Да, папочка. Почему ты так долго не приходил? мальчишка зарыдал и бросился «отцу» на грудь.
Я искал тебя. Я очень долго тебя искал
После Алишера они посетили ещё четыре темницы с тихими омутами. В первой Азарь нашёл девчушку. Она была вся измазана сажей и с опалёнными волосами, а походила больше на скелет, обтянутый кожей, чем на живого человека. Девочка хотела поднять руку, чтобы прикрыть глаза от тусклого света факела, который казался ей ярче всего на свете, но от слабости не смогла пошевелить и пальцем.
Ересиарх вставил факел в ушки на стене и пристально осмотрел девчонку. Как заправский знахарь, он ощупал тонкие ручонки, заглянул в рот и вгляделся в зрачки. Потом Азарь нервно почесал затылок и несколько раз прошёлся из угла в угол. Остановившись, мужчина пристально и грустно посмотрел на ребёнка.
Жаль, тихо произнёс он. Очень жаль.
Девчушка вряд ли успела вникнуть в смысл его слов прежде, чем руки Азаря зажали ей рот и нос. Девчонка вся изогнулась и вцепилась в запястья своего убийцы. Откуда только взялись силы Азарю стоило немалых трудов завершить начатое. Но, несмотря на неожиданное сопротивление, скоро всё было кончено.
Когда Азарь вышел, ему преградил дорогу побледневший Гааталия. Он явно не ожидал, что ересиарх начнёт убивать тихих омутов, но не задал ни единого вопроса и смиренно повёл учителя к следующему ребёнку.
Это был отрок. Уже не мальчишка, но ещё не мужчина, существо со взглядом затравленного зверька и повадками шакала.
Я рад, что среди этой гнили встретил такого, как ты, пристально глядя на отрока, произнёс Азарь. Ты хочешь отомстить своим мучителям, и я предоставлю тебе такую возможность. Но взамен ты прослужишь мне ровно год. Безропотно, как раб, а потом будешь свободен на все четыре стороны.
Если выживу? паренёк взглянул на ересиарха исподлобья и забился в угол. Ты кажешься мне страшнее, чем местные палачи.
Ты можешь читать мысли?
Нет, но я знаю, чего ждать от людей. Я думал, что повидал достаточно ужаса в Храмовых скалах, но так страшно, как сейчас, мне ещё не было.
Что ж, Азарь безразлично пожал плечами и направил факел на собеседника, год ужаснейшего страха и свобода, или ужасы поменьше, но до бесконечности, пока местные спекулаторы не замучают тебя насмерть.
Если я действительно могу выбирать, то лучше останусь.
Ну и дурак, фыркнул Азарь. Надеюсь, не нужно говорить, что если проболтаешься
Я ведь сказал, что боюсь тебя куда больше.
Ну, хоть так
Азарь направился к выходу. Уже на самом пороге он ненадолго замер, а потом оглянулся.
Думаешь, ты несвободен, потому что вокруг тебя каменные стены, а путь к свободе заперт дверью и стражами? Если бы этого не было, ты всё равно оставался бы в темнице собственных страхов. Страх это единственное, что может нас ограничить. Убей его, и ни одна стена тебя не удержит.
Тебе легко говорить. Даже здесь ты ходишь, как у себя дома. Ты не видел того, что видел я.
Как и ты того, что видел я, тихо произнёс Азарь. Я пришёл, чтобы дать тебе выбор так и дрожать затравленным зверьком в зловонной клоаке или научиться быть хозяином даже в стане врага. Подумай об этом, а я, может быть, вернусь.
Перед четвёртой темницей Гааталия остановился и произнёс:
Здесь находится оно. Посветите?
Азарь взял факел. Гааталия выудил из-за пазухи мел и принялся чертить им вокруг двери символы на старинном наречии яфегов, тех первых, что двадцать четыре столетия назад основали Саахад.
Жрецы очень его боятся, между тем продолжал рытник, поэтому постоянно держат в состоянии сна.
Очертив дверь по периметру древними знаками, Гааталия сложил руки на груди в жесте молящегося, склонил голову и закрыл глаза. Его губы чуть заметно подрагивали. Внезапно символы засветились, сдвинулись на три пальца по часовой стрелке, и дверь еле слышно отворилась. Рытник забрал у Азаря факел и жестом пригласил в темницу.
Помещение было настолько тесным, что двое с трудом там помещались. На ровной каменной стене висел распятый мужчина. Азарь никак не мог уловить, что же в незнакомце ему не нравится, но почему-то образ человека вызывал у него отвращение.
Я потратил уйму времени и бессонных ночей, чтобы понять, в чём его секрет, тихо вымолвил Гааталия. Сложнее всего было разбираться, удерживая его в этом же состоянии. Взгляните, учитель.
Рытник подошёл к мужчине и положил ладонь ему на затылок. Через мгновение черты лица распятого стали тоньше и приятнее. Кости и общее строение тела уменьшилось, а половые органы из мужских стали женскими.
У Азаря отвисла челюсть.
Но мне кажется, это не его истинный облик, гордый произведённым эффектом, сказал рытник и снова прикоснулся к затылку уже незнакомки.
Тело распятого снова подверглось изменению. Грудь осталась женской, а вот лицо приняло черты одновременно мужского и женского организма. Гениталии тоже проявились обоих видов.
Тело распятого снова подверглось изменению. Грудь осталась женской, а вот лицо приняло черты одновременно мужского и женского организма. Гениталии тоже проявились обоих видов.
Ересиарх осторожно, точно боясь, что видение рассыплется, прикоснулся к лицу существа.
Не может быть, поражённо протянул он. Кто бы мог подумать
Вы что его знаете? изумился Гааталия.
Я не думал, что такие, как он, ещё существуют Андрогин.
Азарь рассматривал существо с ног до головы, словно увидел величайшее из чудес.
Есть легенда, продолжал Азарь, что первые люди были андрогинами, а мы произошли от них. Они соединяли в себе черты женщины и мужчины, поэтому каждый из них мог стать родителем. Андрогины были почти так же сильны, как боги, и в один прекрасный день возжелали сесть на их место. Богам это, разумеется, не понравилось, и они разделили андрогинов на две половины мужчину и женщину. А потом ещё и разбросали половинки по Горнему, чтобы труднее было соединиться. Так появились нынешние люди. Отсюда и наше постоянное желание найти вторую половину. Чтобы снова обрести себя и стать полноценным.
А это правда?
Азарь лукаво посмотрел на ученика.
Конечно, нет, что за вздор? Это всего лишь легенда. Ну а по части их силы посмотрим.
Привести его в чувство?
Нет, не стоит. В другой раз.
Рытник кивнул.
И вот ещё что Я даже не знаю, как сказать
Да говори уже как есть, хмыкнул ересиарх.
Гааталия покраснел.
Вставьте ему палец туда
Прям туда?
Да.
Во влагалище?
Да! рытник покраснел ещё больше.
Азарь прыснул и подчинился храмовнику. Гааталия в который раз произвёл какие-то манипуляции с затылком адрогина, и тут же палец Азаря стиснули мелкие, но крепкие зубы. От неожиданности и боли ересиарх вскрикнул и отдёрнул руку.
Чтоб тебя, Горислав! Не мог предупредить? Никто не слышал?
Нет.
Невероятно! шёпотом воскликнул Азарь. Зубы! Ну, надо же Превосходно. Его мы однозначно забираем. Всё-таки не зря я сюда пришёл! Азарь обернулся и положил руку на плечо храмовнику. Ты отлично поработал, мой мальчик, и скоро я вызволю тебя отсюда.
Скорее бы.
Всему своё время. Что ж, задумчиво произнёс Азарь, сегодня был удачный день. Идём отсюда, мой друг.
На обратном пути ересиарх вдруг остановился и прислушался. Гааталия тоже замер. Откуда-то доносился голос, вдохновенно читавший «Луэнсио» Мореля Геннора.
Чёрт возьми, кто это? удивился ересиарх.
Один из наших заключённых, пожал плечами рытник. Нетопырь по имени Фаул.
Нетопырь, читающий наизусть Мореля Геннора? изумился Азарь. Горик, завтра ночью ты просто обязан меня с ним познакомить!
Рытник смиренно поклонился.
Тюремщик и заключённый продолжили путь. Факел мало-помалу начинал гаснуть, и пришлось ускорить шаг. Мрак вокруг мужчин сгущался всё больше.
Учитель, прошептал рытник, я должен вас предупредить: завтра вам уже никто не позволит уйти из себя, как вы это сделали сегодня. Я почти уверен, что Синод созовёт всех рытников Храмовых скал, чтобы они удержали ваше сознание в вашей же голове.
Хм, Азарь задумчиво почесал затылок и остановился. Это логично. Расскажи мне, как всё будет.
Мы встанем по периметру пыточной и образуем круг силы. Вдобавок всё помещение будет усыпано святыми символами.
Хм, хорошо, что ты предупредил меня. Хм, однако Постарайся завтра быть как можно ближе к Элестару.
Я понял, учитель.
Когда они вошли в темницу Азаря, ересиарх попросил сделать нечто странное, но рытник не стал задавать вопросов. Если учитель просит, значит, так надо; захочет объяснит всё сам. Азарь попросил его аккуратно вырезать из каменной породы, которая служила в келье всем от пола до стен, небольшой куб.
Рытник наморщил лоб и сел на одно колено. Сжав ладонь в кулак, он выставил вперёд указательный палец, из которого тотчас ударил тонкий белый луч. От пола потянулся тонкий сизый дымок.
Рытник вырезал в каменном полу куб. После того, как Гааталия извлёк куб, Азарь потребовал разрезать его пополам горизонтально. После чего обе части были возвращены на место. Гааталии пришлось несколько потрудиться, чтобы проёмы между вырезанными камнями не бросались в глаза.
Азарь поблагодарил ученика и отпустил.
Магия чудодейственной травы рытника начала таять как раз, когда за спиной Азаря хлопнул затвор, и ересиарх остался в одиночестве. Не думая о возможных последствиях, он бросил в рот ещё щепотку, какое-то время подождал, пока трава начнёт действовать, и снова принялся за штырь. Пока руки были заняты физической работой, мысли Азаря поглотил грядущий допрос.
Азарь поблагодарил ученика и отпустил.
Магия чудодейственной травы рытника начала таять как раз, когда за спиной Азаря хлопнул затвор, и ересиарх остался в одиночестве. Не думая о возможных последствиях, он бросил в рот ещё щепотку, какое-то время подождал, пока трава начнёт действовать, и снова принялся за штырь. Пока руки были заняты физической работой, мысли Азаря поглотил грядущий допрос.
Мало-помалу штырь начал поддаваться. Но вдруг ширкнул замок, и распахнулась дверь. На пороге стояли два рытника, обоих Азарь видел впервые.
Идём, пробасил тот, что вошёл первым.
Азарь молча покинул темницу и проследовал за цепными псами Храма до самой пыточной, которая, оказывается, находилась пятью ярусами выше. Перед её дверью ересиарх на миг замер и затаил дыхание, словно готовился войти в клетку с тиграми. Он неосознанно потирал шрам между указательным и большим пальцем левой руки в виде буквы V. Мгновение прошло, и ересиарх переступил порог.