Ты защитишь меня? спрашивала Алька у Пса, и тот с готовностью тявкал:
Я их покусаю! Ррргав! У них будут попы с дырочками!..
Мама отнеслась к Псу неоднозначно.
Прекрати разговаривать сама с собой! говорила она Альке. А то я тоже сойду с ума.
Ма, так я же не с собой. Я же с Псом! разъясняла Алька маме, но та морщилась и бормотала «дефицит общения? надо поговорить с их учительницей» (Сама с собой говорила, между прочим.)
Прекрати разговаривать сама с собой! говорила она Альке. А то я тоже сойду с ума.
Ма, так я же не с собой. Я же с Псом! разъясняла Алька маме, но та морщилась и бормотала «дефицит общения? надо поговорить с их учительницей» (Сама с собой говорила, между прочим.)
В общем, они с Псом стали беседовать, когда рядом никто не крутился ни мама с папой, ни всякие там. Так было даже лучше: понятнее, что Пёс говорит.
А говорил он разное. О куклах, о роликах, о детской помаде и тенях, которые совсем как настоящие взрослые; о маленьких щенятках, таких смешных и классных; о злых бобрах; о новом купальнике, который Алька втихаря натягивала на себя под майку, хоть лето давно прошло и обновка не была никому видна И, конечно, о Коте.
Он большой-пребольшой, говорил Пёс. Такой прям большущий!
Как тигр?
Ну нет. Он же не тигр, а все-таки Кот. Как как вон тот, который в витрине «Детских грез» на Большой Патриотической, помнишь? Но чуть-чуть больше.
Алька была очень довольна, что её Кот больше полосатого котяры, на которого она всегда оглядывалась.
Он пушистый?
Ооочень! Такой мягкий-мягкий, и в него так приятно зарываться носом
А усы у него длинные?
Длинные-предлинные! Длиннючие! И такие крепкие, тугие, как веточки. На них иногда птицы садятся всякие там синицы или воробушки. Когда Кот спит, они думают, что это кустик такой, и садятся.
А он их потом ест?
Нет. Ему очень хочется, но он знает, что это нельзя, и не ест.
А его можно увидеть?
Можно. Но только в темноте, говорил Пёс, переходя на шепот. Когда ещё немножечко видно, но уже ничего не видать. Как вечером, когда ты ложишься в постель. Вот как раз в это время он ходит по комнатам, проверяет, нет ли там бобров.
А что он с ними делает? шептала Алька, зажмурив глаза.
Не знаю. Может, ест, а может, превращает в хороших. В наших.
А как он проходит в комнаты? Ведь всё закрыто?
Так он же не простой Кот, а ученый. Все коды знает, все шифры. Подойдет к двери, промурлыкает шифр секретный и оп-ля! Готово
Алька жмурилась и видела, покрываясь мурашками, как по комнате плывет сгусток сумрака, большой и пушистый.
Вот он! Видишь? еле слышно шептала она.
Виижжжу доносилось сквозь темноту.
Алька ныряла туда, как в бассейн, и растворялась в лиловом тумане, где всё было так, будто ничего не было
***
Микрофоны гнусно фонили. Сквозь уши будто тащили колючую проволоку, и та ещё зудела там, как комар.
Долговязая девчонка из параллельного стояла на сцене и растерянно смотрела на звукорежа дядю Фэрика, колдующего над пультом. Время от времени она пыталась декламировать «Трепещите, враги! В этот день», но тут же умолкала. Штефа, их классная, кусала губы. В этой битве человека с машиной человек явно проигрывал.
Алиса уже отрепетировала и подбегала к маме.
Ну как? Нормально? кричала она сквозь рев.
Что?
Я спрашиваю нормально?
Что аморально, доченька?
Но! Рма! Льно?
Мама махнула рукой пойдем, мол, отсюда.
Алиса кивнула и вприпрыжку помчалась к выходу.
У неё было изумительное настроение. Ни дождь, ни фонящие микрофоны не портили его. Она предвкушала утренник и все-все-все, что в нем будет взгляды, прикованные к ней, тишину, свой звенящий голос, холодок под ложечкой Когда она декламировала «И победою славной навеки» она чувствовала, как делается взрослей и красивей прямо на глазах, и чувствовала, что все другие тоже это чувствуют
Капли дождя обжигали ей горящие уши. Это было странно, и Алиса засмеялась, раскинув руки.
Телячий восторг, сказала мама, открывая машину. Ну что, поехали?
Минутку! раздалось сзади.
Алиса оглянулась, и мама тоже. К ним бежали какие-то люди парень и девушка.
Минутку! Ты Алиса Норская?
Да, скривилась Алиса. Она не любила свою фамилию.
Что вы хотели? спросила мама.
Мы только что беседовали с ваш с вашим директ говорила девушка. Она запыхалась и глотала слова. Меня зовут Божен а а это Радик. Мы с теле видения
Нашего, городского?
Нет, центрального. Канал Родина-Плюс. Мы видели твой ролик в сети и в общем, мы очень-очень хотим пригласить тебя, чтобы ты прочитала у нас свое замечательное стихотворение, и оно тогда прогремит на всю страну, представляешь?..
Постой, мама повернулась к Алисе. Ты что, всё-таки выложила видео в сеть?
Алиса почувствовала, что её уши сейчас зашипят так они раскалились.
Ну эээ в общем, да.
Как же так, Алиса? О чем мы договаривались?
Ну ну мам! Там уже знаешь сколько просмотров? Почти миллион за неделю! Оно имеет такой успех и я же не могу так ну мам!
И очень правильно, что выложила! вмешался парень. Страна должна знать своих героев! Такие стихи вообще должны звучать отовсюду, я считаю! Сейчас они играют огромную роль в сплочении
Алиса! Что ты наделала мамин голос вдруг зазвучал серо, будто его присыпали пылью.
И дождь тоже сразу стал серым, и уже не обжигал, а неприятно холодил уши. Я же говорила тебе Ну написала, ну ладно. Ну прочитаешь на утреннике
Утренника не будет, сказала девушка. То есть он будет, но без Алисы. Мы уже обо всем договорились с директором. Она прочитает свои стихи у нас, и трансляцию покажут здесь
Нет. Мама села в машину. Она не поедет.
Маааа!.. вырвалось из Алисы.
Садись в машину, быстро!.. Простудиться хочешь? Извините, сказала мама журналистам. Я знаю, что вы не виноваты, но
Я с тобой не поеду! крикнула Алиса. Я с ними!
Поедешь. Пока что я твоя мать, а ты несовершеннолетняя. Везде эти летучие отряды, в Ослобурге черт-те что творится
Ничего, мы найдем выход из этой ситуации! сказал парень. Не переживай, Алиса! Не прощаюсь с тобой!
В машину! сказала мама так, что Алисины мокрые ноги сами втащили туда хозяйку, сжатую в пристыженный ком.
Хлопнула дверца, и Алису вдавило в сиденье, будто она взлетала на орбиту.
***
Конечно, она была виновата, потому что обманывать это не айс. Но
За этим «но» стояло очень много всего Алиса даже не могла разобраться, где там что. Или не хотела.
Вот чего она точно очень хотела так это попасть на телевидение. Почему? Да нипочему! Просто хотела, и всё. Найдите такую, которая не хотела бы. Ну, кроме мамы, да. Хотя сама, небось, не отказалась бы, если б ей предложили Просто завидует, и всё, потому что никаких стихов никогда не писала, и
Алиса знала, что несправедлива к ней. Но и та была несправедлива к Алисе! Раз уже такой успех смирись и съезди с ней в Ослобург! Так нет начинает вот это вот, да ещё и на глазах у Божены и Радика. Между прочим, Алисины стихи выражают самую сущность происходящего! И ещё они исключительно важны для духовного подъема нации. Так сказал директор, и учителя тоже что-то такое говорили. Некоторые даже плакали. И чего мама боится?..
Честно говоря, Алиса совсем не была фанаткой духовного подъема нации. И сущность происходящего у неё выразилась почти случайно. До того она пописывала стишки и публиковала их в сети в основном про любовь и про тающие искры звездной страсти. Их автор прозывался Барбариской, и эта Барбариска сдохла бы со стыда, если бы кто-то сличил её с Алисой.
Шедевр, сделавший её знаменитой, был первым Алисиным опытом в гражданской лирике. Просто тогда училка по национальной идее была в ударе и рассказала им всю правду про бобров, которую они слышали миллион раз, в каком-то новом, шокирующем ключе. Она говорила с ними, как со взрослыми, и завалила их фактами, от которых даже приколисты Бурдак и Каракис притихли, и весь класс вдруг отключился от непрерывного ржача, которым давился на уроках, и училку буравили десятки застывших, потемневших глаз, а она хлестала их словами, красная, как кровь героев
Тогда-то и совпали сразу несколько обстоятельств:
1) Алиса вышла с урока притихшая, как и почти весь класс, и не улыбалась до самого вечера.
2) У неё было не всё в порядке по нацидее, и она попробовала реабилитироваться.
3) Училка зачитала стихотворение Льва Ослянина, написанное им в бобриных застенках, и Алиса подумала, что она может лучше. (Впрочем, эту мысль у неё вызывали почти все стихи, которые они проходили в школе.)
Так или иначе, но на следующий день она декламировала свое творение на нацидее, которая была у них ежедневно. И потом ещё раз для училки по родслову, которую рыдающая нацидейка позвала в класс, и потом ещё для завуча, и ещё для директора, и потом ещё много-много раз
Алиса предвкушала успех, но не думала, что он будет таким оглушительным. Она стала звездой на школьном небосклоне, потом на городском, потом на сетевом, и вот уже пришла очередь и всей страны.
Единственный, кто не разделял всеобщих восторгов её родители. Мама скривилась, когда выслушала Алисин шедевр, и указала ей на неуклюжести, о которых Алиса и сама знала, но кроме мамы их всё равно никто не замечал. После дифирамбов нацидейки мама долго и тревожно говорила с папой, и потом строго-настрого наказала Алисе не выкладывать её шедевр под настоящим именем. Алиса угукнула, но было поздно она, пьяная всеобщим восторгом, записала его на видео, и не пропадать же такой записи? Она для неё красилась полдня а когда Алиса накрасится она тянет лет на семнадцать. А то и на все двадцать.
И теперь мама сидит с ней в одной комнате и молчит. Вот-вот приедут телевизионщики на «Родине-Плюс» решили ради такого дела сгонять к ним домой, и Алиса, нарядная, сияющая сразу двумя красотами живой и нарисованной не знает, что ей думать и чувствовать.
Мам, ну чего ты так за меня боишься, гундосит она. Ведь всё равно я всю правду написала
Почему так боюсь? Ну, например, потому, что ты теперь станешь объектом ненависти миллионов людей.
Я?.. Ты про бобров?
Я про людей. Остальное не имеет значения.
Что не имеет?
Мама махнула рукой. Потом спросила:
Ты читала комменты под видео?
О дааа. Там такой срач развели, я просто в шоке
А теперь представь, что все эти тролли не тролли, а люди. И что они встретили тебя