Статью пятьдесят первую Конституции она знает. Уже привлекались? Нет, в первый раз. Он просит изложить обстоятельства дела. Тон его благожелательный. Если все так, как она указала в заявлении, то он снимет с нее показания и отпустит под подписку о невыезде.
Видела ли она этого мужчину раньше? Да, видела, он ненадолго заходил к ее хозяйке. Имени его не знает. Сегодня пришел около шести часов вечера, спросил Ксению Николаевну. Не застав ее, купил большую кружку пива. В Пельменной, кроме них, никого не было. Попив пива, предложил ей физическую близость, получил отказ. Да, резкий, но по форме не оскорбительный, почти бессловесный.
А то бывает такой отказ, говорит милиционер, когда, вроде, отказ а потом Короче Женщины любят силу.
Она на него внимательно смотрит. Она любит силу, но тут была не сила. Милиционер ее не вполне, кажется, понял:
Ладно, давайте дальше. Это все лирика.
Когда мужчина встал и направился к ней, перешла на кухню. Зачем? Это было инстинктивным, а не продуманным решением. Где лежал нож, помнит, сколько нанесла ударов и куда нет. Хотела ли убить? Хотела, чтобы его не стало. Каким угодно образом.
Еще вопрос: почему она не работает по специальности? Она не видит, как это относится к делу. Хорошо, работала ли она раньше по специальности? В университете в Худжанде, недолго, преподавала русскую литературу.
Да кому она там нужна? недоумевает милиционер. Там же одни, эти он хочет сказать черные.
Не нужна, она совершенно согласна с ним. Вообще не нужна. Милиционер настроен миролюбиво: нужна не нужна, это все философский вопрос.
Еще где работала? В Москве, с детьми из богатых семейств, по русскому, по литературе, английскому. Если считать это работой по специальности. Почему перешла на неквалифицированную работу? На это имелись свои причины.
Хотела жить, как братья по крови?
Именно, отвечает подследственная. Как братья. И сестры.
Сестры, поправляет милиционер. Эх, филфак.
Быстрым шагом входит дежурный, зовет милиционера в коридор. Тот возвращается через минуту. Дело оказывается непростым. Знает ли она, что убитый является Павлом Андреевичем Цыцыным, главой местного самоуправления? Нет, но, с ее точки зрения, это ничего не меняет, он обыкновенный насильник. Случившееся было не убийством, а самообороной.
Эффективная самооборона, усмехается милиционер. Шесть ножевых: в живот, в лицо, в пах, а на ней ни царапины.
Быстрым шагом входит дежурный, зовет милиционера в коридор. Тот возвращается через минуту. Дело оказывается непростым. Знает ли она, что убитый является Павлом Андреевичем Цыцыным, главой местного самоуправления? Нет, но, с ее точки зрения, это ничего не меняет, он обыкновенный насильник. Случившееся было не убийством, а самообороной.
Эффективная самооборона, усмехается милиционер. Шесть ножевых: в живот, в лицо, в пах, а на ней ни царапины.
Сожалеет ли она о содеянном? Бессмысленный вопрос, у нее не было другого выхода. На кухне события развивались сами собой.
А полюбовно договориться не могла? милиционер внезапно меняет тон и пристально смотрит ей в глаза. Так, он видел, проводят допрос старшие товарищи.
Глаза у нее черные, у них у всех такие, и смотрит она ими куда-то внутрь, ничего не поймешь. Отдернет шторку, оттуда полыхнет, как из зажигалки, если открыть на полную, потом задернет и погасло пламя. Молодому милиционеру на мгновение становится не по себе. Все, не надо нервничать. Оформить протокол и бегом в Пельменную. Голова от них от всех кругом идет, пусть в области разбираются. На поч-ве вне-зап-но воз-ник-ших не-при-яз-нен-ных от-но-ше-ний выводит он. Язык от усердия высунул. Произносит скороговоркой:
С моих слов записано верно, мной прочитано, замечаний не имею.
Нет, этого она подписывать не будет.
Орфографию поправить? Шутка.
Ее приводят в камеру, запирают, она оглядывается, соображает, в какой стороне Мекка, и ждет, когда внутри установится тишина. Потом совершает поклоны и молится.
Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного
Что означают сегодняшние события? Нужно вчувствоваться, подождать, и ответ придет, как всегда, целиком. Или не придет, молчание внутри нее иногда продолжается годами. Тогда покорно принять. На все Его воля, надо быть благодарной. Пока что она ощущает лишь физическую усталость и недоумение почему именно ей выпало положить предел злу? И гордость, что справилась.
Всевышний дал ей выносливость, волю, необыкновенную память: Рухшона умеет запомнить десяток страниц и потом в голове их читать. Еще одно свойство идти навстречу опасности. С детства отмечали: если попробовать испугать Рухшону, она не отшатнется, а наоборот дернется навстречу. Очень оберегала свое пространство, и когда вторгались в него, могла нанести повреждения. Оттого ее сторонились и дети, и взрослые.
А еще Всевышний наделил ее такой же красотой, как ту, от кого она получила имя Рухшону-Роксану, жену Александра Македонского. Тридцать пять лет, для таджички возраст немолодой, но Рухшона по-прежнему очень красива.
Школа русская, Рухшона пишет замечательные сочинения, золотая медаль. Ставрогин русский Гамлет, те же ярость и скука и много нерастраченных сил, это производит впечатление, ее принимают на филфак МГУ. Тут она тоже живет как-то в стороне, увлекается Платоновым, в ее родном Ленинабаде о Платонове и не слышали. Мечты о прекрасном и яростном мире, растроганная радость при виде паровоза, преодоление смерти с помощью механизмов. Диплом ее по Платонову, о замках из воздуха. Умение строить воздушные замки она ценит больше всего в русских людях и русском языке ей родном, Рухшона думает только по-русски.
Большие перемены: Ленинабад ее теперь Худжанд, все остальное плохо. Погибает отец случайно, съездил по делам в Душанбе и не вернулся приехать на его похороны невозможно, в Москву звонит брат, рассказывает о других смертях. Многочисленность жертв как будто примиряет его с гибелью отца. Как мама? почти не слышно Ничего, нормально, кричит брат, лжет, конечно. Оставайся в Москве! Что ей делать в Москве мыть посуду? Здесь тоже филологи не нужны. Потеряла отца в процессе жизни, думает Рухшона и понимает, что больше не любит Платонова, что преодоление смерти с помощью паровозов и прочей техники только духовное упражнение, потому что повсеместное присутствие смерти не случайно, она не досадное недоразумение. Все боятся ее, боятся несчастия, а смерть неизбежна и, значит, естественна. И не нами придумана. С этого момента начинается переживание Рухшоной смерти как самого значительного, главного, что находится внутри человека. Люди, которые не носят в себе смерти, не живут ею, Рухшоной ощущаются как пустые внутри, как обертки, фантики. Люди полые, без души она узнает их с первого взгляда.
Короткое воодушевление переменами проходит мимо нее: она видит, что духовно перемены эти бессодержательны и что страной распоряжаются теперь полые люди. На главной библиотеке страны появляется огромная шоколадка: съешь ее и порядок. Шоколадки и их изображения главный результат правления полых людей. Всем нам хочется сладкого, вкусного. Сладко будет у тебя во рту, матушка, а дети твои станут лакеями, думает Рухшона и покидает Москву.
Короткое воодушевление переменами проходит мимо нее: она видит, что духовно перемены эти бессодержательны и что страной распоряжаются теперь полые люди. На главной библиотеке страны появляется огромная шоколадка: съешь ее и порядок. Шоколадки и их изображения главный результат правления полых людей. Всем нам хочется сладкого, вкусного. Сладко будет у тебя во рту, матушка, а дети твои станут лакеями, думает Рухшона и покидает Москву.
Кружным путем она приезжает в Худжанд поразительно красивая и с видимым уже надломом, знающая русскую литературу, как никто, кажется, из ее соотечественников. Можно устроиться в пединститут, теперь он университет, но там не платят, нигде не платят вообще, и частные уроки ее не нужны. Действительно война, за девяносто второй, прошлый, год сто тысяч убитыми, не до изящной словесности, противники зовутся вовчиками и юрчиками. Мама объясняет: Юрчики коммунисты, по имени, представь себе, Юрия Андропова, кулябцы и мы, северные, с ними узбеки и русские. А вовчики памирцы, гармцы под предводительством демократов. Демократов? Почему они вовчики? Логичнее, вроде бы, именно коммунистам называться вовчиками, не так ли? Нет, ваххабиты по-простому вовчики. Какая неразбериха в голове у мамы! Мужа тебе не нашли, вот, ее беспокоит: Рухшоне уже двадцать два.
Искать жениха дело отца или брата, но отца теперь нет, а брат того гляди переедет в Китай, у него своя семья, не до Рухшоны. Да и как найти такой умнице Македонского, когда кругом только вовчики с юрчиками?
Вскоре, впрочем, и вовчиков не остается, во всяком случае на поверхности. Симпатии Рухшоны, раз уж надо выбирать, на их стороне: и потому, что вовчики разгромлены вероломно Блаженны падшие в сраженье, и потому, что в Худжанде их нет. Рухшона принимается что-то искать для себя в религии, которая как бы ей врождена, но о которой прежде она не задумывалась, ездит в Гарм, в Самарканд. Она учит арабский, дело идет легко, но встречи с живыми людьми, зовущими себя мусульманами, разочаровывают: племенное в них преобладает над духовным, адат обычное право, закон человеческий, над законом божественным, над шариатом. Жить надо по предписанному, по правилам, которые установил Всевышний, а не по традиции, греховное и преступное это одно, вот что ей хочется заявить, но джихад освободил вовчиков от закона, да и кто станет слушать женщину?
Им с мамой немножко посылает брат, но голодно. Рухшона презирает экономическую эмиграцию, но когда твоей матери нечего есть, это уже не просто экономическая эмиграция. Снова Москва, уже без очарований и без больших надежд. Застывание, усталость почти на десять лет, довольно, надо сказать, сытых. Ее пристраивают в семьи заниматься с туповатыми детьми, два-три-четыре года и новые люди, не плохие и не хорошие. Она бывает наедине с собой, только пока дети в школе, да и то их матери не работают, целыми днями хлопочут и Роксаночку свою занимают. Она даже арабский забросила, апатичные, вялые годы, но для чего-то они, стало быть, были нужны.
Последние ее хозяева: муж маленький улыбчивый крепыш и его жена чем-то испуганная навсегда, просит даже не упоминать о болезнях, смертях и других неприятностях боится, видимо, заразиться. Постоянно работает телевизор: Для красивых и сильных волос и здоровых ногтей Я лишился и чаши на пире отцов, / И веселья и чести своей, хочется продолжить Рухшоне, но никто не поймет, не улыбнется. Память Рухшоны все еще хранит русские стихи во множестве для чего? Поэты, их сочинившие, ей теперь представляются далекими родственниками, разлюбленными задолго до того, как умерли. Бедные, думает Рухшона, жизнь-то пошла не по-вашему.