое имя.
А правда, что ваш молот никто поднять не может? вдруг спросил я, уже почти отойдя от забора.
У нас три молота. И пока два работника. Ха! Я буду смеяться, если у тебя получится, но хочешь попробовать? Говорят, это не от силы зависит!
Раззадорившись, громила вперевалочку засеменил в кузню и вернулся оттуда с инструментом. Я ожидал увидеть бандуру размером, минимум, с меня, но нет небольшой такой молоток.
Кузнец аккуратно поставил его на землю рукояткой кверху и жестом пригласил попробовать. Я коснулся дерева теплое, приятное. Потянул Будто прикован к земле! И двумя руками хватался, и ногами упирался, и живот почти надорвал а молот ни на миллиметр не сдвинулся. Наконец я сдался.
Не получается.
Значит, оставаться тебе почтальоном! Бывай!
Посмеиваясь своим мыслям, кузнец легко перехватил молот, подкинул его, красуясь, и побрел к себе.
Ну и дела
Работа на этом закончилась, но день чем-то занять надо было. Я вернулся в приют, попросил у Зимы бумагу с карандашом он у кого-то тут же ее одолжил и я пошел осваивать город и рисовать карту. В центре поставил сам приют, исследовал от него несколько улиц, проставляя номера домов. Тут кто-то подозвал передать послание в другую часть города и я понесся рассказывать, что сегодня в девять вечера будет сбор друзей возле пруда. Пруд тоже, кстати, на карте отметил пробегал мимо него по пути. Он оказался совсем недалеко от Леты. Интересно, там остался след от моего падения?
Только передал одни слова, как попросили отнести другое послание что в торговой лавке (нарисовал ее тоже) продают какую-то интересную вещицу, о которой адресат давно мечтает. Что именно не говорилось.
Одна девушка по пути сказала передать соседке из дома напротив, чтобы та не стучала по ночам. Тут я застрял на добрые полчаса, перенося взаимные угрозы через дорогу. В конце концов девушки плюнули на меня и просто начали кричать друг на друга, а я поскорее ушел.
Так и провел время до самого вечера. Потом заглянул в столовую люди вставали в очередь за едой. Кушать можно было прямо там, а можно уносить домой. Я решил не вонять котлетами из баранины на весь приют и покушал на месте. Не идеально, но съедобно. Мозг подсказывал, что я пробовал что-то вкуснее, желудок же радовался, что ему досталось хотя бы это.
В общем, в приют вернулся совершенно вымотанный. Нашел уборную и душе общие, конечно. Воду, как я выяснил, каким-то образом перерабатывают, фильтруют на одном из заводов. Как подсказал мне мужик, который вышел из душа передо мной, в противном случае любое умывание заканчивалось бы походом в лекарню. Мыло тоже было общее. Преодолев брезгливость, я все же его использовал. Под водой не растворился, и то ладно.
Лег на кровать многие уже заняли свои места и похрапывали, но мне достались довольно тихие соседи. А вот прямо возле Зимы мужик так храпел, что дрожали шкафчики.
Я думал, что усну за мгновения, но проворочался, наверное, целый час. Мучали вопросы: где я? Кто я? Откуда я пришел и остальные тоже и пришли ли мы из одного места или из разных? Что за странное чувство, будто я должен что-то сделать, но не знаю что? А еще я очень боялся, что через несколько таких же суетных дней совсем перестану задаваться этими вопросами. Тут вряд ли кто-то часто об этом думает, а то можно и с ума сойти. Уж не потому ли уходят за границу?