Рустам Гаярович Батров родился в 1978 г. Он уроженец Горького (ныне Нижний Новгород), окончил Московский исламский колледж, служил имамом в Ярославле, одновременно был главным редактором журнала «Минарет», а с 2007 г. занимал различные должности в Казани от проректора по учебной работе Российского исламского университета (с 2009 г. Российского исламского института) до заместителя муфтия Республики Татарстан. В 2017 г. Рустам Батров покинул ДУМ РТ и занялся журналистской деятельностью. В настоящее время под псевдонимом Рустам Батыр Батров ведет колонку об исламе в популярной в Татарстане электронной газете «Бизнес онлайн»[120], специализирующейся на освещении наиболее резонансных событий.
Рустам Батров автор нескольких книг, одна из них «Вместо реформы», где он предлагает не реформировать ислам, а правильно читать основные источники ислама Коран и Сунну, а также труды Абу Ханифы[121]. У Батрова также есть несколько работ, посвященных этому правоведу, в которых он обращает внимание на широту трактовок установлений исламского права, на отсутствие догматизма в решениях Абу Ханифы[122].
Рустам Батров ученик профессора Тауфика Ибрагима, известного либеральными религиозными воззрениями, автора обширного жизнеописания пророка Мухаммада[123] и теологического трактата «Коранический гуманизм»[124].
В 2016 г. Рустам Батров представил на обсуждение членов кафедры востоковедения, африканистики и исламоведения Казанского федерального университета теологическую работу «Традиционный ислам России. Концептуальные основания». Это сочинение хотя и включает в себя более ранние работы автора, опубликованные на страницах электронных СМИ, тем не менее представляет собой некую сумму богословских исканий с 2007 г. времени публикации его работы «Вместо реформы»[125].
Полный анализ данного произведения Рустама Батрова не входит в задачи авторов, поэтому остановимся лишь на ключевых положениях. Основная идея книги: Бог един, но ислам многолик («ислам един, но многолик», в интерпретации Батрова), и в этом его, ислама, преимущество[126].
C одной стороны, он повторяет типичное для дискурса о традиционном исламе положение: «Итак, согласно ортодоксальному пониманию, традиционный ислам это три науки ахл ас-сунна ва аль-джамаа. Ахлю-Сунна валь-Джамаа это верующие, представляющие религию в трех ее основах: Иман, Ислам и Ихсан»[127]. К этому Батров добавляет разъяснение:
[] региональные формы ислама это неизбежное следствие развертывания Истины Бога во времени и пространстве. Сохраняя свое глубинное единство, ислам никогда не был и не будет однородным. Он находит свое воплощение в разных формах: арабской, турецкой, иранской, татарской и т. д.[128]
[] региональные формы ислама это неизбежное следствие развертывания Истины Бога во времени и пространстве. Сохраняя свое глубинное единство, ислам никогда не был и не будет однородным. Он находит свое воплощение в разных формах: арабской, турецкой, иранской, татарской и т. д.[128]
Татарский ислам имеет свою специфику в таких разноплановых исторических феноменах, как институт муфтията, издание Казанского Корана, дихотомия джадидизм кадимизм, роль женских наставниц абыстай, татарский вариант изобразительного искусства, выразившийся в традиции шамаилей как печатных, так и на стекле Все эти феномены по-своему и составляют исламскую традицию в регионе, обогащающую мусульманское наследие уммы. Современные проявления «коранические маджлисы, обряды рукопожатия после коллективной молитвы, памятные жиены[129] в Болгарах» следует также считать элементом многоликости ислама[130].
При этом важно отметить, что автор не сводит «традиционный ислам» к «патриотическому исламу»[131] или «российскому исламу», полагая, что понятие «традиционный ислам» намного шире: религия, в региональном ее проявлении, зависит от окружающих условий, но при смене таких условий сама тоже меняется:
Смешивать политику с религией значит не понимать подлинной природы религии и оказывать ей сомнительную, медвежью услугу, предлагая взобраться на крайне неустойчивый фундамент. За отправную точку ислама необходимо брать не историческую государственность той или иной страны, какой бы важностью для нас она сегодня ни обладала, а только вневременное Откровение Бога[132].
Интерес представляет и такая оценка Р. Батрова:
Роль верующих традиционалистов в нашем обществе заключается по факту в том, что они восстанавливают общественный баланс, выравнивают перекос в общественном сознании, который произошел в период воинствующего атеизма. Они отнюдь не ретристы (ретрограды. Л. А., А. А.), они не хотят повернуть историю вспять и всех пересадить из автомобилей на сани и лошадей, как это пытаются преподнести их оппоненты, рисующие образ верующего по пропагандистским лекалам атеизма, а не с реальной жизни. Они просто хотят, чтобы у нашего народа была надежда на будущее, которое для него может и не наступить, если не сберечь в национальном самосознании и бытии те крупицы, которые еще остались у нас после беспощадной культурной стерилизации во время строительства советских человеков[133].
Публицистическая деятельность Батрова по-разному оценивается единоверцами: от самой жесткой критики до одобрения. В частности, лидер «Шуры мусульман Республики Башкортостан»[134] Ишмурат Хайбуллин[135] предлагает объявить Р. Батрову «общий бойкот»[136].
Против Р. Батрова, а также его единомышленников Т. Ибрагима и А. Садриева выступили 73 мусульманских и общественных деятеля: журналист Орхан Джемаль, муфтии руководители региональных муфтиятов Мукаддас Бибарсов, Нафигулла Аширов, Нурмухамет Нигматуллин и др., которые поставили свои подписи под коллективным обращением к Равилю Гайнутдину, председателю Духовного управления мусульман Российской Федерации:
Собственные тезисы и мысли, излагаемые «проповедниками-коранитами»[137] в качестве обновленных религиозных норм и правил, в их понимании Корана могут служить подрыву устоев традиционного ислама, основанного на трудах и изысканиях признаваемых во всем исламском мире великих имамов нашей Уммы. Такая деятельность, направленная на попытку «модернизировать» ислам и его религиозные нормы в угоду времени и обстоятельствам, подобно тому, как это случилось в других религиозных доктринах, несомненно приведет к новым смутам и расколу в среде верующих[138].
Однако были и те, кто поддержал Р. Батрова. Это в основном представители татарской интеллигенции: Айдар Хайрутдинов, Рафаэль Мухаметдинов, Резеда Сафиуллина-Ибрагимова, писатель Ильдар Абузяров.
Реакция на идеи, высказанные Батровым (причем речь не идет о еще не опубликованной его работе о традиционном исламе), свидетельствует о том, что его концепция в большей мере вызывает интерес и понимание со стороны исследователей или светской интеллигенции, чем в среде мусульманских богословов и рядовых верующих.
Плюрализм мнений о «традиционном исламе» среди представителей различных социальных и религиозных групп
Плюрализм мнений о «традиционном исламе» среди представителей различных социальных и религиозных групп
Представленные выше мнения это позиция известных в Республике Татарстан фигур, «лидеров мнений». Тем не менее это не значит, что тема «традиционного ислама» не обсуждается и в других кругах татарского общества. Ценность этого общественного дискурса заключается в том, что по нему можно определить настроения широких масс исламской уммы, от имени которой выступают те или иные общественные или религиозные лидеры.
В первую очередь необходимо привести высказывания тех людей, которые транслируют официальную позицию властей Татарстана. К ним можно отнести мнение Рината Набиева бывшего председателя Совета по делам религий при Кабинете министров Республики Татарстан:
Наш традиционный ислам религия, которая в историческом и политическом отношениях оказалась таковой, что в течение долгих столетий, можно утверждать, что более тысячи лет, не был причиной религиозных войн. Это и есть показатель того, что ислам на почве татарского народа мирный, гибкий, мягкий. Он таков и в отношении развития наций, их культур. Он готов к позитивному восприятию других культур. Мы должны сохранить этот традиционный ислам, потому что это гарантия нашего мирного развития. Экстремизм возникает на почве невежества и незнания самого ислама[139].
Тема традиционного ислама близка и отдельным идеологам и лидерам мнений в среде татарской интеллигенции, которые имеют свое видение этой проблемы. К такого рода деятелям этнолог из Татарстана Дамир Исхаков относит татарскую писательницу Фаузию Байрамову[140], а также авторов «Татарского канона» («Кануннамә», 1996 г.)[141]. Он полагает, что представители этой группы представляют джихадистский, т. е. фундаменталистский проект развития татарского (мусульманского) общества. Согласно Д. Исхакову, эта консервативная идеология восходит корнями к 19931996 гг., когда произошло укрепление «бедной демократии», сопровождавшееся резким усилением социальной дифференциации в обществе[142]. «По мнению сторонников этого течения, только на пути, начертанном Аллахом, происходит укрепление духовного потенциала татарской нации, что приводит к логическому результату Аллах наделяет татар собственным государством», пишет Д. Исхаков[143].
Если Д. Исхаков дает мягкие характеристики Ф. Байрамовой, то один из ее оппонентов, бывший муфтий Татарстана Фарид Салман прямо обвинил писательницу в том, что она специально «распространяет бред Ибн Таймийи, Абд ал-Ваххаба, Р. Фахретдина», тем самым намекая на ее просалафитские взгляды[144]. К этому выводу он пришел, проанализировав ее выступления против «языческих» поминок на третий, седьмой, сороковой дни, «хаджа» в Болгар, украшения интерьера шамаилями и др. обычаев, которые, по мнению Ф. Салмана, вполне соответствуют шариату[145].
Что касается темы «традиционного ислама», то наиболее четко Ф. Байрамова выразила свою мысль в «Обращении» к муфтию Татарстана Камилю Самигуллину в 2013 г.: «Мы просим прекратить сталкивать нацию в неоязычество, используя не существующее в исламе [понятие] традиционный ислам. Мы не должны делить последователей религии Аллаха на традиционных и нетрадиционных»[146].