Но мои неблагодарные сентенции оборвались, когда из ворот вылетела торпеда гигантских размеров кобель красавец статный аристократ, дог палевого окраса. Радушный Барин ударился во все тяжкие, представляя именитого родословного питомца. Последние четыре часа были заполнены перечислением всевозможных наград и демонстрацией дрессуры бедного животного. Всё остальное только выступало фоном. Огромный дом, баня, шашлыки, бильярд синтез русского фольклора с замашками мелкого помещика и пристрастием к декадансу. К последней четверти пятого часа беседа стала носить бессвязный характер.
Вдруг Аркаша пьяным галопом выскочил за дверь. Мы уже обменялись с Беней взглядами, полными облегчения. Но тут приятель поставил передо мной накрытую корзину и сверкнул глазами: «Ну!». Несколько окосевший, я не сразу обнаружил подвох. Передо мной сидит кобель красавец и стоит корзина. Где связь?
Что в корзине? Явно не яйца. Мелкокалиберный скот?
Подарок! Полный нокдаун прервал мои пьяные шарады. Корзина опрокинулась, и на пол вывалился щенок тигровой масти. Кличка на букву «Ж».
«Это дог?! я хлебнул минералки и констатировал. В точку. Жесть».
Глава 5. Стратегия
Ночь. Около четырёх. Приглушённый свет в прокуренном тамбуре. Настойчивые разгрузочные вибраторы железнодорожного вагона. За окном в дымке тянутся безымянные веси. А я пробираюсь к вагону-ресторану. Заспанная официантка неосторожно приоткрыла дверь купе:
Мне нужен алкоголь. Прессингующий взгляд в упор размытых серых глаз. Барьер сломлен. Но структурировать амнезию я не собирался. Сработал деликатно. Не дожидаясь приглашения, вхожу в гостеприимно распахнутую дверь. В подсобном купе завозилась сонная охрана храп, кирзачи, мундир на вешалке, несвежее дыхание, козлиный потный душок:
Э? Там мня. Валя? Валь?
Изменившимся фальцетом официантка подала голос:
Ага, я. Ещё рано, и пропуская меня вперёд, приветливо ответила. Выпить? Конечно. Время? Три?
Почти четыре. Коньяк и закуска. На ваше усмотрение. Только не рыба.
Сигареты? провожая к столику клиента, официантка ловко поправляет скатерть, расставляет приборы и, подавляя зевоту, задаёт дежурные вопросы.
Нет. Не курю. Спасибо. Света не надо. На край стола выкладываю купюры. Щедрое вознаграждение за бестактность.
Располагайтесь. Я скоро. Кофе? Только придётся подождать.
Я не тороплюсь. Крепкий ристретто17.
Равнодушно провожая взглядом спящие палестины, я иронично подводил итог последних месяцев своего бесславного существования.
Январь, февраль, март все под одним параграфом слежка. Фото, видео, диктофон весь арсенал наёмного детектива или киллера. Вместо снайперской винтовки с оптическим прицелом сущность монстра. Хищник следовал за ней. Когда разуму удавалось достучаться до меня, я заваливал себя командировками.
Вот и сейчас я экстренно сворачивал одну из таких экспедиций. Возвращался в истощённом состоянии, как побитая собака. Пригубив коньяк, хищник закрыл глаза и не без горького конфуза воссоздавал в памяти причину своего позорного бегства.
Первые солнечные дни апреля. Я ехал из загородной вотчины Аркаши Барина. Притихший Жак чувствовал себя несчастным. Его папаша, Беня, принял отпрыска весьма нерадушно и в самой варварской форме указал на дверь. Псов растащили, но Жак не обошёлся без отметины пара дырок от клыков сурового родителя так и украшали его правую брылю. Пёс понуро смотрел в окно всё время нашего пути до дома. Его хозяин тоже не отличался позитивом.
Моё состояние было подобно ретроградной амнезии18. Словно и не было этих семнадцати лет самоконтроля. Теперь я мучился от расстройства сознания. Меня отчаянно влекло к недосягаемому субъекту. Никакое подключение средств мощной внешней угрозы не могли отключить механизмы депривации19 и выработки агрессии. Ни спорт, ни профессиональная деятельность, ни стимуляторы, ни алкоголь, ни депрессанты, ни даже синтетические опиаты не помогали хищнику забыться. Я избавился от бонга, конвекционного вапорайзера, кассировал все курительные смеси и наркоту. И сдавшись, следил за потенциальной жертвой, избрав в качестве декомпенсации криминальные разборки.
Обладатель мокрого носа толкнул в плечо, и пока я выплывал из депрессивного болота, залился воем и уже метался по салону, грозя повредить кожаную обшивку Hummer H2.
Вандал! Уймись!
Вдоль дороги разгуливала грациозная мраморная пава. Предчувствуя ступор, я пропустил свой поворот и нарезал круги по окраинам:
Один лес! На двоих один посёлок Чёрт!. Я просто убью её где-то в этих выселках. И всё из-за тебя, меховой тигровый валенок. Мы проезжали по её бульвару. Пёс косился на заветные ворота и хватал носом воздух. Жак? Нет! Для меня большая жертва, а для неё смертельный фактор риска, что я тебя оставил. Если бы не сердобольные Гордоны, я бы тебя съел ещё зимой.
После аутотренинга, голос приобрёл, пусть скрипучий, но всё же мой тембр. Жак сочувственно смотрел в глаза хозяину и робко вилял хвостом.
Однако я недооценил отчаяние собачьей души. Как только я открыл переднюю дверцу, питомец рванул через водительское сидение в известном направлении и, проявляя завидную прыть, карьером рассекал апрельский воздух.
Ах ты паршивец! Я смирился с тайной страстью, но выдержать лобовую атаку было непосильной задачей. Мой же пёс в данный момент приближал официальное знакомство на уровне собаководов. Пришлось рвануть наперехват.
Я свернул на «запретный» бульвар, и объект хищника резко поменялся. Животные инстинкты, подогретые охотничьим азартом, активизировались. Цель зафиксирована. Протокол мутации запущен. Я только видел, как дива разворачивалась. Подозрительность на её лице сменялась удивлённым узнаванием. А в сознании расходилась команда: «Стоп!». Внутренний императив плавил мозги, а я стонал в отчаянии:
Не могу остановиться. Я убью её
Ли взъярилась и заняла оборону перед хозяйкой. Жак в испуге затормозил.
«Поменяй направление. Просто измени траекторию», уже с далёкой периферии хищник запеленговал сигнал и, пробив навылет останки огромного сугроба, неуправляемым снарядом влетел в кучу мусора, собранную санитарной службой. В сознании туман, перед глазами загаженная рыхлая каша, в носу вонь талого сугроба. Её запах где-то над сознанием летучим призраком.
Твою мать! Окурки, пакеты, дерьмо, тухлая трава. А это? Использованный презерватив, пара иголок от шприцев и женская прокладка. Тьфу! Заляпанный в грязи, остатках собачьих радостей, птичьем помёте и прошлогодней листве, сноб подробно дактилоскопировал содержание среды, в которую он влетел, уткнувшись рылом.
Гордон? Ты клинический идиот. Вместо царственного аромата смакуешь нечистоты животных. И как я посмотрю, и не только их?! зверь закашлялся, а я поднимался на ноги из тошнотворного месива. Притихший пёс брёл к униженному хозяину, искоса поглядывая на звезду своих подвигов. Я же не смел оглянуться уже не по причине провокации, а чтобы не умереть от позора!
«Ты мне ответишь!» я скрипел зубами и отряхивался, но после пяти минут бесчестия уже матерился вслух, вымещая зло на собаке:
Поедешь к Барину. И будешь нюхать задницы коров и бегать за гусями!
Себя я не блокировал. И к моим злоключением ещё добавился и шок собаки. Рыча непереводимые эпитеты, я сгрёб бессознательного пса с асфальта и, удаляясь с ношей на руках, терял то малое количество энергии, которое ещё осталось у монстра, на восстановление питомца. Я шёл по аллее и чувствовал на себе её взгляд. Придерживая собаку, прима моего спектакля молча наблюдала это скандальное представление. Но когда я обернулся, в аллее никого не было. Ускользающий след аттрактанта тут же исчез с радаров, словно окончательный плевок в душу.
Всё время командировки, я злился на независимую диву. Но промучившись в изоляции ещё одну голодную неделю, хищник взвыл и сел в первый же поезд, снова возвращаясь к шпионажу за невинной жертвой.
Ваш кофе, официантка услужливо поставила передо мной чашку с густой ароматной пенкой, стакан воды и отступая, прятала глаза. Не беспокоить, да.
В тамбуре послышалась возня. Двое загулявших пассажиров, не просыхая с Арзамаса, требовали продолжения банкета. Им было отказано в самой некорректной форме. Парни возмутились. По ушам резанули женские децибелы. Я усмехнулся, но так и остался единственным клиентом ночного вагона-ресторана.
Предвкушая встречу со своим опиатом, голодный хищник сошёл на перрон, взял машину со стоянки и проложил прямой маршрут. Часом позже Nissan Patrol бесшумно подъехал к дому Бригов и припарковался в мёртвой зоне. Конспирация соблюдена, хищник сконцентрировался, превращая сенсорные системы в чувствительную антенну: «Где же ты? Я так проголодался».