Так, значит, Бим это придумала?
Так я сначала и подумала, ответила Сигне. Решила, что он, наверное, ее бросил и она сочинила эту историю, чтобы не было так стыдно. Но потом я заметила, что всякий раз, как я упоминала о Сикстене а это случалось время от времени, она становилась какой-то нервной. Будто что-то скрывала. И тогда я начала что-то подозревать. А потом кое-что случилось, и вот тогда я стала по-настоящему беспокоиться.
Пауза. Они ждали продолжения. Где-то на соседней улице завывала сирена «Скорой».
У мамы Бим есть машина, которую она иногда одалживает Бим. Бим даже называет эту машину своей, но на самом деле это вовсе не ее машина, а мамина. И вот мы с Линнеа поехали как-то с Бим на этой машине на вечеринку, которую кто-то устраивал за городом. Короче, когда мы были на этой самой вечеринке, я обнаружила, что забыла в машине свитер, попросила у Бим ключи, сказав, что мне нужно пойти забрать этот свитер. И вот когда я дошла до машины, то вспомнила, что Бим убирала какие-то вещи в багажник, и я подумала, что мой свитер тоже там. Поэтому я отперла багажник и нашла там свитер. Но там было и кое-что еще. Там лежала маленькая лопата, на которой была земля. Но это еще не все.
В комнате повисла абсолютная тишина.
Там был еще кусок ткани обычная белая тряпка, такого примерно размера, и на ней была засохшая кровь. Не очень много, но это точно была кровь. Тряпка была заткнута под лопату. И вот тогда у меня в голове все сложилось. Я подумала, а вдруг Бим ну, вы понимаете, избавилась от Сикстена.
Анна откашлялась.
Не уверена, что тут напрашивался подобный вывод, сказала она.
Может, и нет. Но было кое-что еще слова Бим, которые заставили меня задуматься. То есть раньше я о них и не вспоминала, но после того, что я увидела в багажнике, я не могла выкинуть их из головы.
И что же она сказала..? спросила Анна.
Я услышала это от Бим несколько недель назад, еще до того, как они с Сикстеном разошлись. Мы тогда болтали о ребятах, у которых бывает по нескольку девушек, и я тогда еще сказала, что, в принципе, могу понять парня, который время от времени встречается параллельно с двумя девушками. Не то чтобы я считала это правильным, конечно, просто сказала, что нам нужно проявлять терпимость. И тут она говорит, и довольно твердо, скажу я вам: «Если бы я узнала, что мой парень мне изменяет, мне бы захотелось его убить правда захотелось бы». Так и сказала, этими самыми словами.
А вы с ней об этом говорили? спросил Ульф.
Сигне покачала головой:
Нет. Я просто не знала, что делать, и, думаю, я немного испугалась. Если она и вправду убила Сикстена, значит, может убить и меня. Как тут можно знать заранее.
Анна заверила ее, что это было бы крайне маловероятно.
Не стоит торопиться с выводами, посоветовала она. Люди, бывает, пропадают по самым разным причинам. Они уезжают. Потом возвращаются обратно. Такое происходит постоянно.
Но Сигне осталась при своем мнении.
Тогда зачем ей говорить неправду насчет Северного полюса? спросила она. И откуда на этой тряпке взялась кровь?
Ульф посчитал нужным вмешаться.
Это как раз то, что мы можем проверить, сказал он. Вы правильно поступили, обратив на это наше внимание.
Сигне сказала, что она чувствует себя виноватой.
Она все-таки моя подруга. А я тут обвиняю ее бог знает в чем
Вы ни в чем никого не обвиняете, мягко сказала Анна. У вас появились совершенно оправданные сомнения, и вы правильно поступили, обратившись с ними в полицию. Будь все настолько сознательны, уровень преступности стал бы гораздо ниже.
Именно, подхватил Карл. Вам совершенно не в чем себя упрекнуть. Ровно не в чем.
Сигне немного расслабилась.
Я так глупо себя чувствую, сказала она. Навоображала себе всякого.
Ничего глупого, ответила ей Анна. А теперь не могли бы вы показать нам эту фотографию Сикстена?
Сигне положила на стол листок бумаги.
Я распечатала изображение на обычной бумаге. Если хотите, я могу послать вам файл. Вам, наверное, удастся сделать его более четким ну, знаете, увеличить разрешение.
Эрик, думаю, справится, кивнул Карл.
Они вместе посмотрели на фотографию.
Симпатичный молодой человек, заметила Анна.
А кто эти люди на заднем плане? спросил Ульф.
Сигне этого не знала.
Его друзья, наверное. А может, прохожие.
А это с ним Бим? спросил Карл.
Сигне кивнула:
Да, это она.
Анна сунула листок с фотографией в папку, которая у нее была с собой.
Не могли бы вы дать нам адрес Бим? И номер ее телефона?
Сигне явно встревожилась:
Вы будете с ней разговаривать?
Анна объяснила, что им придется это сделать.
Это наша отправная точка, сказала она. Быть может, у всего этого есть совершенно логичное объяснение. Нам нужно выяснить, не сможет ли она пролить на это свет.
Но вы же не станете меня упоминать, правда? умоляюще сказала Сигне. Только не по имени.
Вид у нее был встревоженный; она вглядывалась Анне в лицо, явно надеясь, что та ее разуверит.
Ваше имя упомянуто не будет, спокойно ответила ей Анна. Даю вам слово.
Когда Ульф вернулся тем вечером к себе на квартиру, Мартен был у госпожи Хёгфорс. Он, как обычно, молча поблагодарил провидение за эту возможность, за то, что госпожа Хёгфорс всегда была дома. Ульф и не помнил, чтобы она когда-нибудь отлучалась из города, хотя она и рассказывала как-то, что четыре года назад она в самом деле ездила в Копенгаген, но вернулась в тот же день: по ее словам, с Копенгагеном у нее не сложилось. Была еще поездка в Стокгольм, в гости к двоюродному брату, но, опять же, по словам госпожи Хёгфорс, это предприятие тоже не увенчалось успехом.
По моему мнению, сказала она как-то Ульфу, если уж живешь в Мальмё, то, значит, тут тебе и место. Хёгфорс, она всегда называла покойного супруга по фамилии, то же самое говорил.
Так, значит, господин Хёгфорс тоже никогда нигде не бывал? спросил Ульф.
Вдова покачала головой:
Он был человек исключительно широких взглядов, но никогда не считал, будто нужно куда-то ездить. У него, знаете ли, был чувствительный желудок, что не слишком-то сочетается с путешествиями. Если у вас чувствительный желудок, лучше сидеть дома.
Ульф покосился на фотографию господина Хёгфорса, стоявшую в рамочке на столе в гостиной у госпожи Хёгфорс. Хорошо сложенный, бодрого вида мужчина никак не наводил на мысли о чувствительности желудка. На голове у него, как заметил Ульф, красовалась моряцкая фуражка.
Он был моряком? осведомился Ульф.
Нет, ответила госпожа Хёгфорс. Но он горячо поддерживал наш флот. Господин Хёгфорс всегда подозрительно относился к русским с самого детства, как мне кажется. Говорил, что Швеции необходим флот, чтобы противостоять русским. И, по моему мнению, он был прав. Эти русские повсюду, господин Варг, просто повсюду. Не только в России, где это вполне естественно, но буквально везде в этих их подводных лодках или что там у них еще.
Несмотря на отсутствие склонности к путешествиям, госпожа Хёгфорс много и увлеченно читала, и ее вполне устраивало, что об экзотических местах, где ей никогда не придется побывать, она узнавала из книг. К некоторому удивлению Ульфа, она, кроме того, читала и научно-популярные труды, но без какой-либо оглядки на дату публикации. Как следствие, она частенько заводила разговор о головокружительных новых возможностях спустя какое-то время после того, как эти возможности были уже реализованы. Однажды она в волнении принялась пересказывать Ульфу книгу, где предсказывалось, что однажды без сомнений человек шагнет на Луну.
Трудно в это поверить, заметила она. Но факт есть факт: весьма вероятно, что это произойдет. Я только что об этом читала.
Ульф ответил, что, скорее всего, это уже произошло.
О, я так не думаю, господин Варг, сказала она. В книге говорится, что все это только планируется.
И тут Ульфу была предъявлена собственно книга потрепанного вида томик, давным-давно списанный местной библиотекой и приобретенный госпожой Хёгфорс на приходском благотворительном базаре. Из краткой биографии, напечатанной на задней обложке, следовало, что автор родился в 1897 году.
Что-то Мартен сегодня сам не свой, сказала она. Он всегда так радуется вашему приходу, а теперь только посмотрите на него.
Мартен лежал на коврике под обеденным столом госпожи Хёгфорс. Она была права это было совершенно на него не похоже: проявлять подобное равнодушие к присутствию хозяина.
Ульф наклонился погладить пса. Мартен приоткрыл один глаз, вяло стукнул несколько раз хвостом о пол и снова закрыл глаз.
Он что-нибудь ел, госпожа Хёгфорс?
Да, ответила она. Я дала ему несколько собачьих бисквитов, которые он так любит. Он все подмел. И нос у него, как видите, влажный.
Это хороший признак?
О да. Если у животного влажный нос, значит, ничего серьезного с ним не происходит. Вот если нос сухой, тогда надо начинать беспокоиться.
Может, он просто устал, предположил Ульф.
Госпожа Хёгфорс признала, что да, это вполне возможно, но что она лично считает, что проблема, скорее, у него в голове.
Мне кажется, у него может быть депрессия.
У собак бывает депрессия?
Госпожа Хёгфорс кивнула:
Да, насколько я понимаю, бывает, господин Варг. Хёгфорс как-то рассказывал мне о собаке, которая покончила с собой.
Ульф улыбнулся:
Может ли это быть, госпожа Хёгфорс?
Она заверила его, что это правда. Пес, о котором шла речь, принадлежал одному лютеранскому епископу, который проявлял по отношению к животному исключительное равнодушие. «Он был крайне несчастный человек, этот епископ, заметила она. Смахивал на того епископа из «Фанни и Александра» знаете, фильм, который сняли совсем недавно. Господин Бергман, кажется.
У меня такое ощущение, госпожа Хёгфорс, что этот фильм вышел уже некоторое время назад.
Неужели? Видно, мне нужно ходить в кино почаще. В общем, этот самый епископ был человек исключительно угрюмого нрава, верно? Воображаю, что его собаке жилось не слишком-то весело. Так или иначе, эта собака собака, которая принадлежала епископу, вечно ходила точно в воду опущенная. И вот она по запаху нашла в ванной какие-то таблетки и разом их проглотила. Это был конец. Ветеринар ничего не смог поделать, к сожалению.
У меня такое ощущение, госпожа Хёгфорс, что этот фильм вышел уже некоторое время назад.
Неужели? Видно, мне нужно ходить в кино почаще. В общем, этот самый епископ был человек исключительно угрюмого нрава, верно? Воображаю, что его собаке жилось не слишком-то весело. Так или иначе, эта собака собака, которая принадлежала епископу, вечно ходила точно в воду опущенная. И вот она по запаху нашла в ванной какие-то таблетки и разом их проглотила. Это был конец. Ветеринар ничего не смог поделать, к сожалению.