Дав распоряжение Курдулаю, новый каюм откинул полог юрты, вошёл в неё и осмотрелся.
Да, более, чем скромная обстановка никак не подходила для нахождения в ней будущего великого правителя. Пора бы выйти на связь с внешним миром и для начала задружить с фригийскими купцами.
В тёмной части жилища, на старом ковре и подушках, обхватив колени руками, тихо всхлипывала бедная Хайна, кутающаяся в цветастое покрывало. Услышав шаги, она подняла голову и, увидев Теймура, забилась ещё дальше, сжалась в маленький комочек и затихла, вытирая рукавом мокрые от слёз нос и щёки.
Равнодушно посмотрев на неё, мужчина плюхнулся на ложе и закрыл глаза.
«Вот она, власть, подумал он, делай, что хочешь и с кем хочешь. Никто и слова не скажет. Надо бы наградить этого, вспомнил он раболепного Старейшину, наверняка, это он хотел продвинуть меня на выборы. И надо бы разработать систему поощрений и наказаний, свод правил. И навестить соседние кланы. Посмотреть, что там у них. Да, ещё. Жених этот. Что за зверь? Степной волк или ночной сурок? Подумаю. И по Хайне тоже. Ну и хороша же девка! Крепкая, загорелая », вспомнив запах её горячего пота, мужчина почувствовал напряжение, возникшее в его членах и, похлопав ладонью по ложу, позвал девушку:
Эй, прыгай ко мне.
Не услышав ответа, он встал и подошёл к тому месту, где ещё совсем недавно сидела Хайна.
Красавица, неожиданно ласково позвал он девушку, дотрагиваясь до скрывающего её покрывала и потянул его на себя.
Но, растаявшее было в улыбке, лицо сменила маска жестокого гнева, когда вместо нежной красавицы он увидел кучу наваленных подушек, скрывающих подкоп под юртой.
Курдулай! неистово заорал он и тут же в юрту нырнул верный помощник.
Найти и притащить! приказал каюм, пиная ногой и без того разбросанные по полу подушки.
Глава 9
Ясно голубое небо рваными лоскутами просвечивается сквозь верхушки вековых деревьев. Солнечные лучи крадучись пробираются сквозь густую листву молодого кустарника, отражаясь всеми цветами радуги на крупных каплях утренней росы. Звонким пением птицы вещают о приходе нового дня. Лес пробуждается всей своей звуковой палитрой. Белокрылая бабочка опускает свою головку в только- только раскрывшийся бутон нежного цветка, упиваясь сладким нектаром. Колючий клубок катится между деревьев в заросли дикого орешника и натыкается на непредвиденную преграду. Из-под колючек высовывается любопытный носик, обнюхивая препятствие, чёрные глазки бусинки удивлённо смотрят на невиданного спящего зверя. Ёжик, быстро перебирая лапками, пробегает вдоль его туловища, останавливается, тянет любопытный носик ближе.
Йорка открывает глаза.
Ёж тут же превращается в колючий клубок и укатывается от греха подальше.
Девушка обводит взглядом местность и, с наслаждением потягиваясь, поднимается. Незнаковый тёмный лес пугает своей природной тишиной. Еле заметный шорох заставляет девушку обернуться. Чёрно рыжий полоз, переливаясь мелкими чешуйками, быстро проползает мимо по влажной траве, дребезжа длинными полосками узкого языка.
Йорка приседает, собирает ладонью с травы влагу, закрыв глаза, с наслаждением протирает лицо, глубоко вдыхает утреннюю свежесть и, окончательно проснувшись, открывает глаза и осматривается. Ага, когда они утром шли в сторону реки, Солнце светило им в спину. Значит Девушка ещё раз оглядывается и уверенно поворачивает в сторону поднимающегося светилы.
Когда Хайну по приказу каюма привели в его юрту, она, оглядевшись, сразу сообразила, как можно удрать и, найдя в ней самое тёмное место, откинула покрывающий землю ковёр и шустро заработала маленькими ручонками, отгребая землю от края юрты.
Притоптанная земля плохо поддавалась, но упорная девушка, сжав губы от боли, ломая ногти и сдирая с пальцев кожу, не переставая рыла и рыла, пока, наконец, узкий просвет не появился между юртой и земляной поверхность. Она уже хотела быстренько улизнуть, но в это время со стороны входа раздались голоса:
Двоих у входа, остальные на дежурство, узнала она голос Теймура, быстро села у просвета, положила рядом с собой пару подушек и накрылась сдёрнутым с ложа покрывалом.
Моля всех известных и неизвестных ей богов, девушка просила, что бы злодей ни возымел на неё желания и, кажется, они решили ей помочь, потому что Теймур только посмотрел в её сторону и завалился спать. Немного подождав, Хайна выглянула из-под покрывала, увидела, как грудь закрывшего глаза каюма поднимается и решила, что он заснул. Осторожно, практически бесшумно она юркнула в узкий лаз и, активно работая локтями, вскоре выбралась наружу.
В центре, у погасшего огня прямо на земле спало несколько воинов.
Пробегая между юрт, девушка добралась до окраины деревни и там чуть не столкнулась лицом к лицу с делающим обход Курдулаем. Вовремя успев присесть, она прижалась к каменному колодцу и затаила дыхание. Наблюдая за остановившимся в шаге от неё воине, девушка осторожно отодвигалась за колодезную дугу и, облегчённо вздохнула, увидев, как он прошёл мимо неё и направился к центральному, уже затухшему костру.
Пригнувшись к земле Хайна, быстро передвигая маленькими ступнями, выбежала в степь и скоро её тёмная фигурка скрылась между курганов. До соседнего клана была всего ночь ходу и девушка радостно представляла встречу со своим будущим мужем.
Ветер обдавал её ночной прохладой, развевая подол тонкой рубахи, путающейся между ног. Острые травинки начавшего засыхать ковыля больно резали голые ступни ног, выбивая капельки алой крови. Тяжёлая усталость наваливалась на всё её тело. Но девушка не замечала этого. Перед глазами снова встала жуткая картина с окровавленной головой любимого отца. Зачем он начал говорить! Ну, зачем?! Почему не подумал о ней, о мамке, брате?
Мамка!
Девушка внезапно остановилась.
Как она могла забыть о ней?
Дура.
Только о себе и думает.
Что будет с ней и маленьким братом?
Теймур не простит её бегства.
И девушка представила жуткие сцены расправы с любимыми ею людьми.
Посмотрела на чистое небо, сверкающие звёзды. В сторону, где далеко за холмами располагалось стойбище соседнего клана и, опустив голову, медленно побрела обратно.
Она будто и не заметила приблизившегося к ней всадника, не услышала его слов, не увидела поданную ей руку, даже не разглядела его лицо.
Какая разница?
Не всё ли равно, кто приведёт её к хозяину?
Главное, что бы он сказал, что она вернулась сама и не сопротивлялась.
Главное, что б гнев разъярённого каюма не обрушился на головы родных.
Главное
Да какая теперь разница? Что для неё главное?
Теперь у неё не может быть главного.
Нужно просто быть послушной и тогда, может быть, будет всё хорошо. Ну, или хотя бы терпимо.
Лодка с Купцом, Мудрояром и славличами, уверенно приближается к ладье.
С палубы на них смотрят Малыш низенького роста пухлый моряк с обветренным загорелым лицом, в широких, явно не местных, красных шароварах, местами выцветших и неумело залатанных, на босу ногу. Голую грудь и круглый живот покрывают густые чёрные заросли. Рядом с ним стоит нереально тощий, с выпирающими рёбрами и выпученными, как у рыбы глазами, но гораздо моложе, чем его сосед, прозванный с лёгкой руки Малыша, Дохлый. И действительно, это прозвище отражало его самую физическую суть. Настолько бледный и худой он был.
Эй, там, на палубе, машет руками Торвальд, трап спускай!
Малыш на мгновенье исчезает и вскоре за борт вышвыривается длинная верёвочная лестница, уходящая концами в воду.
Славличи переглядываются.
Милости прошу, язвительно приглашает Купец, указывая на трап.
Мудрояр решительно хватается за верёвку и поднимается наверх.
Трап сильно прогибается под его тяжестью, нерешительно раскачиваясь, и вождь смотрит вниз, на уменьшающихся в лодке людей.
Малыш и Дохлый, видя испуг на лице славлича, хохочут:
Это тебе не по лесам шастать. Тут сноровка нужна.
Мужчина с трудом доползает по борта корабля и падает в руки принимающих его моряков.
Через некоторое время на судно поднимаются остальные славличи и Торвальд.
Ну, давай, ищи, коли найдёшь, купец демонстративно садится на бочонок на палубе и обращается к Дохлому: трюм покажи, как здесь закончат, мать их за душу.
Славличи разбредаются по палубе, заглядывая под бочки, мешки и тюки.
Йорка! Дочка! Ты здесь? Отзовись, коли слышишь!
Малыш с Дохлым безучастно наблюдают за поисками, переглядываясь:
Случилось чего?
Да, вроде, бабу кто то уныкнул.
Петро роняет бочонок и тот стремительно катится по палубе, сбивая с ног не успевших отбежать славличей.
Эй, вы! кричит Малыш и бросается за ним, догоняет, катит на место, закрепляет и показывает в сторону Петро большой волосатый кулак:
Как дал бы щас!
Юноша испуганно отступает назад в сторону открывающегося трюма:
Я это, того, но, не успев договорить, падает вниз.
Вот те!.. Бесы морские! Да что б тебя, неладная!.. слышатся его глухие стоны, смешиваясь с хохочущими на палубе моряками