Сегодня, впрочем, обмен репликами был короткий Рэдмонду показалось, что его нынешний собеседник-профессор не хотел много расспрашивать.
Однако когда Рэдмонд уже заходил на лестницу, чтобы спуститься вниз, чья-то рука из ближайшей двери потянулась к нему.
Ай!
Здравствуй, Рэдмонд, его притянул к себе еще один профессор, Жанди Найл, сорокалетний, брюнет, среднего роста, с карими глазами и солидным телосложением; рука его была крепка.
Здравствуй, Жанди, этого профессора Рэдмонд знал хорошо и обращался с ним на «ты». Как-то неожиданно, улыбнулся он.
Просто есть повод. Пойдем.
Про «повод» он его опередил, но уже ничего не оставалось, кроме как направиться за ним следом.
Садись, Жанди указал на стул перед экраном и Рэдмонд сразу понял, что у него на уме есть что-то серьезное.
Готов слушать, улыбнулся старший планировщик.
Тогда приступим, и Жанди взял в руки пульт и произвел необходимые настройки. На экране появилось видео, снятое, очевидно, в темное время суток. Пока были видны только забор и какое-то пустое пространство, но Рэдмонд сразу понял, что это за место, это оборотная сторона Института. Жанди по спокойному взгляду Рэдмонда уловил, что определение места действия не стало для него сложным.
Смотри внимательно! наказал он.
На видео появился некий человек. Он долго оглядывался, потом вдруг остановился, кажется, из-за какой-то помехи внизу. Поняв, что там песок, он стал перебирать его в руках, после стал копать. Эти непонятные действия продолжались две минуты, а, может, и больше, но Жанди сделал паузу:
Ты узнал?
Рэдмонд честно не понял суть вопроса. Жанди не стал ждать:
Я приближу. Посмотри как следует. Я сначала тоже не понял.
После приближения Рэдмонд разглядел, что на видео его стажер Дэни!
Может, он там что-то нашел?
Например, деньги, предположил Жанди с улыбкой, но потом заметил уже серьезнее: А вообще, я не понимаю, что он мог искать вечером в песке с оборотной стороны Института!
Да трудно сказать. Я вообще не думал, что ты мне это покажешь
Мне это показала администрация. А я решил показать тебе, потому что ты ведь вроде курируешь этого человека, как его?..
Дэнивилл.
Точно! Дэнивилл, Жанди будто что-то вспомнил. Мне о нем много говорили. Я и сам хотел с тобой о нем поговорить.
Что-то серьезное? Рэдмонд напрягся.
Не знаю. Во-первых, что у него со стажировкой?
Что? повторил Рэдмонд.
Как бы уже скоро лето, а он до сих пор стажер.
Старший планировщик задумался. На самом деле, он предвидел этот разговор, тем более что на планерке данный вопрос уже поднимали, и Рэдмонд говорил лично с Дэни, просто завязался он как-то неожиданно, да еще из-за странного поведения Дэни тем вечером. Может ли это быть как-то связано?
Вот что сказал профессор дальше:
Я вообще не понимаю, что с твоим стажером. Забудем про видео оно, в принципе, мало что решает. Но мне постоянно докладывают, что он занимается чем-то странным. Он много пишет, чертит, рисует какие-то схемы, и это видят все, почему я и знаю. Не хочу подтверждать эту информацию, но, говорят его даже видели с какими-то конструкциями, деталями!..
«Вот к чему мы пришли!» осознал Рэдмонд.
Я понимаю, это все абсурд и ничего не значит. Но твои коллеги почему-то видят больше, чем ты; плюс вот это видео, плюс непонятная ситуация со стажировкой
Я в шоке, признал Рэдмонд и в этом никого бы не обманул.
Расслабься, я тебя не виню. Мы товарищи в любом случае. Просто мне даже самому любопытно стало, чем занимается твой стажер, улыбнулся Жанди.
Я с ним общался, выпалил наконец после паузы старший планировщик. Ему ведь просто надо представить идею? Жанди кивнул. Так он ее представит. Скоро.
Еще на какие-то пояснения Рэдмонда не хватило. Жанди посмотрел товарищу в глаза и сказал:
Скажи, Рэд, твой стажер занимается практической работой?
Совершенно неожиданно Рэдмонду был поставлен вопрос ребром. Он абсолютно не предполагал его, потому как действительно не видел ничего из того, о чем говорил Жанди. Он даже не рассматривал проблему под таким углом, хотя теперь стала понятна версия профессора, из-за которой он его и затащил к себе. Скорее всего, конечно, версию эту ему нашептали, если действительно так много сотрудников, крутившихся рядом с Дэни, заметили неладное. Впрочем, что «неладное»? Что такого, кроме какой-то скрупулезной работы стажера над некими схемами, могли они увидеть?
Рэдмонду на волне этих размышлений вдруг захотелось постоять за себя.
Ты сказал, видели детали? Но это же ни о чем не говорит!
Согласен. Тогда что со стажировкой? отрезал Жанди.
Рэдмонд опять помолчал.
Ну
Понимаешь, на самом деле все упирается в стажировку. Будь она пройдена я бы и не поднял эту тему; администрация вопросов бы к Дэнивиллу не имела, а вы бы, планировщики, разбирались сами. Но раз стажировка не закончена, а до меня доходят «новости», то надо разобраться. Может, он запутался и не может понять, что от него хотят, что ему надо.
«Нет уж, смекнул Рэдмонд, это он точно понимает». Дэни вдруг представился ему как хулиган, который находит проблему на ровном месте, зная о ее последствиях, и старший планировщик подумал, что при встрече отругает его.
Итак, нужно поговорить с твоим стажером, пришел к выводу Жанди, и выяснить все напрямую. Мы с тобой для этого не годимся! он сделал жест, отвергающий всякие пояснения. По идее, этими вопросами занимается администрация, последовала пауза. Но мы поступим так: в Институте есть человек, который идеально подходит под данную ситуацию, он с ним и поговорит!
V
Страсть, как Дэни полюбил время с восьми до десяти вечера, когда Институт пустел, то есть даже самые заядлые работники-любители мозговых штурмов уходили домой. Вообще-то, смена у многих заканчивалась и раньше, скажем, в пять-шесть вечера, но когда на ум приходит идея или ее развитие, это докажет любой опытный сотрудник Института, задержка происходит как бы сама по себе.
Дэни уже прослыл рекордсменом среди коллег по продолжительности времени, которое он проводил в Институте после окончания смены. Уходить последним стало для него привычкой. Иногда, правда, он встречался со знакомым, которого, кстати, все чаще подумывал привести тоже в Институт, только не сейчас, вот в такие дни он мог уйти как по расписанию. Но обычно
он распределял свое время так: на смене все же старался выполнять обязанности по работе и по максимуму помогать Тэлу и Рэду, хотя иногда его и передергивало; если его передергивало, он брался за свои наработки по машине и записывал или как-то отмечал то, что приходит ему в голову, моментально. Правда, несколько раз «приходило в голову» по практической части, тогда он доставал сложенные в мешок под столом манатки и корректировал их прямо по ходу смены.
Детали Дэни брал где угодно прогулки по Оле-Вивату очень помогали ему. Он был внимателен ко всему, что находил странного и диковинного в своем новом городе, и все это условно складывал в «копилку» к своему будущему изобретению. Забавно, что его отнюдь не напрягала мысль, которая однажды пришла к нему, как он вообще собирается «делать» свою машину, если он не изобретатель. Его по-прежнему волновали причины, побудившие его реализовать эту странную идею, и они же совпадали с целью самой машины.
Иногда по вечерам Дэни, однако, исправлял эту тенденцию, когда все ближайшее окружение уже давно отправлялось домой, он спрашивал себя, как будет выглядеть и работать его изобретение. И всерьез задумывался.
«Внешний вид не так важен. Допустим, получится уродливо, но зато сработает! А так что? пусть это будет параллелепипед, вылепленный из металла. Металла я много видел во дворах! Я уж смогу его как-нибудь пристроить», и Дэни представил себе, что его машина может выглядеть как маленькое помещение. У него будет дверь, будет крыша, будет пространство внутри на одного человека. Необязательно даже, чтоб все было в металле, хватит и синих стекол, которыми покрыт Институт. С другой стороны, в изобретении машины вовсе необязательно уподобляться стилю, который приветствуется в Оле-Вивате. Дэни своими глазами успел уже увидеть множественные несоответствия со стилем, отторжения от красоты и четкости. «Каков вообще критерий этого стиля и этой красоты? Я могу смешать все яркие краски, но получится от этого расцветка самая тусклая», думал он.
А как же будет работать машина? На этот вопрос он пока не мог ответить. Он склонялся к тому, что действовать будет некий источник энергии, ослепительная вспышка; она перенесет его, например, в то состояние, когда он сможет ответить, чем же так привлекателен для него Оле-Виват и почему некоторые вещи в нем кажутся ему знакомыми. Именно что ему хотелось, чтобы эта машина была универсальна, глупо ведь создавать столь трудное изобретение только для себя, для своих ограниченных целей. Он не сомневался в ограниченности своего «открытия», в том, что когда он сможет разгадать для себя Оле-Виват, и город, и машина станут ему неинтересны. Так, значит, надо создать машину для всех, и чтобы каждый мог при необходимости ей воспользоваться.