Продолжая крутится, Йорка, держа равновесие, попыталась развести руками и снова чуть не упала.
Тьфу ты, святая простота! сам себе пробормотал Шарик. Забыл, что ты примитивная. и, подлетев к самому уху девушки, прокричал:
Короче, жми на середину.
Осторожно прицеливаясь, Йорка стала целиться в середину расходящегося на панели круга.
Да не тяни ты резину, заторопил её Шар, просто ткни пальцем и всё!
И, словно испугавшись его крика, девушка со всей силы ткнула в панель так, что чуть не сломала палец.
Ну не так же! раздражённо завопил Шар, снова испугав её.
Да не ори ты на меня! неожиданно грубо огрызнулась Йорка и так посмотрела на своего нервозного приятеля, что тот поспешил отлететь чуть дальше.
А девушка, сверкнув на него взглядом, уставилась на панель с Н проносящимися мимо изображениями.
Как увидишь своих, быстро тыкай, напутствует Шар.
Пустыня
Мёртвая пустошь с рыжевато-красной землёй
Леса, леса, реки
Землянки иирков
Уходящий зигзагами в верх прозрачный купол
Увидев до боли знакомые бревенчатые дома, раскинувшиеся на крутом берегу реки, Йорка быстро дотрагивается до них пальцами и тут же картинка замирает и над ней выплывают цифры от нуля до девяти.
Так, теперь радиус охвата. Давай, на крайнюю справа, приказал Шар и тут же завопил, увидев, как девушка тянет руку совершенно в другую сторону:
Да не туда, с другой стороны.
Испугавшись его неожиданного визга, Йорка несколько раз дотрагивается до нужной цифры и снова слышит раздражённый вопль:
Стой! Я же сказал один раз!
Ты не говорил! отрицает девушка.
Говорил!
Не начинает Йорка, но замолкает, видя поднимающиеся от пола вертящиеся разноцветные полупрозрачные кольца, обхватывающие её тело.
Между верхушками деревьев чернеет отвесная чёрная скала, к которой медленно приближаются два всадника.
Высокая, задрав голову, произнёс Ратибор, словно в небо уходит.
Спрыгнув с лошади, Кантимир наклоняется у колючих кустарников над притоптанной травой и внимательно осматривается:
Странно. Словно в гору ушла. Не могла же она раствориться? и Кантимир озабоченно вертит головой, стараясь найти хоть какие то ведущие в сторону от горы следы.
Юрта, в которой жила Хайна, несмотря на высокое положение её отца, была дальше других. Приближаясь к ней ближе, Куяш отметил, что около неё, в отличие от бойкой возни по всему селению, царили тишина и покой.
«Случилось чего?» встревоженно подумал мужчина и, откинув порог, вошёл в тёмное, еле освещённое помещение.
Зачем ты пришёл, Куяш? запричитала мать Хайны, уткнувшись в его грудь.
А где же Хайна? оглядывая углы юрты, удивился пастух, вытирая женщине слёзы. И что тут у вас? Люди на столбах висят
При последних словах молодого человека женщина зарыдала ещё громче и запричитала:
Ой, беда в степь пришла. Как старый каюм почил, так сын его мужа моего, отца Хайночки
Старая женщина разрыдалась, не в силах больше говорить и отошла в сторону, вытирая слёзы.
Отца Теймур казнил, сурово ответил брат девушки, двенадцатилетний мальчик Алгаш, хмуро сидящий в углу, а сестру в свою юрту забрал. Она сбежать хотела, да вернулась потом.
Вернулась? удивился Куяш. Почему?
За нас побоялась. Что накажет каюм мать и меня. Вот и вернулась.
А как же Мы ведь
Опешивший пастух бессильно опустил руки, не зная, что ответить на слова мальчика.
Целый год готовился он к свадьбе с самой прекрасной девушкой на свете. По амам собирал на выкуп и дорогой халат для милой. А она Вот просто так Вернулась? Побоялась? Да что бы он с ними сделал? А, может, она никогда и не любила его?
Нет.
Он вспомнил крепкие девичьи руки, нежно обвивающие его шею и горячие губы, опаляющие пламенем его лицо.
Нет.
Она не могла вот так просто всё забыть.
Но что же тогда?
Я должен поговорить с ней, уверенно сказал Куяш и пошёл к выходу.
Забери её с собой, зашептала мать девушки, схватив его за руку, и Алгашика заберите! А я уж тут как нибудь. Всё, свой век прожила. А вы молодые, вам жить надо.
И ничего это я не пойду, возмутился мальчик, я в отряд вступлю, стану славным воином.
Хлесть!
Звонкая пощёчина морщинистой руки оставила красный отпечаток на молодой щеке сына:
Поговори мне! В отряд он пойдёт! К убийце отца пойдёшь?
Не дожидаясь окончания ссоры между сыном и матерью, Куяш вышел и пошёл искать юрту каюма.
Пойду! . за отца! услышал он обрывки фразы и, не оглядываясь, ускорил шаг.
Неистово вертящиеся обручи покрывают Йорку с ног до головы плотным кольцом, сковывая каждый миллиметр её тела. Девушка пытается что-то сказать, но слова её тонут в бесконечно нарастающем шуме крутящихся колец.
Ну вот, оглянуться не успеешь, как дома будешь, слышит Йорка знакомый писклявый голос в своей голове и видит, как Шарик раздувает круглые бока и становиться всё больше и больше, зависая над двигающимся кристаллом.
Опускаясь к нему ниже, Шар неожиданно начинает расползаться в разные стороны, как кусок густого теста, вымешиваемый женскими руками, и вдруг, вытянувшись в низ тонкой струёй, начинает стекаться, словно янтарный тягучий мёд, в узкую расщелину чёрного куба.
Хоть бы никого поблизости не оказалось, угасая, причитает он меняющим тембр голосом. А то начудила ты! Зарекался ведь не связываться с примитивными, от пискляво- высокого он вдруг становится низким и шипящим. Вам что в лоб, что по лбу. Ничего не соображаете. И что бы вы без нас делали? Так мартышками по деревьям бы и прыгали. Бананы жрали. Хотя какие здесь бананы?
Последняя капля Шара стекает в центр кристалла в тот момент, когда обхватившие девушку обручи скрывают её из виду своей непрерывно двигающейся и сверкающей массой и через мгновенье всё исчезает вместе, как будто ничего и не было, апещера утопает в моментально наступившей темноте.
Э-эх, слышится откуда-то из глубины унылый одинокий писк, поспать, что ли? Замаялся я совсем.
Короткая вспышка света освещает тонущую во мраке пещеру и тут же гаснет, превратившись в уносящийся в маленькое отверстие высоко под куполом мерцающий огонёк.
Развалившийся на спине Кантимир, подложив руки под голову, вперился глазами в небо, наблюдая, как две далёкие птицы прямо на высоте делят добычу, агрессивно махая крыльями и разрывая клювами змеиную тушу.
Кто-то сильнее, кто-то хитрее, задумчиво говорит он.
Что? переспрашивает его Ратибор, не перестающий искать на траве хоть какие-то намёки на присутствие здесь девушки.
Как люди, говорю, терпеливо ответил Кантимир и добавил одни добывают, другие отнимают.
Словно не слыша друга, Ратибор выпрямился и, со злобой отшвырнув ногой лежащий на земле камень, выкрикнул:
Да не сквозь землю же она провалилась!
Лениво жующие сочную зелёную траву кони, тот час же прервали своё занятие и то-ли с укором, то-ли с насмешкой повернули головы в его сторону, кося луноликими глазами и снова принялись за еду.
Ратибор устало присел на корточки и посмотрел на друга:
И что дальше?
Никаких следов, пожал тот плечами, вставая с земли. Будто улетела. Слушай, а она, случаем, не того, не ведьмачка?
А кто её знает.
Брось ты эту затею. Найди нормальную, предлагает Кантимир, мало что ли
Но внезапно заколыхавшаяся вокруг них земля не дала ему договорить. Словно болотная почва, она стала мягкой и податливой и начала медленно засасывать ноги путников.
Успев отскочить в сторону, Ратибор удержал равновесие, устояв на плотной почве и схватился на всякий случай за свисающие ветки липы.
Что за? . . попытался выдернуть ногу Кантимир, но её словно что-то держало и тянуло всё ниже и ниже.
Смотри! Завопил Ратибор и, отпустив ветку, больно хлестнувшую его полицу, широко раскрытыми глазами посмотрел на друга.
Тот опустил глаза и увидел, как быстро вылетающие прямо под его ногами разноцветные сверкающие кольца обхватывают его ноги, плотно прижимаясь к ним, и поднимаются выше, выше
Помоги! прохрипел Кантимир, вытягивая в сторону друга руки.
Сейчас, сейчас, заторопился иирк и, упав на землю, быстро обмотал свои ступни вокруг ствола липы верёвкой и потянулся к другу:
Хватай!
Но, посмотрев в сторону Кантимира, он понял, как медленна была его реакция: вместо друга он увидел безумно крутящуюся разноцветную массу, которая вдруг вспыхнула ярким светом и исчезла.
Продолжая по инерции хватать рукой воздух и выискивая взглядом пропавшего друга, Ратибор осторожно позвал:
Эй! Ты где?
Но неожиданно наступившая в его теле покалывающая теплота заставила опустить взгляд в низ:
Бог ты мой начал он, но слова его зависли в воздухе у пустынной горы с продолжающими мирно жевать траву двумя в миг ставшими ничейными лошадьми.