Меньше надо бегать по девкам, друг мой! Передай, впрочем, зеленоглазой фее моё почтение. Может быть, хоть это её смягчит!
Калокир не верил своим ушам. Под окнами дворца уже смеют обсуждать царицу Империи в таком тоне? Невероятно! Рагнар, тем временем, скрылся среди фонтанов и статуй.
Никифор и Иоанн зашагали к западному крылу дворца. Его высокие башни блестели под луной так, будто они были сделаны из слоновой кости. Во многих окнах дворца был заметен свет. Достав ещё один ключ, Никифор Эротик отпер им дверь в той угловой башне, которая находилась ближе других к Ипподрому. За дверью располагалась узкая винтовая лестница.
Куда же она ведёт? спросил Иоанн.
В покои великого логофета. Не бойся, здесь нету призраков!
«Лучше б здесь были призраки, чем такие скоты, как ты!» решил житель Таврики. Тем не менее, он последовал вверх по лестнице за Никифором. Тот привёл его на площадку башни, где несли стражу два экскувитора, а оттуда, через коротенький коридор в небольшую залу. Это была приёмная Льва Мелентия. Оглядев её, Иоанн поинтересовался:
Ну, где же твой логофет?
Я здесь, отозвался могущественный вельможа, вдруг появившись из-за портьеры, которая разделяла залу и кабинет, рад видеть тебя в Священном Дворце, Иоанн! Сейчас мы пойдём с тобой к василевсу.
И я пойду? спросил Никифор Эротик.
Да. Но только к себе домой.
Не выказав ни малейшего огорчения, молодой человек так быстро исчез в темноте за дверью, будто его и не было. Лев Мелентий взял со стола колокольчик и позвонил. Явился слуга.
Скажи им, что мы идём, велел ему логофет. Слуга убежал.
Ну, пойдём, патрикий, сказал магистр, беря Иоанна под руку, ты взволнован? Не беспокойся! С тобой не будут говорить строго.
Знай, я не собираюсь падать перед ним на колени, предупредил херсонит.
Даже и не вздумай! Никто давно этого не делает.
Калокир не был особенно впечатлительным человеком, но всё же длительная прогулка по лабиринтам дворца едва не лишила его присутствия духа. Казалось, что весь дворец состоит лишь из одного сумрака коридоров такими были они извилистыми и длинными, бесконечно сменяющими один другой. А ведь за дверями справа и слева были огромные залы, ещё более таинственные и мрачные! Перед каждой дверью стояли вооружённые экскувиторы. Лампионы, висящие на цепях под сводами потолков, бросали на воинов красноватые отсветы, делая их похожими на работников Преисподней. Если бы гулкий, блестящий каменный пол шёл чуть под уклон, у будущего патрикия появилось бы чувство, что Лев Мелентий ведёт его прямо в ад, откуда ему нелегко, ой как нелегко будет выбраться! В невозможное Калокир попросту не верил.
Остановившись перед двустворчатой дверью, возле которой стояли четверо стражников, логофет без стука открыл её и вошёл. Войдя вслед за ним, Иоанн увидел просторный мраморный кабинет. Посреди него стоял большой стол с выдвижными ящиками. За столом сидел невысокий, плотный мужчина скорее старый, чем средних лет, одетый как знатный воин. В руке он держал перо. Топтавшийся у стола секретарь подавал сидевшему документы. Военачальник бегло просматривал их, подписывал, окуная перо в чернильницу из стекла, и передавал другому секретарю, стоявшему слева. Тот запечатывал подписанные бумаги в конверты. Подпись военачальника, чем-то похожая на него самого нескладная и размашистая, гласила: «Никифор Фока, милостью Божией автократор».
Справа от василевса, по обе стороны от портьеры, которой был занавешен вход в соседнюю залу, сидели в глубоких креслах двое сановников. Это были паракимомен Василий и препозит Евсевий Эталиот. Они оба встали навстречу двоим вошедшим и выказали предел возможной учтивости. Логофет ответил на их приветствие весьма сдержанно. Его спутник вовсе не обратил внимания на вельмож. Он молча склонился перед монархом. Тот с любопытством уставился на него, затем улыбнулся и покивал лысеющей головой.
Здравствуй, Иоанн. Так вот ты каков! Я рад тебя видеть. Сядь.
И он указал на пару свободных кресел, стоявших перед растянутой во всю стену картой Империи. Лев Мелентий и Калокир опустились в них, а паракимомен и препозит вернулись в свои. Секретари вышли.
Итак, завтра ты получаешь чин и должность посла с самыми широкими полномочиями, сказал император, глядя на Иоанна глазами глубоководной рыбы, очень уместными на его отёчном, рыхлом лице, когда ты намереваешься отбыть в Киев?
На следующий же день, если это будет угодно Богу и твоей милости.
Да, нам будет это угодно. Но есть сомнения относительно безопасности и твоей, и твоего груза. Верно ли то, что ты собираешься положиться только на русских купцов?
Позволю себе уточнить, что только на одного купца. Его звать Всеслав.
Я думаю, это очень разумно, подал негромкий голос Евсевий Эталиот, Всеслава мы знаем как человека отменной честности. И, что важно, он располагает достаточным числом воинов.
Сколько же у него кораблей? спросил император.
Пять, отвечал Евсевий, и в каждом сорок дружинников.
Всего двести, задумался василевс. Чуть-чуть помолчав, он снова воззрился на Калокира из глубины океана тревог своих и сомнений, ты, значит, вполне уверен, что дополнительная охрана тебе не требуется?
Всеслав её не потерпит. Лучшей защиты от степняков, чем его отряд, даже и придумать нельзя.
Хорошо. Но знай, что ты везёшь в Киев полторы тысячи фунтов золота. Такой дар августа решила преподнести русскому архонту.
Он будет рад, сказал Иоанн.
А сколько у него воинов? обратился к нему с вопросом евнух Василий.
Примерно шестьдесят тысяч. Они распределены гарнизонами по большим городам таким, как Чернигов, Новгород, Полоцк, Переяславль, Смоленск.
Велик ли гарнизон Киева? спросил царь, поставив перо в чернильницу и старательно вытирая пальцы салфеткой.
Гарнизон Киева? Тысяч пять отпетых головорезов. Их называют младшей дружиной. По сути, это личная гвардия Святослава, его охранники. И, конечно же, собутыльники. Возглавляет этих весёлых ребят Сфенкал тот самый, что разгромил конницу кагана возле Итиля. Но существует ещё и дружина старшая.
Это что?
Несколько десятков знатных варягов, служивших ещё отцу Святослава, Игорю. Они, как ты понимаешь, кое-что смыслят в военном деле. Поэтому Святослав так опасен. Главный его советник это Свенельд.
Что он из себя представляет?
Хитрую сволочь, я полагаю. Но вряд ли стоит рассчитывать на него. Он прекрасно знает, что лучшего господина, чем Святослав, ему не сыскать. Он очень богат, как и остальные киевские варяги.
Евсевий Эталиот записывал всё, что говорил будущий посол, в толстую тетрадь с пергаментными листами. Чистых листов оставалось мало. Вельможа эту тетрадь держал на своих коленях, поверх дощечки с приделанной к ней чернильницей.
А теперь расскажи как можно подробнее о Роксане, предложил он, когда Иоанн умолк.
О ком? переспросил тот, повтори, пожалуйста.
О Роксане.
Повисло длительное молчание. Царь и трое вельмож пристально следили за Иоанном, который то рылся в памяти, то пытался найти в вопросе подвох. Поняв, наконец, что то и другое без толку, он спокойно пожал плечами.
Роксана? Нет, никого с таким именем я не знаю.
По нашим сведениям, Святослав влюблён в неё до безумия.
Удивление Иоанна переросло в изумление. Оглядев каждого из присутствующих, он задал вопрос уже в пустоту:
Святослав влюблён в какую-то женщину до безумия? Святослав? Возможно ли это?
Никто ему не ответил. Но логофет улыбнулся.
И кто же она такая? спросил тогда Иоанн прямо у него.
Она христианка, ответил вместо магистра Никифор Фока. Тут Калокир стал подозревать, что над ним смеются.
Не может этого быть, улыбнулся он, чтобы Святослав любил христианку? Нет! Уж кого ненавидит он всей душой, всем сердцем, всем разумением это, не при твоей милости будь сказано, христиан!
За что же он их не жалует? поднял брови Евсевий Эталиот
Если совсем коротко, он считает их лицемерами. То есть, нас.
А как он относится к мусульманам?
Гораздо лучше.
А к иудеям?
Тоже неплохо. Он, вообще, лоялен ко всем, кроме христиан.
Так ведь его мать христианка! Он и её ненавидит?
Нет. Как ни странно, нет. Он не перебил ещё всех христиан на своей земле только потому, что мать его, Ольга одна из них.
Что тебе известно о его жёнах? опять вступил в разговор Василий.
Очень немного. Про первую его жену, мать Олега и Ярополка, я вообще ничего не знаю. Вторую же мать Владимира, он сослал в какую-то деревушку, ибо она ему надоела.
Как ты считаешь, эта обиженная красавица может нам пригодиться?
Вот уж не знаю! Я ведь её никогда не видел. И на Руси я ни разу не был. Всё то, о чём я вам здесь рассказывал, мне известно от тмутараканских воинов и купцов, которые побывали в Киеве.