Изучение процесса зарождения психологических знаний на первых ступенях человеческой истории относится внаучной литературе кобласти «археологии научного познания» (Кузнецова, 1982) иосуществляется посредством реконструкции психологических представлений человека на основе анализа имеющихся враспоряжении исследователя памятников культуры того времени. Так, изучение первобытной культуры ипрежде всего дошедшего до нас изобразительного искусства (наскальной живописи) периода палеолита свидетельствует, содной стороны, оразвитии орудийной практики человека, формировании мозговых механизмов, впервую очередь зрительномоторной координации, образного мышления иязыка, сдругой опоявлении знаний человека об окружающем мире и освоих собственных отличительных характеристиках испособностях (Абрамова, 1966).
Важным фактором развития человека его телесных ипсихологических характеристик, познавательных способностей является орудийная деятельность человека. Л. Нуаре подчеркивает, что «физиологически (добавим, ипсихологически. В.К.) человек может быть объяснен его деятельностью по созданию орудий труда. Принцип взаимности воздействий орудий труда на человека ичеловека на орудия труда должен издесь, как иво всех вопросах эволюции, служить нам компасом» (Нуаре, 1925, с. 3435).
В работах Е.А. Климова иО.Г. Носковой (Климов, Носкова, 1992; 2001; 2002) предпринята попытка воссоздания психологических представлений человека ранних эпох на основе анализа создаваемых ииспользуемых им орудий труда. Авторы утверждают, что, анализируя вещественные памятники труда наших предков, включая идалеких, исследователь не должен рассматривать появление «умных вещей» как результат случайных обстоятельств, «но видеть вних реализацию здравых душеведческих идей. Если далекие предки могли придумать исделать колесо, тоне откажем им вспособности придумать адекватные иполезные психологические модели» (Климов, Носкова, 1992, с. 3). Объектом изучения выступало каменное орудие «шелльское рубило», являющееся древнейшим обработочным инструментом, созданным человеком. Описывая рубило, авторы обращают внимание на его форму, являющуюся оптимальной иудобной для работника, позволяющей «неутомительно работать длительное время». Рубило не естественный природный продукт, арезультат труда человека, итог придания «исходному материалу (найденному бесформенному камню) требуемых очертаний иразмеров» (Kлимов, Носкова, 2002, с. 265). Вработе ставится задача описания рассматриваемой «эргатической системы» ипредставленных вней функций, поэтапного, пошагового воссоздания процесса создания орудия труда.
Осуществляя реконструкцию, авторы делают ряд логических допущений, касающихся организации жизни первобытного сообщества, того, какими психологическими характеристиками должен был обладать человек, способный осуществлять сложную трудовую деятельность.
Осуществляя реконструкцию, авторы делают ряд логических допущений, касающихся организации жизни первобытного сообщества, того, какими психологическими характеристиками должен был обладать человек, способный осуществлять сложную трудовую деятельность.
Исходная предпосылка создания рубила осознание человеком необходимости перехода от использования случайно обнаруженных, пригодных для труда камней кпреднамеренному изготовлению орудий, которые былибы более удобными ипроизводительными сравнительно сготовыми природными материалами имогли быть воспроизведены внеобходимом количестве. Это всвою очередь требовало осмысления наиболее умудренными членами общины условий ее существования иразвития, атакже задач ее деятельности иколлективного формирования цели или мысленного образа желаемого будущего сделать рубило. Следующим условием реализации поставленной цели выступает задача «доведения образа цели до сознания исполнителя работы». Необходимо также наличие мотивации изготовления орудия иосвобождение его производителя от других видов работ, связанных собеспечением жизни сообщества посредством перераспределения функций между членами первобытной общины.
Осуществлению технологических функций по обработке сырого материала должно предшествовать формирование усубъекта труда общей картины предстоящей работы ее условий исредств, конечного результата (какое орудие предполагается изготовить, икаковы его качества), атакже требований кисходному материалу («заготовке»), используемому для обработки. Изготовление орудия предполагает также наличие первичных знаний отребуемой организации рабочего места (твердая поверхность; удаленность от окружающих, дабы не ранить их отлетающими осколками; хорошая освещенность; возможность удобного расположения для максимально полного восприятия объекта, осуществления энергичных иточных ударов, предотвращения травмирования иснижения утомляемости исполнителя).
Важным компонентом производства орудия выступают определенные умения испособы организации труда: «Обрабатывающим станком является здесь сам человек, который неизбежно устает, начинает ошибаться. Его рабочие (функциональные) состояния отчасти регулируются автоматикой организма (передышки ивосстановление дееспособности), аотчасти возможно за счет личной находчивости исоциальных, обрядовых норм (попеременное использование правой илевой рук, смена позы, применение средств народной медицины для заживления ран, ушибов, атакже возможно обращение кдобрым духам, злым духам, чтобы те помогали ине мешали)» (тамже, с.267). Успешность деятельности определяется использованием соответствующих рабочих движений их направлением, силой, скоростью, размахом ит. д. Необходимыми условиями деятельности выступают постоянный контроль икорректировка исполнителем результатов своего труда. «Поскольку каждый удар камня окамень создает всякий раз неповторимую картину сколов, расслоений, разрушений как заготовки, так икамня, выступающего вроли средства труда, нужно постоянно контролировать (видеть, оценивать) обстановку ипринимать решения оследующих ударах (их направлении, силе), или об их прекращении, или оремонте затупившегося средства, или оего замене всвязи снаступившей негодностью. Это все должно сопровождаться сличением получаемого полупродукта спредставлением об образце продукта представлением цели» (тамже). Авторы определяют это как принципиально нестандартную задачу, атруд человека, реализующего ее, как «глубоко творческую работу».
Все сказанное приводит квыводу, что для осуществления технологического процесса изготовления орудия должна существовать «сложнейшая управляющая программа, несводящаяся просто кобразу цели, новключающая множество составляющих, начиная от идеологии, стратегии жизни сообщества икончая собственно двигательными программами (образами предстоящих движений). Органом, обеспечивающим этот процесс, является даже не сам по себе человек, исполняющий работу, но созданная сообществом людей совокупность взаимосвязанных элементов, включающая иисполнителя, инепосредственно связанные сним деловые отношения членов сообщества, ипредмет, исредство, иусловия труда» (Климов, 1998, с. 5354).
Проведенный анализ позволил предположить, что создание каменных орудий обеспечивалось совокупностью сформированных организационных предпосылок: координированной совместной деятельности людей, понятной членам сообщества сигнальной системы (речи), сознания («совместнознания»), способности «умопостигать незримое», отвлеченного мышления ивоображения, «психологической направленности ума» (того, что относится к«социальному интеллекту»), умения «понимать, что хочет ичто может сторонний человек, сотрудник, икак можно на него повлиять» (тамже, с. 53).
Проведенный анализ позволил предположить, что создание каменных орудий обеспечивалось совокупностью сформированных организационных предпосылок: координированной совместной деятельности людей, понятной членам сообщества сигнальной системы (речи), сознания («совместнознания»), способности «умопостигать незримое», отвлеченного мышления ивоображения, «психологической направленности ума» (того, что относится к«социальному интеллекту»), умения «понимать, что хочет ичто может сторонний человек, сотрудник, икак можно на него повлиять» (тамже, с. 53).
Предметом познания ипрактического освоения человека становились не только материальновещественные иприродные явления, ноидругие люди. Наоснове вычленения человеком себя из окружающей действительности иидентификации сдругими людьми формировалось его сознание исамосознание. Ссылаясь на антропологическую концепцию Ж.Ж. Руссо, К. ЛевиСтрос выделяет вразвитии человечества на ранних этапах его становления «троякое изменение от естественного состояния кцивилизации, отчувства кпознанию иот животного состояния кчеловеческому». Указанным качественным преобразованиям вобразе жизни ипсихологии первобытного индивида сопутствовало осознание им себя как человека, «отождествление себя сдругим не родственным, неблизким, несоотечественником, апросто слюбым человеком, поскольку тот является человеком, более того, слюбым живым существом, поскольку оно живое. Таким образом, первобытный человек интуитивно чувствовал себя тождественным со всеми другими людьми. Вдальнейшем он никогда не забывал свой первоначальный опыт, даже тогда когда внем пробуждалась его индивидуальность» (ЛевиСтрос, 1994, с. 23). Наблюдая за своей собственной жизнью иповедением, задействиями окружающих его людей, человек «постепенно научился признавать особенности других, различать животных по их видам, отличать человеческое состояние от животного, свою индивидуальность от других индивидуальностей» (тамже, с. 24).
Этапы эволюции самосознания человека на ранних ступенях человеческой истории рассматриваются Б.Ф. Поршневым. Вкачестве важного механизма, лежащего воснове развития исторического сознания человека, онвыделяет суггестию иконтрсуггестию и сэтой точки прослеживает, как врезультате отчуждения от враждебных людям групп (объединений животных предков человека, чужих племен) учеловека зарождалось представление осуществовании особой общности «они», противостоящей «мы». Итолько на этой основе происходило постепенное осознание иобособление собственной общности «мы». Опираясь на материалы из истории первобытного общества идругих ранних эпох, Поршнев утверждает, что сознание «мы» нередко выражено здесь очень слабо или вообще отсутствует при наличии ясного осознания, что есть «они». Подтверждением этого является то, что вграмматической структуре языков некоторых первобытных народов есть множественное число, ноотсутствует единственное. «Они это не мы, анаоборот: мы это не они. Только ощущение, что есть они, рождает желание самоопределиться по отношению кним, обособиться от них вкачестве мы» (Поршнев, 1979, с. 81). Это свидетельствует, что исходно «они» осмысливаются гораздо конкретнее иреальнее; с«ними» связано улюдей чувство страха от потенциально исходящей от «них» угрозы. «Они» это «чужие» ивраждебные силы, источник опасности. Ссылаясь на этнографические данные, Поршнев указывает на распространенность уавстралийских племен эмоций страха, связанных смежобщинной имежплеменной враждой. Колдовству людей другого племени приписывались причины болезней, смертей, несчастий. Более того, первобытный человек считал, что «они» или «чужие» это «не совсем люди» (тамже, с. 82). Противопоставляя себя этим угрожающим их существованию враждебным общностям, люди приходят косознанию себя как людей: «мы» это люди. «Самосознание множества племен инародов впереводе означает просто люди», пишет Поршнев14 (тамже). Стремлением отграничиться от враждебных сообществ, отселиться от них Поршнев объясняет происходившее вдалеком прошлом расселение народов по разным континентам, возникновение рас, образование различных языковых групп.