Часть поместья пустовала. Только главное здание с холлом для приема посетителей, кабинетом футина, покоями фуму38 и покои Минмин, поддерживались в изысканном виде. Все пристройки: кухни, столярные, конюшни, прачечные, строения где жила прислуга, всё содержалось очень просто, скупо, без особой роскоши. Заботились только о безопасности, чтобы не обвалилась крыша, чтобы зимой люди не мерзли от холода, а осенью и весной помещения не заливали дожди; чинили обветшалое, поддерживали всё в надлежащем виде, но без излишеств; сад чистили от сорняков и обрезали разросшиеся кусты и деревья, но не засаживали цветами и диковинными растениями, как это делали прочие аристократы.
Повозка подъехала к заднему входу, приставили лестницу по которой спустились Вэй Нуан, Минмин, Ся Сифен и А-Лей. Чжангонджу проследовала к главному дому, служанка поспешила за ней. Минмин пригляделась: у ворот, за створками, показалось лицо девочки лет восьми.
Минмин, шепотом окликнула та гонджу.
Минмин шмыгнула за ворота, протянула палочку боярышника девочке. Девочка, улыбаясь, приняла угощение.
Ну как? спросила девочка гонджу.
Как? Всё как обычно, это нельзя, то нельзя, ответила гонджу. Я тут с ума сойду ничего нельзя. Мими, давай поменяемся с тобой местами. Ты хотя бы с мутин можешь выходить в город, а я тут сижу как в клетке. Жду не дождусь когда вырасту и покину этот дом!
Как? удивилась Мими, Вы же гонджу
Угу хмыкнула Минмин, пойдем к Бай Ци. У меня появилась идея.
Бай Ци был старым солдатом футина. В свое время он выполнял обязанности писаря и был дувеем39 дзяндзюна, помощником по военным и государственным поручениям. Сейчас, отстраненный по старости от дел, он с утра до вечера проводил в столярной, вырезал таблички для докладов дзяндзюна; сшивал тонкие, выбеленные дощечки для переписи рукописей, готовил доски для починки зданий; выделывал кожу; при необходимости работал в кузнице; точил ножи, вытачивал черпаки и ложки; лепил из, принесённой с реки, глины кирпичи, обжигал черепицу. В общем, делала всё необходимое для того чтобы поместье дзяндзюна держалось наплаву.
Минмин была частым гостем в его мастерской. Ей нравилось наблюдать как он работает. Когда он, по поручению футина, вырезал на дощечках доклады или иные письмена, он всегда охотно учил Минмин новым символам вэньзы40, показывал на земле перед мастерской как их писать. Пожалуй, он единственный из прислуги, кто умел читать и писать. Еще был Ван бобо41, управляющий поместьем, но на гонджу у него не было времени. Лишь у Бай Ци всегда находилось время для неё, он отвечал на её вопросы, пусть и не многословно, но он единственный, кто всегда по-доброму относился к любой просьбе гонджу как возле такого человека не крутиться?
Гонджу, позвала кормилица.
Я здесь, устало поморщилась Минмин.
Кучер через боковые ворота завел лошадь и повозку в поместье, закрыл створки ворот. Мими и Минмин оказались на виду.
Вам следует отдохнуть с дороги и освежиться. К обеду
Я не устала, спокойно ответила Минмин, к обеду я буду свежая и отдохнувшая
Вы, начала кормилица.
Я я что? перебила её гонджу.
Мими, иди на кухню, заговорила кормилица на диалекте Ци, там наверняка есть какая-нибудь работа для тебя.
Но ниан, хныкнула Мими.
Мими, грозно прикрикнула на неё кормилицы.
Я пойду, сказала Мими послушно, помахала гонджу на прощание.
Хорошо, кивнула гонджу.
Мими побежала в сторону кухни. Минмин обернулась к кормилице, заговорила с ней на диалекте Ци.
Мими всего восемь. Вы заставляете её работать, она еще совсем ребенок.
Она должна вырасти трудолюбивой и послушной, ответила кормилица, а вам, гонджу, следует
Но она же ваша дочь, с укором сказала Минмин, неужели вы не хотите чтобы она чему-то поучилась, например, грамоте.
Девочкам это не нужно, ответила кормилица.
Ах, да, вздохнула гонджу, я и забыла. Девочка должна выйти замуж, нарожать детей и прислуживать мужу.
Мими воспитанная и послушная, затараторила Ся Сифен, когда я осталась без мужа и меня приютила ваша мутин, я пообещала ей, что буду заботится о вас как о своей родной дочери. Вы должны так же, как и любая благочестивая госпожа, вести себя безукоризненно, быть послушной и приличной девочкой. И когда ваш футин или же сам даван, она сделала ударение на последнем слове, сложила руки в кулак и немного склонила голову в поклоне, найдут вам подходящего супруга, вы должны будите ему понравиться.
Мими воспитанная и послушная, затараторила Ся Сифен, когда я осталась без мужа и меня приютила ваша мутин, я пообещала ей, что буду заботится о вас как о своей родной дочери. Вы должны так же, как и любая благочестивая госпожа, вести себя безукоризненно, быть послушной и приличной девочкой. И когда ваш футин или же сам даван, она сделала ударение на последнем слове, сложила руки в кулак и немного склонила голову в поклоне, найдут вам подходящего супруга, вы должны будите ему понравиться.
Я знаю, я поняла, вздохнула гонджу, я слышала это много раз. Я не собираюсь спорить.
Она развернулась и пошла в сторону мастерской Бай Ци.
Если меня будут искать то я у Бай Ци, крикнула гонджу, не оборачиваясь, помахала рукой.
Гонджу, взвизгнула, раздраженно, кормилица, вы не должны проводить время с этим старым солдатом. Девочке на пристало
Да, ответила гонджу, даже не оборачиваясь, не пристало водить дружбу с мужчинами, вы это хотели сказать?
Благочестивые
Кричала ей вдогонку кормилица, но гонджу уже не слышала её. «Благочестивые», она поморщилась. Обычные девочки может и ведут себя благочестиво или, что там еще от них требовалось, но вот только она не была обычной девочкой.
Всего семь лет назад, почти восемь, до того как очутиться в этом мире, в этом «Каменном веке», как она его называла, она жила в Москве, её звали Лисняк Валентина Степановна, её было пятьдесят три года и работала она, будучи кандидатом химических наук, в МГУ, доцентом химического факультета на кафедре органической химии. Как она попала в этот мир, в это время, она не имела ни малейшего представления.
***
Сегодня пятница. Занятия в университете у меня закончились в пятом часу и я сразу отправилась на концерт. Днем мне несколько раз звонили из клиники, рассказывали о самочувствии пациента. В четвертом часу мне позвонили в последний раз и предупредили, чтобы я готовилась к худшему.
Три дня назад я отвезла своего Тедди, беспородного семнадцатилетнего кобеля в клинику. Я знала, что рано или поздно этот день настанет, у него отказывали почки. Он уже долгое время не мог ходить, от постоянного лежания у него начались пролежни. Я отвезла его в ветеринарную клинику в надежде, что хоть там ему смогут оказать помощь, предоставить необходимый уход. Ему обработали раны, оставили в стационаре под наблюдением.
Именно поэтому я купила билеты и пошла на концерт. Я в свои годы, а мне далеко за пятьдесят, уже давно разучилась плакать. Я коплю все эмоции в себе и не могу отпустить. На этот раз, сидя в сумраке зала и слушая прелюдию 24 Шопена, я наконец-то смогла расслабиться и поплакать. Как давно мне этого не хватало.
После концерта я зашла в клинику. Мне открыла администратор, дежурившая этим вечером, пригласила зайти, сама вернулась за стойку администратора. Клиника работала круглосуточно, но в десятом часу ночи уже не вели регулярный прием. Дежурный врач вышла по звонку администратора.
Здравствуйте, поздоровалась она.
Здравствуйте. Я по поводу Теодора. Кабель, дворняга.
Да, пройдемте в смотровую, пригласила она.
Мы зашли в кабинет. Ярко освещённая небольшая комната. У правой стены стол с компьютером, скамейка для посетителей. У левой стороны стол на котором осматривают животных, стойка с медицинскими принадлежностями, укладкой, подручным материалом. Ветеринар открыла на компьютере карточку с данными, вспомнила историю болезни.
Ваш мальчик очень по вам скучал, сказала она.
Нет никакой надежды? спросила я.
Ну вы сами понимаете, в таком состоянии, в котором он находится, мы уже ничего не сможем сделать. Он очень мучается. Мы можем только облегчить лекарствами и обезболивающими препаратами. Но я вам рекомендую все же усыпление. Ему уже ветеринар посмотрела в компьютер, уже семнадцать.
Я понимаю. У меня нет возможности ухаживать за ним. Днем я на работе весь день он один.
Да, конечно. Я вас понимаю, я знаю что такое прощаться с любимым животным. Это очень тяжело. Но вы должны тоже понимать, как ему плохо и больно.
Хорошо, я могу с ним попрощаться?
Да, конечно. Сейчас мы его принесем.
Я сидела в смотровой и ждала. Минуты тянулись. Освещенная ярким светом небольшая комната, стол с компьютером, скамейка для клиентов и процедурный стол, на котором осматривают пациентов. Я много раз бывала в этой клинике, в этих смотровых, но в этот раз она казалась мне особенно холодной и какой-то жесткой, колючей.