Да пошел он. По крайней мере, эта версия его.
Она перешла на вольный стиль и поняла: не ее вина, что родителям так и не удалось полюбить ее так, как должны любить родители безо всяких условий. Не ее вина, что мать подмечала каждый ее недостаток, начиная с разных ушей. Нет. Все началось намного раньше. Первая проблема заключалась в том, что Нора осмелилась каким-то чудом появиться на свет, когда брак родителей был так хрупок. Ее мать погрузилась в депрессию, а отец обратился к односолодовому виски.
Она проплыла еще тридцать бассейнов, ее разум успокоился, и она почувствовала себя свободной наедине с водой.
Но потом Нора наконец-то вышла из бассейна и вернулась в номер, нашла в шкафу чистую одежду (изысканный морской брючный костюм) и заглянула в чемодан. Ей показалось, что от него веет глубочайшим одиночеством. В нем лежала ее собственная книга. На обложке Нора была в костюме сборной Великобритании и смотрела вперед с холодной решимостью. Взяв книгу, она увидела надпись мелким шрифтом: «В соавторстве с Амандой Сэндз».
Аманда Сэндз, как сообщил интернет, «призрак пера многих спортивных знаменитостей».
Затем она взглянула на часы. Пора было спускаться в холл.
Ее ждали двое элегантно одетых людей, которых она не узнала, и еще один, определенно ей знакомый. На нем был костюм, и в этой жизни он был чисто выбрит, с прической как у бизнесмена с косым пробором, но это был все тот же Джо. Его темные брови были кустисты, как всегда. «Это твоя итальянская кровь», обычно говорила мать.
Джо?
Более того, он ей улыбался. Широко, по-братски, просто.
Доброе утро, сестренка, сказал он, удивившись и ощутив неловкость от продолжительности ее объятий.
Когда она его отпустила, он представил двух других людей, с которыми он стоял.
Это Прайя из «Науки о великих», как понимаешь, организатор конференции, а это Рори, от «Спикеров знаменитостей».
Привет, Прайя! откликнулась Нора. Привет, Рори. Рада встрече.
Взаимно, ответила Прайя, улыбаясь. Мы очень рады тебе.
Ты так говоришь, будто мы незнакомы! сказал Рори, раскатисто расхохотавшись.
Нора дала задний ход.
Да, я знаю, что мы встречались, Рори. Я пошутила. Ты ведь знаешь мое чувство юмора.
У тебя есть чувство юмора?
Подловил, Рори!
Ладно, отвлек их брат, взглянул на нее и улыбнулся. Хочешь, я тебе все покажу?
Она не могла перестать улыбаться. Тут был ее брат. Ее брат, которого она не видела два года, а уж какого-то подобия хороших отношений у них не было еще дольше, а тут он здоров и счастлив и, похоже, она ему даже искренне нравится.
Все покажешь?
Да. Зал. Где ты будешь выступать.
Все уже готово, добавила Прайя услужливо.
Чертовски большое помещение, сообщил Рори одобрительно, раскачивая бумажным стаканчиком с кофе.
Итак, Нора согласилась, и ее провели в большой голубой конференц-зал с широкой сценой и тысячей пустых стульев. Подошел техник в черном и спросил ее:
Вы как предпочитаете? На лацкан, гарнитуру или в руках?
Извините?
Какой вы хотите микрофон?
О!
Гарнитуру, вмешался брат от ее имени.
Да. Гарнитуру, подтвердила Нора.
Я так решил, сказал брат, после того кошмара, который у нас случился с микрофоном в Кардиффе.
Да, точно. Такой ужас.
Прайя улыбалась ей, желая что-то сказать.
Я правильно поняла, что у вас с собой нет презентации? Слайдов или чего-то еще?
Хм, я
Брат и Рори глядели на нее слегка обеспокоенно.
Это явно был вопрос, на который она должна знать ответ, но она не знала.
Верно, ответила она, когда увидела выражение лица брата. Я нет. У меня нет. Нет презентации.
И они глядели на нее так, словно она была не права, но она только улыбалась.
Чай с мятой
Десять минут спустя она сидела с братом в так называемом VIP-зале, оказавшемся просто душной комнаткой со стульями и столиком, на котором лежало несколько свежих газет. Пара мужчин средних лет в костюмах что-то набирали на ноутбуках.
И они глядели на нее так, словно она была не права, но она только улыбалась.
Чай с мятой
Десять минут спустя она сидела с братом в так называемом VIP-зале, оказавшемся просто душной комнаткой со стульями и столиком, на котором лежало несколько свежих газет. Пара мужчин средних лет в костюмах что-то набирали на ноутбуках.
К этому моменту она уже поняла, что брат был ее менеджером. Он работал им уже семь лет, с тех пор как она оставила профессиональный спорт.
Ты ведь не против? спросил брат, принеся два напитка из кофемашины.
Разорвал упаковку и вынул чайный пакетик. Мятный. Окунул его в чашку с кипятком, который налил из автомата.
Затем передал его Норе.
Она в жизни не пила чай с мятой.
Это мне?
Ну да. У них только такой травяной чай.
Себе он налил кофе, о котором Нора втайне мечтала. Может, в этой жизни она не употребляет кофеин.
Ты ведь не против?
Не против чего? удивилась Нора.
Сегодняшнего выступления.
О, хм, да. Как долго мне говорить?
Сорок минут.
Конечно.
За это хорошо заплатят. Я поднял до десяти.
Ты большой молодец.
Ну, двадцать процентов мои. Так что это не жертва.
Нора пыталась придумать, как добраться до их истории. Как ей узнать, почему в этой жизни они сидят рядом и ладят. Может, дело в деньгах, но ее брата никогда особенно не интересовали деньги. Да, конечно, он безусловно огорчился, когда Нора вышла из сделки со звукозаписывающей компанией, но это было потому, что он хотел до конца жизни играть на гитаре в «Лабиринтах» и быть рок-звездой.
Макнув чайный пакетик несколько раз, Нора вынула его из чашки.
Ты когда-нибудь думал, что наша жизнь могла сложиться иначе? Если бы я не застряла в плавании?
Вообще-то нет.
В смысле, что ты делал бы, не будь ты моим менеджером?
Был бы менеджером у кого-то еще.
Ну да, конечно, я понимаю. Разумеется.
Думаю, я не стал бы менеджером без тебя. Ты первая предложила. Ты познакомила меня с Кай и потом с Натали. И еще с Эли, так что
Она кивнула, будто бы имела представление о том, кто такие Кай, Натали и Эли.
Верно, но, может, ты нашел бы другой путь.
Кто знает? Может, я все еще жил бы в Манчестере, не знаю.
В Манчестере?
Да. Помнишь, как мне там нравилось. В университете.
Было очень трудно не удивляться тому факту, что этот брат, с которым она ладила и работала, учился в университете. В ее осевой жизни брат сдал все экзамены на «отлично» и подал заявление в Манчестер на исторический, но все равно не набрал достаточно баллов, возможно, потому, что был слишком занят, обкуриваясь с Рави каждый вечер. А потом решил, что вовсе не хочет в университет.
Они еще поболтали.
В какой-то момент его отвлек звонок.
Нора заметила на заставке экрана его компьютера фотографию улыбающегося красивого мужчины, которого она не видела прежде. Заметила обручальное кольцо на пальце брата и сделала притворно нейтральное лицо.
Ну, и как жизнь в браке?
Джо улыбнулся. Искренне счастливой улыбкой. Она не видела этой улыбки уже очень давно. В ее осевой жизни Джо вечно не везло в любви. Хотя она знала, что ее брат гей, еще когда он был подростком, он открылся только в двадцать два. И он никогда не был счастлив в длительных отношениях. Она чувствовала себя виноватой за то, что ее жизнь могла столь значительно менять жизнь брата.
О, ты же знаешь Эвана. Эван это Эван.
Нора улыбнулась в ответ, будто знала Эвана и каким он был.
Да. Он замечательный. Я так рада за вас двоих.
Он рассмеялся.
Мы женаты уже пять лет. Ты так говоришь, будто мы с ним только встретились.
Нет, просто, знаешь, порой мне кажется, что тебе повезло. Такой влюбленный. И счастливый.
Он хочет собаку, улыбнулся он. И мы спорим. В смысле, я не против собаки. Но он хочет приютскую. А я не хочу чертова мальтипу или бишона. Я хочу волка. Понимаешь, настоящего пса.
Нора вспомнила о Вольтере.
Животные хорошие компаньоны.
Да. Все еще хочешь собаку?
Хочу. Или кота.
Коты слишком непослушны, заявил он, в его голосе зазвучали нотки, знакомые ей с детства. Собаки знают свое место.
Непослушание подлинная основа свободы. Послушные должны быть рабами.
Он выглядел ошеломленным.
Это-то у тебя откуда? Это цитата?
Это-то у тебя откуда? Это цитата?
Да. Генри Дэвид Торо. Сам знаешь, мой любимый философ.
С каких пор ты ударилась в философию?
Ну конечно. В этой жизни она не оканчивала философский. Это в осевой жизни она читала труды Торо, Лао-цзы и Сартра в вонючей студенческой квартирке в Бристоле, а ее местная версия стояла на олимпийских пьедесталах в Пекине. Странно, ей было так же жаль эту свою версию, которая никогда не влюблялась в простую красоту «Уолдена» Торо, в «Размышления» стоика Марка Аврелия[47], как и ту себя, которая так и не раскрыла свой олимпийский потенциал.
О, не знаю просто наткнулась на его цитаты в интернете.
А, круто. Погуглю его. Можешь вставить что-то такое в свою речь.
Нора почувствовала, что побледнела.
Хм, думаю, что сегодня я поступлю немного иначе. Пожалуй, хм, я слегка сымпровизирую.
Импровизация была, в конце концов, навыком, которым она овладела.
Вчера я смотрел отличную документалку о Гренландии. Вспомнил, как ты увлекалась Арктикой, вырезала картинки с полярными медведями.
Да. Миссис Элм говорила, что лучший способ исследовать Арктику стать гляциологом. Я хотела им быть.
Миссис Элм, прошептал он. Припоминаю.
Школьная библиотекарша.
Точно. Ты почти жила в той библиотеке, верно?
Было дело.
Подумать только, если бы ты не выбрала плавание, ты была бы сейчас в Гренландии.
На Шпицбергене.
Не понял?
Это норвежский архипелаг. Далеко в Северном Ледовитом океане.
Ладно, в Норвегии. Ты была бы там.
Возможно. А может, я все еще жила бы в Бедфорде. Слонялась без дела. Безработная. Не в состоянии заплатить за квартиру.
Не глупи. Ты обязательно стала бы кем-то крутым.
Она улыбнулась невинности старшего брата.
В других жизнях мы, возможно, даже не ладили бы.
Чушь.
Надеюсь.
Джо явно стало неуютно, он захотел сменить тему.
Угадай, кого я увидел на днях?
Нора пожала плечами, надеясь, что это окажется тот, кого она знает.
Рави. Помнишь Рави?
Она подумала о Рави, устроившем ей разнос в газетном киоске только вчера.
О да. Рави.
Что ж, я наткнулся на него.
В Бедфорде?
Ха! Боже, нет. Сто лет там не был. Нет. На станции Блэкфрайерс. Совершенно случайно. Не видел его лет десять. Как минимум. Он звал в паб. Я объяснил ему, что теперь я трезвенник, а потом пришлось объяснять, что я был алкоголиком. И вот это вот все. Что я не пил вина и не курил косяк уже много лет.
Нора кивнула, будто это не было для нее неожиданностью.
С тех пор, как ушел вразнос после смерти мамы. Думаю, он гадал: «Кто этот парень?» Но все было хорошо. Он понял. Он теперь работает оператором. И занимается музыкой в свободное время. Не роком. Он диджей, естественно. Помнишь, как мы с ним пели в группе, много лет назад. «Лабиринты»?