Босяцкие баллады - Таёжный Волк 10 стр.

Служат мне лохмены истоком ванта,
много баксов достаю во время ганта.
Беру мане да сверканцы как трофей,
сгола сдираю всегда жирных графей.

Штанами трясу в постоянных гестах,
бризец снимаю в различных местах.
Без корней на работу обычно чапаю,
со взломом или втихую галье хапаю.

Миссером и шпайкой не даю вредов,
да после кражи не оставляю следов.
С тырбажем ноги делаю без кипиша,
чтоб не повидал мусоров да рикиша

И вот опять выхожу я в тёмную ночь,
коли нету на улицах людского стада
На фарт положу я всю ворскую мочь,
раз качу на скоки по районам штада
И вот опять одному я канаю на дело,
взяв с собой пиявки, рвотку и дрель
Как всегда, хавиру я заделаю смело,
без особой напряжки попаду в цель

Вольтами я всех оперков облапошил,
в натуре среди фраерков всполошил.
В конторе там лежит много висячков,
не оклемаются зане от моих скачков.

С гвалтом на дыбы встали мильтоны,
да хором суки обначили все притоны.
Но следаки не предъявят по статьям,
баранками я не скован по запястьям.

Пошли потом с кентухой на гастроли,
где на мази медведей двух вспороли.
Ловко мы обошли да зухеров капкан,
гады пошлые не накинули нам аркан.

За мною давно тайком секут филера,
но при тырке не застигают шнифера.
Как ни пытаются в кичманы завести,
доселе не фартит лапы мои замести

И вот опять выхожу я в тёмную ночь,
коли нету на улицах людского стада
На фарт положу я всю ворскую мочь,
раз качу на скоки по районам штада
И вот опять одному я канаю на дело,
взяв с собой пиявки, рвотку и дрель
Как всегда, хавиру я заделаю смело,
без особой напряжки попаду в цель

Босотой мы снова кутим в шалманах,
пока лавье стычет в наших карманах.
Но вечно дышу я жиганским азартом,
сице смело хлыву за шатким фартом.

До гробовой доски не сяду на дрейф,
скоро вечером опять колупну я сейф.
Набой дали на вильду пузатого лоха,
и наверно видать мне крупного тоха.

По сторонам вот и зыркнул на месте:
сыскари походу не висели на хвосте.
Рулетками вертанул я серьги наспех:
распахнуто порте безо всяких помех.

Сбондил из коробки солому да рыжи,
с кешером после чего встал на лыжи.
Но пред выходом услыхал шум и гам,
и какие-то, блядь..: неужто суки там?

Стал давно я ворягой высшей масти,
искони далече стою от всякой касти.
Не вкалывал да не шестерил ни дня,
зане в мозгах моих не правит фигня.

Выбрал я по жизни босяцкую страду,
у ламдонов на воле за фанеру краду.
Не дам виражей от святого ремесла,
куда бы жихтара шпанца ни занесла.

У меня же воровской немалый стаж,
средь воров слыву я мастером краж.
За мной вечно ливерят гадкие сычи,
травят вора опасного и жителя кичи.

Не однажды на деле поломал денты,
и по острогам таранили меня менты.
Был принят как свой миром зечным,
с годами я стал арестантом вечным

И вот опять выхожу я в тёмную ночь,
коли нету на улицах людского стада
На фарт положу я всю ворскую мочь,
раз качу на скоки по районам штада
И вот опять одному я канаю на дело,
взяв с собой пиявки, рвотку и дрель
Как всегда, хавиру я заделаю смело,
без особой напряжки попаду в цель

В прошлом долго колесил по земине,
немало скоков я залепил на шемине.
Глаче замки дверей и кассы отпирал,
фатеры штемпов да лабазы я стирал.

Служат мне лохмены истоком ванта,
много баксов достаю во время ганта.
Беру мане да сверканцы как трофей,
сгола сдираю всегда жирных графей.

Штанами трясу в постоянных гестах,
бризец снимаю в различных местах.
Без корней на работу обычно чапаю,
со взломом или втихую галье хапаю.

Миссером и шпайкой не даю вредов,
да после кражи не оставляю следов.
С тырбажем ноги делаю без кипиша,
чтоб не повидал мусоров да рикиша

И вот опять выхожу я в тёмную ночь,
коли нету на улицах людского стада
На фарт положу я всю ворскую мочь,
раз качу на скоки по районам штада
И вот опять одному я канаю на дело,
взяв с собой пиявки, рвотку и дрель
Как всегда, хавиру я заделаю смело,
без особой напряжки попаду в цель

Вольтами я всех оперков облапошил,
в натуре среди фраерков всполошил.
В конторе там лежит много висячков,
не оклемаются зане от моих скачков.

С гвалтом на дыбы встали мильтоны,
да хором суки обначили все притоны.
Но следаки не предъявят по статьям,
баранками я не скован по запястьям.

Пошли потом с кентухой на гастроли,
где на мази медведей двух вспороли.
Ловко мы обошли да зухеров капкан,
гады пошлые не накинули нам аркан.

За мною давно тайком секут филера,
но при тырке не застигают шнифера.
Как ни пытаются в кичманы завести,
доселе не фартит лапы мои замести

И вот опять выхожу я в тёмную ночь,
коли нету на улицах людского стада
На фарт положу я всю ворскую мочь,
раз качу на скоки по районам штада
И вот опять одному я канаю на дело,
взяв с собой пиявки, рвотку и дрель
Как всегда, хавиру я заделаю смело,
без особой напряжки попаду в цель

Босотой мы снова кутим в шалманах,
пока лавье стычет в наших карманах.
Но вечно дышу я жиганским азартом,
сице смело хлыву за шатким фартом.

До гробовой доски не сяду на дрейф,
скоро вечером опять колупну я сейф.
Набой дали на вильду пузатого лоха,
и наверно видать мне крупного тоха.

По сторонам вот и зыркнул на месте:
сыскари походу не висели на хвосте.
Рулетками вертанул я серьги наспех:
распахнуто порте безо всяких помех.

Сбондил из коробки солому да рыжи,
с кешером после чего встал на лыжи.
Но пред выходом услыхал шум и гам,
и какие-то, блядь..: неужто суки там?

Раз один шмельцер дал набой,
и мы шарагой пошли на працу;
фомки да вилки взяли с собой
да каретой выкатили на трацу.

Одна луна застала за нагаром,
коли шли мы втихаря на качу,
но впреди там пахло наваром,
раз ехали мы на карасей дачу.

С трудом восе прошли заборы
и вступили мы в темину корта;
со френдом отначил я запоры,
другой стоял на цинке у порта.

Нескали в хазовке той лопухи,
и во станцы закатил с кентом;
в мехаль засовали мы ромухи
да на лыжи встали шоментом.

Вышли во двор сенца шухера,
не оставив следов за спиной;
не уловили на шванце зухера,
но засекли гаморы за стиной.

На стрице мы псов заметили,
коли шканали к нашей тачке;
в туман мы тайком полетели,
но шли гады к соседей дачке.

С ними и наводчика я застал,
кто наколку на дело дал нам:
сице контору за нами таскал:
ноли втайне гнида пахал там.

Но в другой мезон мы вошли,
во тьме спутав адреса ванов:
мусорила восе там не нашли,
да в раже мы застигли ганов.

Мы обратно пошли в малину,
но недолго ждали на лимане:
вскоре менты ушли в далину,
а мы концы отдали в димане.

Сице снова не светило гадам,
и мы лаче обошли шуцманов;
сице снова покатим по хатам,
но дале похлим от фуцманов!

Стал на шемину святого вора,
лазил по ширманам смолоду;
нема за спиною кола и двора,
за дело шастает он по городу.

Ходит он по музыке на банах,
где кругом одни лохи топают;
грабли его шарят в карманах,
тайком шмели гусей шопают

Не знал уркан в жизни труда,
не марал нигде свои смычки;
выходит на працу сизе груда
и смело совершает он тычки.

Воровски добывал он филки,
не брал на плечи свои клажу;
черти долго не вязали вилки,
раз лаче мастырил он кражу.

Вся вита прошла в майданах,
и жертвами его стали пешки,
но раз его завели в кайданах,
в зоне дальней ждали решки.

На нарах долго воряга сидел,
молча пайку хавал он годами;
в карцерах много горя видел,
да на него шли менты рогами

Вышел со звонком из качухи
со старым картузом на главе;
не имеет вагант даже лачуги,
а в кишенях своих нема лаве.

Вот оказался в родном граде,
где не шлындал с давних пор;
он остался на верной страде,
не сломан вовсе честный вор.

Мусора не раскололи вихера,
да не замазан душой и телом;
не изменил он в себе нихера
да не завязал со своим делом.

Он снова по вокзалу шканает,
за шпаком пасут его шнифта;
в ширме лоха тайно шмонает,
сармак ищет в скуле клифта

Крови ручей из под лепня бежит,
звон гитары нишкнул в шалмане:
на полу замертво уркаган лежит,
лежит плашмя с пулей в калгане

Руцами шахи его пришило кодло,
хоче николи не застали во траде:
сице вора честного урыли подло:
времена лихие настали во граде

Снова стоит шнифер за вратами,
оставил за дорсом хаты и фанзу:
много лет он провёл за гратами:
вечно сажали его гады на ранзу.

Наконец сбросил со плеча кладь,
что сроком он носил в темницах;
с годами поседела уркача владь,
но пламя не померкла в зеницах

На воле хазовки лохменов гимал,
медведей потрошил он в нагарах;
за скоки в тюряге надолго кимал,
катушки до конца мотал на нарах.

Не кенал давно во штаце родной
и старых кентов шоблы не видал;
вспомнил сразу о таверне одной,
но жульмана там никто не жидал

Он направился в сторону кабака,
шаркнули по ступеням его спаги;
все там гужевали в дыму табака,
а в катране шпана метала шпаги.

Своих керинов он очами шеркал,
но знакомых лиц не сыскал там;
никто на вора старого не зеркал,
и внутри доминал сплошной гам

Тишком один семенил за вором,
лампа осветила во шляпе стину;
не встретил его бродяга взором,
а галка шавки смотрела в спину.

Сбили скоро пули стаканов врах,
коли вальтер того гонца смолил;
в затылок его воткнул один грах,
с голком на пол жиганца свалил

Слыл он фартовым пацаном,
кого легко приняли в шарагу;
хлыл он ганевским кацаном,
и урки своим считали салагу.

На шнифах испытал вентуру,
с капелой он бегал по хатам;
за кражи попадал в ментуру,
но не рыгнул лишнего гадам

Раз кентами на дело пошли,
подыбали по набою фазана;
без гамона в малину вошли,
лаче помыли ланцы сазана.

Затем они укатили с хутора,
шометом свалили на тачке;
в манзели дуванили бутора,
а реста затырили в заначке.

Но таче сявка киданул шару,
с барыгой устроил он макли:
с котла гнида вертанул сару,
за фишки замарал он пакли.

Рачил витать гусем пухлым,
восе тайком ограбил шайку;
сице стал он вором тухлым,
позабыл с кем ломал пайку.

С марухой он решил удрать,
но салом пятки не смазали:
вскоре гада пришли убрать,
цветные лапы ему связали.

Мусора смели его с чардом:
захезали шмотки да фанзы;
затем загнали его в нардом,
ждали там шкодника ранзы

Надел он да клеймо духаря,
разначил метлу без отказа;
но не пойти суке на сухаря,
повидает вилы без отмаза!

Воры ксиву послали в кичу:
ждут в кишлаке его босяки:
на тряпки ему порвут гычу,
спросят в натуре за косяки

Слыл он фартовым пацаном,
кого легко приняли в шарагу;
хлыл он ганевским кацаном,
и урки своим считали салагу.