Особенно когда перед тобой высится человек-валун, самый крупный восниец, который попадался за жизнь. Точно бойцовский пес: глубоко посаженные глаза, кривая челюсть, которую явно ломали не раз.
Ваше благородие, без видимого почтения улыбнулся этот тип. Добро пожаловать в Северную Воснию.
Мы знакомы? я чуть задрал подбородок, не отнимая ладони от ножен.
Восниец посмотрел на меня льдистыми глазами, холоднее покойника. И перевел взгляд, будто увидел что-то за моей спиной.
Я обернулся. Створки на фасаде канцелярии оказались открытыми. Из окна выглядывал знакомый клерк, кутаясь в шерстяную накидку. Они явно приятельствовали с человеком-валуном.
Отвечать на мой вопрос восниец не собирался:
Вижу, вы еще не присягнули.
Так нагло говорят либо стражники, либо аристократы. Переходить кому-либо дорогу на второй день от прибытия я точно не собирался.
Я только попал в Криг, честно признался я. Хочу сперва разобраться.
Восниец улыбнулся, показав сразу три пропавших зуба.
Какой верный подход! Для тех, кто мыслит свободно, подмигнул мне этот валун, словно мы уже подружились, господин Симон и обеспечивает порядок в городе. Ну, чтобы Долы и Восходы не расшалились, верно?
Я осторожно кивнул. Восниец точно стоял у забора с подмогой: еще три незнакомца косились в нашу сторону. С виду без права на меч, но разве же тычковой нож сложно припрятать в одежде? А расстояние в половину дома легко преодолеть бегом. Если что-то пойдет не так я не успею нанести и трех ударов. Восниец подметил очевидное:
Гостям Крига лучше иметь за спиной хороших друзей.
Гость это, видимо, я и есть.
Всем пригодится, я обласкал взглядом приятелей валуна.
Меня зовут Вард.
Широкая мозолистая ладонь придвинулась ко мне. Я смутился. В Воснии пожимали руки лишь проверенным людям.
Очень приятно, выудил я из памяти верные слова, но подставленной руки не коснулся. Странное дело, на воснийском водилось около трех разновидностей приветствия. Когда объявляешь другом чужака, когда вспоминаешь старого приятеля или признаешь мертвеца. Главное не перепутать одно с другим. Я Лэйн. Ваша семья?
Друзья не кличут друг друга, вспоминая отцов, вывернулся Вард, не показав и тени обиды. Продел пальцы за пояс. Крепкий, добротный пояс на таком можно носить хоть три меча. Выбирайте друзей с умом, молодой господин.
Таким тоном матушка наставляла меня, отправляя на выслугу перед консулатом. Если кто-то дает совет, значит, что-то ему от тебя надо.
Постараюсь. Я улыбнулся, как приходилось кривиться перед важными чинами. Разобраться бы
Вард приподнял брови, и я понял, что слишком усердствовал, изображая простака. Пришлось развести руками:
Столько вопросов
О, гостям и их вопросам всегда рады у господина Симона. Вы приглашены. Седьмой дом по улице Привозов, если считать от башни Восходов.
Один из приятелей Варда с неприязнью покосился на меня и шумно сплюнул на брусчатку.
Только господин Симон очень занятой человек, голос Варда смягчился, что звучало совершенно нелепо от такой глыбы, не хотелось бы заставлять его ждать.
Спасибо за вашу заботу, я все запомнил. Я не придумал лучшего ответа и поспешил прочь. Буду, как смогу!
Постарайтесь успеть до середины недели. Я буду болеть за вас на турнире, Лэйн, крикнул Вард мне вслед. И, кажется, странно улыбнулся.
Я отвел от его приятелей взгляд лишь после того, как вернулся на главную улицу.
По пути я посчитал дни, загибая пальцы. Я не был хорошо знаком с местными обычаями. И очень плохо отличал угрозу от благих пожеланий, плохой шутки или расхожего намека. Ровно через два дня я должен был явиться на бой, отмерив середину недели.
Симона моряки «Луция» при мне ни разу не упоминали.
***
На следующий день, в башне Долов. Криг.
Я хотел бы встать под ваш флаг, я выучил эту фразу, посоветовавшись с хозяином постоялого двора. Даже если речь шла о найме, напрямую о том говорили лишь с друзьями.
Старый восниец, явно бывавший на поле боя не один раз, пристально изучил меня взглядом.
Оружие у вас есть? Доспехи?
Я чуть не засмеялся. Подошел на шаг ближе, вытащил поочередно керчетты из ножен: до середины клинка и обратно.
Вот. Вот они. Все на мне.
Я спрашиваю, ваше ли это, скривился интендант.
Мы какое-то время помолчали.
Вот. Вот они. Все на мне.
Я спрашиваю, ваше ли это, скривился интендант.
Мы какое-то время помолчали.
Конечно. Как иначе? последний раз я был так ошеломлен, когда меня застали без портков на крыше палисадника. Там, в Стэкхоле. Никто не поверил, что я был слишком молод, пьян и проиграл спор.
Интендант Долов еще раз пристально на меня посмотрел.
Вы не из Крига, верно? шмыгнул он носом.
Из Содру Дальнего Излома.
Он хмыкнул, сложил губы трубочкой и присмотрелся к листам в переплете. Вздохнул несколько раз, скорбно поморщился. Полистал томик: замелькали столбцы цифр и надписи.
У Долов сейчас предостаточно бойцов. Разве что вы готовы сделать посильный вклад
Посильный это, похоже, очередной десяток золотом или больше. Так я обнищаю еще до того, как начнется турнир.
А как же война? я снова опустил голову.
На меня глядели, как на чучело в базарном ряду.
А что война? В Воснии не бывает мира, молодой господин.
***
К Восходам я добрался только под вечер следующего дня. И уже пылал надеждой если добиться у них аудиенции в разы сложнее, выходит, это и есть самая серьезная сторона из двух. Перед башней Восходов сидела троица: какой-то помятый авантюрист-эританец, пухлый отпрыск благородной семьи и старый воин в плохом дублете. И все, разумеется, косились на меня.
Может, оттого, что пришел я раньше назначенного часа. Или потому, что одни мои ножны стоили больше, чем весь их арсенал. Авантюрист зашептался с отпрыском, не отводя от меня взгляда. Я вздохнул. Если уж тебя задумали грабить, заговори первым:
Доброго вечера, окликнул я их. Звонким, уверенным голосом.
Доброго, господин, прохрипел старый воин, склонив голову. Зачем вы здесь?
Похоже, этот вопрос волновал их куда больше предстоящей аудиенции.
Я пожал плечами, посмотрел на крышу башни и ответил:
За тем же, за чем и вы, полагаю.
Отпрыск с авантюристом выпучили глаза. Старый воин кивнул, осторожно поднялся с места, размял спину. Долго отряхивал задницу, напылил. Затем повернулся к улице, еще раз поклонился и попрощался с нами. Я проводил его взглядом, чувствуя странную досаду.
Следующий, гаркнуло из-за двери женским голосом.
Первым зашел отпрыск. Авантюрист-эританец продержался за дверью чуть дольше. По лицам вышедших из башни я считывал недовольство, тоску и горечь. Выходит, и отбор пройти нелегко.
Я и сам занервничал, пока сидел, сцепив пальцы в замок. Когда настал мой черед, я так и не смог полностью выпрямить спину. Не помнил, как преодолел ступени до второго этажа. Я представлял себе лощеного и сытого умника за столом из красной древесины. Такого, какими были консулы в Содружестве. Одним движением руки тебя могли лишить крова, головы и последней гордости.
На втором этаже поставили всего одну дверь не ошибешься. Но я простоял перед ней довольно долго. Пока не почуял знакомый запах.
Меня зовут Лэйн. Сначала стоит вежливо постучаться. Я прибыл, как и положено
Дверь легко открылась, обнажив передо мной главный срам кабинета. Интендант Восходов еле справлялся со своей работой. Проще говоря, с трудом держался ровно на кресле. Резкий шлейф от крепкой настойки и немытого тела лучшая рекомендация Долам.
Кхм, кажется, неловкость чувствовал только я.
Интендант что-то промычал в ответ. Под столом загрохотало. Я присмотрелся пнули деревянное ведро.
Так вы из этих, он тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться на моем лице, доб-бровольцев?
Я вскинул бровь:
Ищу место в походе. Какова оплата?
Интендант покачнулся. Нашел опору в столе.
С вас? Н-ни медяка не возьмем, чес-стное слово
Мне самому стало больно смотреть на чужие страдания. Кажется, бедолага еле держался, чтобы не вернуться к ведру.
Выходит, я буду воевать без жалованья?
А к-как вы хотели? вдруг разозлился он. Началась, кх, во-ойна!
В Воснии не бывало мира, возразил я.
Это уж-ж с какой стороны, он зажал рот ладонью. Быстро управился с позывом и продолжил, с ка-акой с-стороны поглядеть
***
К постоялому двору я плелся еле-еле. Тяжелые мысли тяжелее ногам.
Платить за право сложить голову под чужим флагом? Волочиться в пасть к смерти на силе идей? Щедрость Воснии не уступала Содружеству. Удо мог бы поучиться у местных «дикарей».
Свернув на улицу Привоза, я обернулся к башне Восходов.
Седьмой дом, говорил человек-валун. Друзья господина Симона и молчаливые моряки