Вот, распрямилась она. Не красота ли? Я себе на день рождения заказала, давно таких искала. И смотри!
Две крохотные фарфоровые девочки в пышных розовых коротких платьицах, одна сидит на качелях доске, перекинутой через пенёк, вторая старательно усаживает на другую половину качелей чёрного лохматого щенка. Всё в цветочках, зелени. Яркие краски, кружева. Румянец на пухленьких щёчках. Тонкие пальчики. Тёмные локоны.
Манечка открыла ключом одну из витринок в простенке кухни, сложила руки и залюбовалась.
Куда бы их? Вот эти малыши, переставлю-ка я их вот на эту полку, подальше, пониже уж слишком барочны, как из театра. Но всё равно не удержалась тогда, купила на Итальянской, в том подвальчике, помнишь? У мальчика паричок пудреный. Смотри, какой он важный! И роза в руке. И его подружка девочка в капоре таком высоком не представляю, как можно было носить, голова заболит же! Это Энс, довоенный видишь, зелёное клеймо, подглазурное, расписаны воздушно, как будто акварелью. А после тридцатых-сороковых годов у них клеймили синей мельницей. Хотя, конечно, у этой, мельничной, мануфактуры мне попугаи больше нравятся. У Энса вообще птицы великолепные, как думаешь? А детишки лучше дрезденские, кружевные, как вот девочки. Идите сюда, мои хорошие. Тут вам будет уютно, в компании.
Торт хочешь? У меня, кажется, остался с позавчерашнего, Светлана боком протиснулась к холодильнику, по дороге случайно задев открытую дверцу витринки, и задумчиво посмотрела на остатки торта. Ой, тут на двоих не хватит. Наверное.
Нет, спасибо, я не хочу, я плюшку в самолёте съела. Сейчас кофе Подожди. А вот таких кружевниц в пятидесятые годы американцы вывозили из Германии чемоданами, в подарок родне. Сейчас на интернет-аукционах продают наследство, поколение сменилось, у кого-то под новый интерьер не подходит. Но скоро эта красота закончится, будет вообще раритет. Жаль кружево быстро старится. Если неправильно хранить, оно темнеет, сереет, грустит. Знаешь, его ведь делали из настоящих кружев, из ткани. Рецепт в дрезденских мануфактурах впервые придумали, держали в тайне. Кружевное полотно пропитывают фарфоровой массой, укладывают в форме юбочки, манжет. Потом ткань в печке сгорает, а белая красота остаётся. Разумеется, одно неловкое движение и половины юбки нету
Фарфоровые детишки на четырёх полках витрины с гнутыми ножками и обитой красным бархатом задней стенкой занимались своими делами. Девчонка-пупсик присела, испугалась цыплёнка. Малышка с красным бантиком на макушке протянула руку срывает ландыш. Три маленькие танцовщицы в реверансе. Ещё одна малютка держит письмо, спрятав за спину, застеснялась.
Манечка не торопясь закрыла дверцу, повернула резной ключ, присела к столику, потянулась за кофе. Сказала:
Знаешь, у сестры моей бабушки были две девочки, дочки-двойняшки. В сороковом году родились. Бабушка на фронт ушла, добровольцем, медсестрой, в семнадцать лет. Жили все они где-то тут, на Васильевском, восемнадцатая линия, а номер дома не знаю. В блокаду сгинули все, и сестра, и маленькие. Эвакуировать их наверняка не успели. Бабушка про них не говорила ничего. Мне мама рассказала. После того уже, как бабушки не стало. И вот я представляю иногда, что они, эти девочки, выросли, состарились, а я к ним приезжаю сюда. Или мы в кофейню, в «Идеальную чашку», с ними ходим, напротив Казанского. А они такие две чудные старушки, друг на друга похожи, обе в костюмах таких старомодных, в шляпках с цветами.
Она взглянула еще раз на витрину со статуэтками, отодвинула чашку, поднялась.
Ну пошли, Светик. Благодарю за кофе. Мне к двум часам на совещание, подбросишь? А вечером в Fish Fabrique сходим, ладно? Там сегодня «Серебряная Свадьба» выступает Петька звонил, отчитался, что билеты достал.
Поварята
Здрасьте, а вы не скажете, в какой аудитории сейчас будет группа И-213В? А то я в расписании не нашла.
Валентина Борисовна пробурчала, стуча по клавишам:
Там на стенде разве нет?
Она посмотрела поверх монитора. Пигалица, очочки в несерьёзной какой-то оправе, сарафанчик колокольчиком, цвета хаки, с широким поясом, в руках папка коричневой кожи с застёжками и оранжевой наклейкой.
А ты новенькая? На второй курс, говоришь? Как фамилия?
Вообще-то я преподаватель. Английского.
Ой, это тебя на второй курс прислали? новость совсем не обрадовала Валентину Борисовну. Что ж они, постарше кого не нашли? Знают ведь, это наши повара Там ребята сложные, не справишься.
Девочка поднялась на носочки и прижала руку ко рту.
Звать-то тебя как?
Алина Петровна
Триста двенадцатая аудитория. Давай, с богом, уже через минуту пара начинается. Вот Соня тебя проводит. Софья Михална, быстренько проводи девочку в триста двенадцатую, а то заблудится.
Соня, второй секретарь, покладисто кивнула, встала и придержала Алине дверь.
Ты недавно тут?
Я кандидатскую пишу, здесь на полставки, научный руководитель попросил.
Да, приколист твой научный руководитель. Эта группа такая. Все знают. Надежда русской кухни. Шеф-повара, одно слово. Талантливые, все говорят, но упёртые. В прошлом году у них с вашим завкафедрой с иняза, он у них вёл, конфликт был они его выжили! К ректору ходили. Петиции писали. Они и уйти могут с пары всем табором, если опоздаешь. Ты им зачёты обещай, и письменные работы давай, они изводить не будут тогда. Может быть.
Спасибо. Хорошо. Это вот здесь, эта дверь, да?
***
Иванов сидел на подоконнике вполоборота к двери. Он зацепился ногами за спинку стула и излагал всем, кто желал слушать, как он провёл лето. Лето выдалось на редкость бурным. При этом он гипнотизировал взглядом двух однокурсниц на задней парте Инну и Марину, единственных девочек в группе. Рассказывал он увлечённо, девочки хихикали, остальные ребята разбрелись по классу, поэтому Алину Петровну сначала никто в аудитории не заметил. Та процокала каблуками к учительскому столу, аккуратно положила папочку на край, сосредоточенно поправила ее чтобы ровнее. Иванов повернулся и с грохотом спустился с подоконника, осев на стул и ссутулившись. Остальные тоже расселись по местам. Алина Петровна продолжала стоять: смирно, расправив плечи и глядя на ребят.
Ой, а вы кто? спросил наконец Борисов.
Здравствуйте. Меня зовут Алина Петровна, я ваш новый преподаватель английского языка. Это у вас заключительный год, английского потом больше не будет, поэтому работать придётся много, в конце семестра зачёт, по результатам года экзамен, протараторила учительница. Сейчас, сегодня, мы должны будем с вами познакомиться и провести аттестацию, какой у вас уровень знаний, и, уже исходя из этого, я построю учебную программу, потому что та, по которой предлагается работать, просто ни в какие ворота
Ой, а вы кто? спросил наконец Борисов.
Здравствуйте. Меня зовут Алина Петровна, я ваш новый преподаватель английского языка. Это у вас заключительный год, английского потом больше не будет, поэтому работать придётся много, в конце семестра зачёт, по результатам года экзамен, протараторила учительница. Сейчас, сегодня, мы должны будем с вами познакомиться и провести аттестацию, какой у вас уровень знаний, и, уже исходя из этого, я построю учебную программу, потому что та, по которой предлагается работать, просто ни в какие ворота
Алексеев, местный балагур, качаясь на стуле, пропел:
Ааа-лина Петровна, давайте знакомиться, мы готовы. А вот насчёт учебной программы Ну её. Мы же повара будущие. На фига нам учебная программа, мы про ложки-поварёшки и без вашего английского.
Хм. Не могли бы вы представиться? И не раскачиваться на стуле? Дурная привычка. А то был у нас в институте, на первом курсе, один случай. Профессор языкознания на стуле качался, когда зачёт принимал, и упал! Вот мы все затаились то ли бежать на помощь, то ли смеяться, то ли нет. А он из-под стола вылез, отряхнулся и говорит: «Что вы не смеётесь, ведь смешно же!»
Алексеев сильно покачнулся на стуле и рухнул под стол. Все засмеялись. Вылезая, он бурчал: «Это вы специально, сглазили».
Хм. Ещё у кого-то есть какие-то вопросы или предложения по учебному процессу?
А про личную жизнь можно? растягивая слова, спросил Иванов.
Можно, почему нет.
Тогда рассказывайте.
Инна подтолкнула Марину локтем.
Алина Петровна подняла бровь.
Вот, например, вы замужем? продолжал Иванов.
Нет, не замужем.
А жених у вас есть?
Инна нагнулась под парту и заикала от смеха. Марина стала хлопать её по спине, приговаривая: «Ну тише, тише!»
Не нравится мне это слово жених, поправляя очки, сказала Алина Петровна.
Ну как это у вас, по-английски, бойфренд? Есть? не сдавался Иванов.
Ну что ты пристал к человеку, возмутился вдруг Борисов. Не смущай её.
Молодой человек есть, отчеканила Алина Петровна. Зовут Анатолий. Мы планируем пожениться летом. Ещё личные вопросы?
А чем вы увлекаетесь? не сдавался Иванов. Музыку любите?
Да, музыку люблю.
И что слушаете? заинтересовался Алексеев.
Разное. The Doors, Deep Purple, Pink Floyd. Классику, в общем.
Хм, Пинк флойд, повторил Иванов. А вы помните, может быть, у них есть песня такая? We do not need no education.
Ну да, знаю. Думаю, вам там больше всего нравятся строчки: Teachers, leave us, kids, alone. Но, к сожалению, не могу оставить вас в покое. У нас с вами большие планы на этот год.
Бросьте, зачем поварам английский? пропищала Инна.
Ребят, я уже поняла, да и мне в деканате рассказали, что вы творческие, талантливые люди. У вас всех большое будущее. Сейчас шеф-повара нарасхват. Если на стажировку пригласят? Или работать? Или устроитесь в ресторан, а шеф иностранец? Вы должны, просто-таки обязаны по своей специальности всю терминологию знать, блюда, ингредиенты, инструменты, ложки-поварёшки, как вы сказали сейчас, чтобы от зубов отскакивало. Грамматику необязательно, дело наживное, а вот лексику Слова На английском, а в идеале еще и на французском, итальянском ну он простой, немецком
Ингредиенты На немецком Ну вы, простите, загнули, удивился Борисов.
Да-да, обязательно! А то будете посуду мыть. Много лет. Или в столовке работать. В институтской. Вот. Она достала из папки толстую книжку в яркой обложке. Список мишленовских ресторанов Франции. Мы с Толей были вот здесь и здесь. Этим летом. Тут закладки. Вот здесь, в Марселе, она перелистала книжку, нашла карту, показала, где Марсель, здесь лучший в мире буйабес.
Рыбный суп, подсказала Инна.