Глава 15
Ещё утром, навестив родных, Хайна отнесла им еды. Огорчённая разговором с желающим вступить в армию братом и видом ещё больше постаревшей матери, она, как обычно, забралась в самый дальний уголок юрты каюма и задумалась.
Надо же, как устроена жизнь.
Ещё совсем недавно была она счастлива в своих мечтах о замужестве с Куяшем. Отец обнимал её крепкими руками, а мать чесала широким гребнем жёсткие чёрно- рыжие волосы. И даже Алгашик- брат-выглядел совсем ещё ребёнком, носился с другими мальчишками по степи, собирая отбившихся от стада овец и разоряя норы сурков.
Смотри, сказал он сестре как то и вытянул вперёд руки, сложенные вместе ладонями, чего нашли.
И, открыв ладошку, показал маленького, не больше месяца от роду, только- только прорезавшего глазки сурка.
Зачем ты принёс его? возмутилась тогда девушка.
Тебе показать, удивился её негодованию паренёк. А что тут такого? Улбек и Херот тоже понесли.
Они же такие маленькие, попыталась объяснить брату Хайна. Представь, если бы тебя отняли у семьи? Что бы тогда было с нами? И с тобой?
Я бы горевал, тихо вздохнул Алгаш.
И мы тоже. Теперь ты понимаешь?
И девушка, взяв лицо мальчика в ладони, заглянула ему в глаза.
А теперь
Как сильно вырос и переменился брат за эти несколько дней.
Жестокая смерть отца суровой печатью омрачила ещё недавно сияющее детской наивностью лицо, нарисовав три мелкие вертикальные складочки на его выпуклом лбу.
Уголки некогда смеющихся губ опустились, а чистый взгляд нежно голубых глаз посерел, словно мрачные тучи затянули его своей пеленой.
В темноте пещеры раздалось слабое поскуливание, и два жёлтых тоскливых глаза устремили голодный взгляд в её глубь, туда, откуда доносились еле заметные запахи живой плоти, которая совсем близко, нужно только подползти и вцепиться в неё всеми истосковавшимися по мясу зубами. Разорвать на кусочки сочную мякоть и уткнутся сухим носом в тёплую вязкую жижу.
Как учила его мать, старая волчица?
Слиться всем телом с окружающей его природой, стать незаметным и неслышным для всех. И тогда добыча сама попадёт тебе в лапы.
Облизнув сухим языком острый оскал, волчонок прижался тощим брюхом к каменистому полу и, сделав неуверенное движение вперёд, остановился.
Тихое сопение и незнакомые запахи пугали его, совсем недавно оторванного от стаи, ещё не научившегося всем тонкостям охоты. Но чувство голода, больно вытягивающее внутренности, звало его вперёд и природные охотничьи навыки, заложенные с молоком матери, давали о себе знать.
Стать незаметным.
Распластавшись по холодным камням, волчонок вытянул шею и медленно пополз в темноту, ловя чутким носом вкуснейший аромат будущей жертвы.
Его первой жертвы.
Услышав учащённое дыхание, зверь остановился и прислушался.
В глубине кто то, явно больше и, должно быть, сильнее его, издавал еле заметные, почти неслышные звуки.
Но это не важно.
Не важно, что соперник может быть больше.
Главное внезапность.
Волчонок изо всех сил вглядывался в глубокую темноту, но ничего не мог разглядеть, кроме каменистых выступов, скрытых чернотой.
Где же он?
Зверёныш посмотрел по сторонам.
Он точно должен быть где то тут.
Зажмурив на мгновение глаза, зверь повёл носом.
О, этот сладостный запах еды!
Он даже услышал, как бьётся сердце в груди будущей жертвы, как кровь стремительным потоком течёт по его жилам, как
Внезапным удар по голове не дал насладиться несчастному животному дурманящими его аппетит ароматами и он уронил морду прямо на камни, уткнувшись носом в растекающуюся под ним багровую лужу крови.
На высоком каменистом выступе зашевелилась чья то тень и вниз спрыгнул мальчик лет десяти с камнем в руках.
Наклонившись над волчонком, он высоко поднял своё оружие и ударил им прямо в широко открытые голодные глаза зверя.
А потом, сдирая грязными руками с морды шкуру, жадно высасывал кровь из надкушенной жилки и рвал зубами жилистую плоть.
Это была его первая жертва.
Учитель спросил его тогда, хочет ли мальчик закалить не только своё тело, но и свой дух?
«Да», сказал мальчик.
И учитель отвёл его в далёкие пещеры и оставил там одного, наедине с диким животным.
«Если ты действительно тот, кем хочешь стать, ты должен выжить», сказал он.
Из года в год, становясь всё старше и старше, мальчик уходил в это место.
Из года в год, становясь всё старше и старше, мальчик уходил в это место.
И каждый раз волчонок становился всё больше и больше, пока, наконец, в один прекрасный день (или ночь?) Теймур не вступил в схватку со взрослым и сильным волком.
-Хайна! Хайночка!
Тихий вкрадчивый, до боли знакомый голос за стеной юрты прервал размышления девушки.
Куяш?
Да, милая, это я.
Что ты здесь делаешь? Тебе нельзя сюда! Уходи!
Только если ты со мной.
Нет, ты не понимаешь. Уходи, прошу тебя.
Ты больше не любишь меня?
Горькие нотки отчаяние даже через толщину юрточных шкур проникли в самое сердце девушки и она тихо всхлипнула:
Теперь это не важно, милый.
Ты боишься его, да? Не бойся, ну что он сделает?
Ты не знаешь его. Он убьёт и тебя, и маму, и Алгашика. Уходи, прошу тебя.
Странный шорох за юртой заставил Хайну сильнее прижаться к стене и прислушаться.
Куяш? осторожно позвала она.
Гробовая тишина молчаливым эхом отозвалась в стенах юрты и тревогой пробежалась по телу девушки.
Куяш? трепетно позвала она, опасаясь самого худшего, возлюбленного.
Не его ли ты зовёшь?
Грозный голос у входа заставил девушку задрожать и отпрянуть в сторону, поджав под себя ноги.
Возвращаясь поздно ночью в родной клан, Теймур думал о том, как же он легко убедил старого дурака помочь ему. Конечно, хитрец надеется избавиться от него при первом удобном случае и заполучить власть не над одним, как сейчас, а над несколькими кланами, объединёнными Теймуром, и, вдобавок, приобрести сильную армию, не приложив к этому усилий. Что ж, пусть думает, что сможет обвести его вокруг пальца. А мы воспользуемся его хитростью, коварством и осведомлённостью для достижения своих целей. А потом
Потом его ждёт смерть.
Какая?
Зависит от него самого. Насколько он будет полезен при жизни, настолько легче будет его кара.
Однако не так просто будет с другими, более молодыми и упёртыми своим миролюбием каюмами. Наверняка, будут те, кто решит сопротивляться. Немногие, но будут. От таких нужно избавиться в первую очередь. Раздавить, как назойливых мошек или
Чья то тёмная тень у задней стороны юрты привлекла внимание Теймура и прервала его размышления. Тихо указав на неё рукой, он спешился с коня.
Осторожно пробираясь в темноте между юрт каюм вместе с окружающими его воинами бесшумно приблизился к жилищу и затаился.
Теперь это не важно, милый, услышал Теймур тихий женский шёпот.
Ты боишься его, да? Не бойся, ну что он сделает?
«Куяш», быстро сообразил каюм и подал знак воинам окружить наглеца.
«Смелый, однако, подумал он и , усмехнувшись, добавил: и глупый. Что ж, я дам тебе возможность, как настоящему мужчине, показать свою отвагу»
Ты не знаешь его. Он убьёт и тебя, и маму, и Алгашика. Уходи, прошу тебя.
Увлечённый разговором с любимой, молодой человек не заметил, как к нему со спины приблизились несколько воинов и, запрокинув голову, всунули в рот кляп, скрутили по ногам и рукам и потащили в сторону от юрты.
Теймур тихо подошёл к стене и прислушался.
Куяш? услышал он встревоженный голос Хайны и уверенным шагом направился к входу.
Лучи восходящего солнца освещают небольшую группу славличей, отправленную Мудрояром на поиски Йорки, молча идущую по лесу.
Увидев вспыхнувшие вдалеке несколько ярких разноцветных вспышек, они останавливаются и складывают ладони перед грудью.
Боги пируют, говорит Белояр.
И мужчины, закрыв глаза и сложив кисти ладонями друг к другу, делают лёгкий наклон головы в сторону вспышки и продолжают путь.
Лежащая на траве Йорка открывает глаза.
Зелёный ковёр поляны, усыпанный разноцветными пятнами распустившихся цветов.
Яркое солнце.
Берёзова роща.
Еле шуршащая под дуновением ветра листва.
Ни пещеры, ни горы, ни, тем более, странных людей и домов.
«Ну и приснится же, » подумала девушка и, потянувшись, выгнула спину и прислушалась.
Весёлое женское щебетание и смех слышались где то поодаль, приближаясь всё ближе и ближе:
Ой, смотрите, какой крепенький! А я у меня поболе будет! Девоньки, девоньки, сюда! Здесь целая полянка! Где, где? Да сюда! не смолкает их весёлый щебет.
«Никак, девки по грибы вышли», радостно думает Йорка и, поднявшись с земли, идёт в их сторону.
Быстро ступая по росистой траве, она не видит, как глубже в лесу, за поваленным сухостоем, спрятанным за кустами малины, спит лесной сладкоежка, медведь, обнявший лапами измазанный в малине нос.