Итак, продолжил он, можно считать доказанным фактом, что существует какой-то иной мир. Возможно, неизвестное измерение нашего. Возможен и более простой вариант, а именно: кое-кто из нас, не будем указывать, кто, тихо и неспешно сошел с ума. Но этот случай оставим напоследок, рассмотрим, когда другие себя исчерпают. А пока этого не произошло, и покуда есть еще силы, будем стоять за себя горой. А куда деваться-то?
Значит, тот мир существует, исходим из этого. Как в него попасть? Это вопрос номер один. Что он собой представляет вопрос номер два. Возможно наоборот. Номер один два, а номер два один, но это ничего не меняет, поскольку один вытекает из другого, и ответы на них пока даже не брезжат.
А если попробовать зайти с другой стороны?
Итак. Предположим, что существуют два мира а, быть может, и больше, кто знает и время от времени они пересекаются. Нам известны две такие точки пересечения. Из газет позиция, где исчезла девушка Ника, из личного опыта место, где она появилась и исчезла вновь. Между этими пунктами большое расстояние, между событиями огромный разрыв во времени. Такой интервал не может вместить ни одна человеческая судьба, однако не будем вдаваться в излишние тонкости, иначе неизбежно осуществится запасной вариант. Что не желательно. Нику я видел своими глазами, быть может, в том мире такое проникновение в порядке вещей. Взаимопроникновение, то есть, они могут к нам, а мы к ним. Значит, если я изъявлю желание, и оно окажется достаточно сильным, я тоже смогу. Туда проникнуть. Но как? И тут позволительно ли будет подумать: что было однажды, то может быть дважды? Почему нет? Почему не предположить, что видеть Нику-в-шаре имел счастье и кто-то еще? Надо просто попытаться разузнать. Поездить, поспрашивать обычная репортерская работа. Поживем, как говорят оптимисты, достанем, в данном случае сведения.
Существуют два мира, отдельных, разных, связующее звено между ними она, Ника. Человек, родившийся в мире людей, и живущий в том, другом, искомом. Что это так доказывает известная цепь событий. Сначала была газета с рассказом о девушке, превратившейся в Шар. Потом объявился Шар, и девушка, выйдя из него, явила мне свое лицо. И тут же, снова подоспела газета, на этот раз с портретом. И я, очевидец, узнал ее сразу, все совпало! Черт возьми, разыскать эту девушку нужно во что бы то ни стало, в каком бы мире она ни находилась. Кажется, она так несчастна и так страдает, что своими мытарствами давно искупила грехи, если таковые у нее имелись, и оплатила все возможные, будущие, на сто лет жизни вперед. Вернуть душу миру, которому она принадлежит вот задача. Надо найти Нику. А для этого, хочешь-не хочешь, придется забраться в тот мир и хорошенько рассмотреть, и даже пощупать его изнутри. Словом, ищите девушку.
Понятно, ясно, достаточно Но как искать, где? Что известно об этой небесной страннице? Так, сейчас вспомним. Да, училась в университете. Был жених, имелся такой, ушел в какую-то экспедицию за полгода или за год до ее исчезновения тогда часто ходили в экспедиции, а вот вернулся ли, не известно. Там, кажется, были какие-то трудности. Да, высказывалось предположение о взаимосвязи обоих исчезновений. Это все? Нет не все. Еще, дело происходило в городе Сальви-Крус, что несколько облегчает нашу задачу. Теперь, похоже, все.
Что делать? Искать, искать красавицу. Дьявол, повторяюсь. Еще раз искать. Но где? Имеется две возможности, два пути: один она, другой он. Два пути По какому же идти? Кстати, пропавшие экспедиции всегда дают хороший материал, иногда даже сенсационный, так что повесть «о сгинувшем женихе» может оказаться чрезвычайно интересной. Но кто он был? Путешественник, естествоиспытатель, геолог? Или же авантюрист, потерявшийся в поисках золотой жилы? Вопросы, вопросы и ни одного ответа! Или, один ответ на все: не знаю! С какого бока подступиться? А не попросить ли разузнать об экспедиции Альвина? В самом деле, это хорошая, верная мысль. У него есть знакомые в этих кругах. Да-да, он, возможно, даже сможет помочь
Тут Тант почувствовал вдруг толчок в сознании, что-то требовало его внимания, но ощутилось так реально, точно получил удар локтем в бок. Разбег мыслей тут же остановился, и он, вынырнув в реальность, как из забытья, увидел перед собой камин и собственные ноги на решетке, узнал часы на полке и книжный шкаф сбоку, по этим приметам определил, что все еще находится дома, и очень этому обстоятельству обрадовался.
«Стоп, стоп!» урезонил он себя. А ты что же, ожидал оказаться в другом месте? Правда? И где, если не секрет?»
Он испытывал странное наслаждение от звука собственного голоса, точно не было другого способа удостовериться, что он дома, не спит, и что с ним все в порядке. «Что это я, в самом деле? подумал он. Размечтался, расправил крылышки и полетел за чудесами. Для полноты ощущения следовало бы еще уверовать в загробный мир и спуститься в его подземелья к чертям на смотрины. Давай так: делай что угодно и как угодно, но пусть чудесами занимаются те, кому по должности положено, или кому это по нраву. Ты же попробуй выяснить, как можно полней, обстоятельства жизни девушки по имени Ника. А там посмотрим, может, что и прояснится».
Он легко поднялся на ноги и в возбуждении забегал по комнате. Услужливое воображение показывало ему картины одну пленительней другой, и был он в мыслях своих удачлив и красив, и лицо его пылало огнем от стыда за свой успех, а душа рвалась вперед оправдаться в преждевременно выданном самому себе авансе.
Он схватился за телефонную трубку.
Ало, Альвин! закричал он, едва лишь исчезли трассеры звонков в черном провале подпространства, и в гудящей дали, осязаемый слухом, проявился живой шорох. Альвин, послушай, срочное и до чертиков интересное дело. Мне крайне необходима твоя помощь. Да слышишь ли ты меня, Альвин! Это я, Тант!
Ох-хо-хо, отозвался с той стороны осипший ото сна голос. Сколько времени?
Что? Какое время? При чем здесь время?
Ты, я спрашиваю, не обратил случайно внимания, который теперь час?
Тант взглянул на часы.
Половина второго. Черт! В самом деле, поздновато Прости старина не обратил внимания.
Вот-вот, всегда так, сначала будят, потом смотрят на часы и извиняются. Что, действительно так спешно? Или все же до утра потерпит? Дело твое, спрашиваю, потерпит? Не пропадет? Не скоропортящееся? А то у вас, репортеров
А, нет, до утра, думаю, ничего не изменится.
Хорошо. Тогда прими душ, выпей валерьянки и ложись спать, завтра поговорим. И пусть тебе приснится голубое небо, берег моря и девушка твоей мечты. В розовом купальнике. Или без оного.
Тоже мне, пожелание, отмахнулся Тант. Она и так все время перед глазами. Ладно, извини. Постель твоя, думаю, еще не остыла, так что, поспеши. Береги энергию. Спокойного сна!
Хе-хе, усмехнулся Альвин. Да уж, мой организм о себе заботится. Сам себя согревает. Чего и тебе желаю. Спокойной ночи.
Утром следующего дня, ближе к полудню, они встретились в маленьком кафе, которое каким-то чудом втиснулось в плотный корпус большого серого дома на улице Театральной, между ювелирным и бутиком дорогой одежды. В двух шагах от редакции «Вечерней звезды», кстати.
Опаздывая против условленного времени на девять с половиной минут, о чем свидетельствовали электронные часы над входом, Альвин еще издали развел руками.
С этим транспортом хоть вовсе не связывайся! стал оправдываться он, усевшись за стол. Проехал две остановки и все, вылезай, машина дальше не пойдет. Если бы знал, сразу пешком пошел бы. Наверное. Не знаю. До чего мы дошли, слушай, от обычного троллейбуса ждем привычного чуда. И без него уже никуда. И это ведь действительно чудо чудо перемещения в пространстве без прикладывания личных усилий. А самого заурядного водителя троллейбуса почитаем практически за волшебника. А он, может быть, пьяница, тиранит жену и ворует стаканы в автоматах с газировкой
Тант молча смотрел на друга и улыбался. Каждый раз, попав в поле излучения этого человека, он ощущал прилив нечаянной радости и неодолимое желание самому делать добро. Потому что доброту излучал Альвин. Он был переполнен ею, невзирая на вечное пусть периодическое, как теперь брюзжание. Тант смотрел, как собираются в знакомый ершик примятые шапкой волосы Альвина, и улыбался.
Что? Поздно уже, ты торопишься? встревожился тот, наконец, и оглянулся на часы.
Да нет, все нормально, успокоил его Тант. Я не особо спешу. Ты кончил-то возмущаться?
А вот я, тут Альвин сделал характерный жест руками, вынужден спешить. У меня, понимаешь, рабочий день, внезапно. Надо еще на смену успеть, а опять с транспортом придется дело иметь. Хотя, ладно, пешком пойду. Ты что все улыбаешься? Что-то не так? он провел рукой по волосам, сбивая их в кучу, потом снова разгладил.
Так все, так. Просто я рад тебя видеть. Ты как, выспался?