Конвоиры разожгли слабый огонь, на котором дымился кофе, и разрешили пленникам ходить туда-сюда в своё удовольствие.
Кучер был прав. В этих пустынных местах далеко не убежишь. Единственное, что могло их спасти, это повозка и лошади, если бы удалось завладеть ими. У них не хватит сил противостоять четверым взрослым мужчинам, призналась себе Мимси: сама она была сейчас настолько слаба, что едва держалась на ногах.
Держи, твоя шапка, сказала одна из малышек, протягивая Мимси берет.
Сломанной брошки не было. Мимси испугалась, что потеряла её в драке на кладбище. Но тут увидела, что девчушка пристегнула украшение себе на грудь. Возвращать брошку Мимси она ни за что не хотела.
Я тебе найду другую, ещё красивее, пообещала Мимси. Это амулет, понимаешь?
Ага, тебе он очень помог, ехидно заметил Братч.
В ответ на всеобщие уговоры она рассказала о своих приключениях начиная со встречи с оборотнями на мосту до сцены на кладбище.
Да ладно, правда, что ли, ты ему врезала ногой? веселился Пётр.
Петра, жизнерадостного и беззаботного мальчишку со стрижкой-ёжиком, эта история страшно развеселила.
Я просто защищалась.
Человек с сигарой тот, который звался Раф, издали смотрел на Мимси. Его нос таким затейливым образом искривился и распух, что глаза стали косить.
«Этого негодяя надо особенно остерегаться», подумала Мимси, вгрызаясь в твёрдую галету. Когда она жевала, каждое усилие отзывалось во всех костях черепа, но девочка так проголодалась, что была готова разгрызть хоть камень.
Мы не заметили, как они подъехали, начал, в свою очередь, рассказывать Большой Каль. Они там у нас в берлоге не всё переломали?
Почти всё.
До сегодняшнего утра они держали нас в подвале, будто ждали чего-то, а потом загнали в повозку и повезли.
Мимси вот чего они ждали. Им нужно было забрать и её тоже, чтобы она не разболтала о том, что случилось у нас на складе.
Теперь, когда она здесь прошептал Большой Каль, наклонившись к остальным. Убегаем либо все вместе, либо вообще не убегаем, уговор?
Уговор.
Тот, кто думает только о своей шкуре, пустое место!
И в подтверждение своих слов он плюнул в снег.
Братч подпрыгнул и отскочил в сторону.
Э! Можно не на мои ботинки? Урод!
Одноглазый, ты согласен?
Не зови меня так. Конечно, согласен, что я, больной, что ли?
И, чтобы скрепить уговор, все по очереди тоже плюнули в снег.
Они ехали так ещё три дня.
По оценке Каля, умевшего ориентироваться по солнцу, двигались они на восток. Повозка катила вдали от больших дорог и селений. Считанные разы проезжали они через уединённые хуторки, где за ними увязывались лающие собаки, которых оборотни отгоняли ударами боевых тростей.
Дни тянулись мучительно долго, ехать в повозке было неудобно. Конвоиры явно спешили и всё прибавляли скорость, молча сменяя друг друга во главе охраны.
Толстяк Берг как мог подбадривал детей. Особенно маленьких девочек, которых называл барышнями-красавицами. Сёстры Каля нежно полюбили старую кобылу, тащившую повозку. Во время остановок они поили её и помогали обтирать соломой. Иногда Берг брал малышек с собой на козлы. Укутав их пледом, он вручал им поводья, и они по очереди правили упряжкой, а здоровяк хохотал над тем, как они прикрикивают на лошадь и смешно цокают языком.
Одноглазого Братча всё это приводило в бешенство. Он вообще был склонен к внезапным приступам гнева. Никто не знал, каким образом мальчик лишился глаза. Тёмные волосы, падающие на впалые щёки, и замшевая полоска, перечёркивающая лицо, делали его внешность какой-то скособоченной казалось, он всё время повёрнут к вам боком.
Чё-то я не понимаю, Каль, говорил он. Этот толстяк Берг он с кем, с ними или с нами?
Не беспокойся, малышки в безопасности. Если бы нам хотели причинить вред, нас бы не стали тащить в такую даль. Как думаешь, Одноглазый?
Каль, самый старший из всей компании, был у них главным. Его слушались. Ему едва исполнилось семнадцать, но забота о младших сёстрах заставила его повзрослеть раньше обычного.
Я предупреждал: не зови меня так.
А разве у тебя не один глаз, Одноглазый? пошутил Беглый, которого заботили только две вещи: еда и сон, и когда было что есть и где спать, он ни о чём не беспокоился и был совершенно доволен.
Братч бросился на Петра, и они покатились по дну повозки, стукаясь о скамейки, подобно катающимся по вагону пустым бутылкам.
За время путешествия их часто приходилось разнимать.
Оборотням доставляло удовольствие наблюдать, как эти двое колотят друг друга. Счастье, что в поездке с ними был толстяк Берг. Он резко останавливал лошадь, спрыгивал с козел и бросался в повозку, размахивая кнутом и вопя во всё горло:
Эй, с ума посходили? Чёрная Дама не станет платить за двух дохлых кошек!
Когда наступала ночь, они останавливались в заброшенных дровяных сараях. Смерч (так звали вожака) распределял обязанности: нужно было расседлать лошадей, достать из фургона сено, растопить снег, чтобы сварить суп.
Дети спали в повозке: девочки валетом на одной скамейке, Мимси на второй, мальчишки на полу, а оборотни по очереди стояли на карауле.
Однажды ночью они услышали волчий вой, доносившийся со стороны гор. Малышки испугались, но, возможно, это лишь ветер завывал в щелях между досок. Лошади сквозь сон били копытами и шумно храпели в полутьме.
Куда их везут? От конвоиров ничего нельзя было добиться. Судя по следам старых костров, до них здесь тоже кто-то проезжал. Однажды, когда они заблудились, кобыла Берга сама сумела найти дорогу кажется, она хорошо знала этот путь, будто уже не раз его проделывала.
Чего мы ждём? занервничал Братч, когда они в третий раз остановились на ночлег. Чтобы нам перерезали глотку и мы бегали по кругу, как курицы с отрубленными головами?
Одноглазый, может, при малышках придержишь язык, а?
Вы как хотите, продолжал он. Но лично я в тюрьму садиться не согласен.
А кто говорит про тюрьму? Просто вышвырнут нас из страны, как неугодных, вот и всё. А нам что тут жить, что там какая разница?
Беглый, тебя вообще кто-нибудь спрашивал?
Беглый, тебя вообще кто-нибудь спрашивал?
Они продолжали спорить шёпотом, чтобы не разбудить крепко спавших сестёр.
Кто был прав осторожный Каль или нетерпеливый Братч? Зимней морозной ночью у них не было ни единого шанса. Особенно с маленькими девочками, которых Мимси называла Светлячок и Букашка. Им было десять лет на двоих, и ножки у обеих были тоненькие, как у утят. Голую равнину скоро сменил лес. Но даже если бы им удалось сбежать, до ближайшей деревни пришлось бы добираться несколько дней.
Каль прав, вмешалась Мимси. Девочки не дойдут.
Тебя спросили? И вообще, подвинься! Развалилась тут!
Мимси молча пнула его в темноте.
Её по-прежнему ужасно злило, что она попалась. Вместо того чтобы выручить товарищей, она только усложнила им жизнь: заняла место в тесном фургоне и получала свою долю еды, которой давали очень мало.
Как хотите, а я сматываюсь, Братч отодвинул Беглого, чтобы достать ботинки.
Чиркнула спичка, осветив лицо Большого Каля.
Без нас? Мы так не договаривались.
Мне плевать. Я сматываюсь, ясно?
Он уже натянул башмаки и яростно их зашнуровывал, будто опасался, что шнурки не поддадутся и помешают его планам.
Тут где-то недалеко лагерь дровосеков. Я слышал стук топоров, когда мы в последний раз останавливались. Если идти быстро, до них часа два, не больше.
Пётр хихикнул.
Ты совсем того, Одноглазый.
Я вообще с тобой разговариваю?
Братч, не делай этого, попросил Большой Каль. Тебе туда не дойти.
Луна немного светит. Найду дорогу, не беспокойся. Задерживайте отъезд, чтобы я успел привести подмогу.
Мальчик приоткрыл дверь фургона. В сарае было совсем темно и ничего не видно, только чуть в отдалении у огня маячил силуэт человека, стоявшего на страже. До них донёсся едкий и одуряющий запах его сигары. Двое других оборотней и толстяк Берг спали рядом с лошадьми, с головой укрывшись шубами.
Мимси вдруг озарило:
Я пойду с тобой.
Ещё один день в этом фургоне её бы просто доконал. Братч, конечно, тупая скотина, но вдвоём у них всё-таки больше шансов на успех.
И не надейся.
Чего?
Ты будешь меня задерживать.
Я тебе сейчас покажу «задерживать»!
На этот раз возмутился Пётр:
Хватит! Девчонок разбудите!
Тебе лучше остаться, вмешался Каль, хватая Мимси за плечо. Ты нужна малышкам.
Я им не нянька.
И потом, если вы уйдёте вдвоём, это сразу заметят, добавил Пётр.
Мимси зашвырнула берет в дальний угол и уселась на полу, обхватив колени руками. Ловко же устроился этот Одноглазый! И пусть теперь не рассчитывают, что она будет нянчиться с девчонками, ну уж нет! Раз все против неё, она будет действовать в одиночку!
Держи, Пётр протянул Одноглазому шапку. Прикроешь свою грязную башку.
И спички на, добавил Каль, вкладывая коробок ему в ладонь. И ещё вот у меня есть свечка. Пригодится.
Братча снабдили печеньем и одеялом.
Одеяло он накинул на плечи, а печенье растолкал по карманам. Когда он тайком выбрался из фургона, Каль его остановил.
Ну чего ещё?
Осторожнее там, Одноглазый.
Ладно.
Ты вернёшься?
За кого ты меня принимаешь, Каль?
Ещё мгновение, и он исчез в темноте.
Всю ночь они не сомкнули глаз, дожидаясь возвращения Братча.
Кроме Петра, конечно. Он-то, едва Одноглазый ушёл, завернулся поплотнее в одеяло и немедленно уснул.
Несколько раз им казалось, что снаружи доносится шум: будто кто-то ходит вокруг сарая, потрескивают ветки, переговариваются тихие голоса.
Думаешь, это он?
Каль, снаружи кто-то ходит!
Тебе приснилось. Всё равно Одноглазый вернётся не раньше чем на рассвете.
Вот опять, слышишь?
Мимси, это звери в лесу.
Сама знаю. А что, если он встретит волков?
Зря ты меня не пустил. Вдвоём мы бы смогли отбиться!
Заткнись, Мимси. Нужно поспать.
Что он будет делать со своим одним глазом, если встретит волков?
А если мы уже уедем, когда он вернётся?
Пойдёт по следу, не волнуйся. Будем как можно дольше тянуть время, чтобы его дождаться. Спи давай.
Я вообще считаю, что он свалит без нас.
Не веришь ему?
Он не вернётся, вот увидишь.
Он обещал. Вернётся.
Казалось, ночь длится целую вечность.
Утром, когда малышки проснулись, от них скрыли отсутствие Братча. Они были слишком малы и могли всё испортить. Беглый веселил их как мог, разговаривая смешными голосами, чтобы они подольше ничего не замечали.
Казалось, ночь длится целую вечность.
Утром, когда малышки проснулись, от них скрыли отсутствие Братча. Они были слишком малы и могли всё испортить. Беглый веселил их как мог, разговаривая смешными голосами, чтобы они подольше ничего не замечали.