Ты же знаешь, я ради этого сюда и приезжаю. Чтобы отдохнуть от всего, что «там».
Знаю, поэтому и говорю. Чужая ты этому месту. Должна была быть чужой. А как пришла первый раз, так словно бы и твоей эта деревушка стала. Словно бы ты прямо здесь родилась, вместе с нами выросла. Вон, даже наша Элла на тебя с теплом смотрит. Хотя обычно от неё слова доброго и взгляда ласкового не дождешься. Только ворчит и хмурится постоянно. А как ты к нам приезжаешь, словно молодеет на несколько лет. Сказки свои вспоминать начинает. Простая ты, Леся даром, что богачка и наследница целой империи. А так прикипела к этому месту, что теперь и не выпроводишь тебя отсюда.
А что, надоела я вам уже? Выгонять собрались? я состроила растерянно-обиженное выражение лица.
Рада засмеялась.
О, ты что! Если мы тебя выгоним, наша детвора нам этого вовек не простит! Как же это они без твоих сладостей будут ух-х, Рада округлила глаза, пытаясь изобразить испуг, и теперь уже пришла очередь рассмеяться мне.
Ну так что, отпустите завтра в горы погулять? Обещаю за это сегодня всем подарки!
Рада цокнула языком и вновь покачала головой.
Ох, бедовая ты у нас, Леся. Все знают, что бедовая. И раз что на ум пришло, так и не отговорить теперь. Да и бесполезно это. Ну, хватит о пустом. Лучше быстрее располагайся, переодевайся, и спускайся вниз. Тебя уже все ждут.
Рада легко выскользнула из комнаты, неслышно прикрывая за собой дверь. Я проводила её взглядом, счастливо улыбнулась, а после решительно подтянула к себе свою сумку.
Невежливо заставлять гостеприимных хозяев меня ждать.
В небольшую деревеньку, расположившуюся прямо на горном склоне, я приезжала довольно часто. И всегда привозила с собой целую кучу самых разнообразных мелочей и гостинцев.
Вот и сейчас, я роюсь в своём небольшом, но необъятном изнутри дорожном рюкзаке, и выуживаю из него бумажный свёрток.
Подарок, который я выбирала для Рады с особой тщательностью.
Разворачиваю белую, хрустящую бумагу, и извлекаю на свет огромный кашемировый платок. Тонкая, искусная работа, которую лично по моему заказу выполнял один из лучших столичных модных салонов. Я знаю, что Рада очень любит подобные вещи, хотя всеми силами и пытается выказать свое равнодушие.
Но женская природа берет своё.
И я каждый раз вижу счастливый блеск в глазах девушки, когда протягиваю ей очередную вещицу в роде небольшого карманного зеркальца, или красивый заколки, или ажурных вязаных перчаток.
Рада в такие моменты обычно смущается и начинает отнекиваться, но я-то знаю, насколько дороги ей эти подарки. И как бережно она их будет потом хранить.
Я вновь улыбаюсь, заворачиваю платок обратно в бумагу, поднимаюсь с низкой лежанки, подхватываю ещё пару крафтовых пакетов с фирменными логотипами, и выхожу из комнаты.
В нижнем, «общем» зале гостевого дома сегодня необычайно людно.
Сейчас здесь выключат верхние светильники (местные всегда предпочитают использовать их крайне непродолжительное время, экономят топливо), оставляя лишь жарко полыхающий очаг в центре просторной комнаты.
Мира и Сара будут запекать рыбу на углях и тонкие золотистые лепёшки, Ясна принесёт целую корзину сушёных ягод, а Рада будет заваривать ароматный травяной чай. Тот самый, ради которого я даже готова отказаться от кофе, без которого в обычной жизни не могу просуществовать и пары часов.
А я, в свою очередь, достану и вручу то, что обычно каждый раз привожу сюда в качестве изысканных столичных подарков.
Коробочки с крупной садовой голубикой, пучки душистого розмарина, круглые диски камамбера, завернутые в тонкую белую бумагу, шоколадные конфеты с самой разнообразной начинкой и, настоящий райский дар для всех здесь собравшихся огромный шуршащий пакет с маршмеллоу.
За эту сладость местная детвора готова продать мне душу, а заодно и себя, в вечное рабство. Да и девушки, особенно те, что помоложе, в обычной жизни не искушенные на сладости, будут поглядывать на меня с любопытством и предвкушением.
А потом а потом начнётся один из самых прекрасных вечеров в моей жизни.
Будет мерно гудеть в очаге жаркое пламя, будут потрескивать сухие поленья, будет весело перешептываться непоседливая детвора.
И старая Элла будет рассказывать свои сказки. Порой странные, непонятные, даже пугающие, но всегда такие невероятно притягательные.
А я а я буду чувствовать себя почти что дома.
А я а я буду чувствовать себя почти что дома.
И, наверное, со стороны это будет выглядит слишком контрастно. Местные в простой, даже немного грубой, хлопковой одежде, женщины в полотняных платьях, девушки в длинных юбках и расшитых нитью фартуках, и я. В своих джинсах и свитере с шильдиком от известного бренда, со своими замашками городского жителя и столичными манерами.
Я буду разительно отличаться от всех здесь собравшихся. И при этом буду чувствовать себя практически одной из них, с радостью оставив на этот вечер и свои манеры, и привычки, и воспитание. Оставив всё ради того, чтобы стать частью этой, почти дикой, но такой прекрасной атмосферы.
Стать частью небольшой общины, которая однажды, самым непостижимым образом, меня приняла.
Они называли себя норвенгами. Люди, жившие на этой земле поколение за поколением, вот уже долгие сотни лет.
Когда-то эти края были дикими, заповедными и, как принято говорить в нашем мире, совершенно не цивилизованными. Здесь не были проложены дороги и трассы, не стояли вышки сотовой связи и не были протянуты линии электропередач.
Были лишь скальные вершины, непроходимый лес, просторная долина у подножия гор и река, берущая своё начало где-то в этих самых горах.
А ещё, просто уникальный климат. Лето пышное, яркое, свежее, наполненное запахами луговых трав, что растут в предгорье. Зима всегда невероятно снежная, морозная, укрывающая всё вокруг белым пуховым одеялом. Пронзительно чистый воздух, студеные родники, стаи птиц, что вили себе гнезда в густом кустарнике, и бесконечное синее небо над головой. Настоящий кусочек затерянного в горах рая.
А потом в долине как-то очень быстро и незаметно вырос туристический городок.
Теперь его именуют Ист-Нордом.
Сперва совсем небольшой, с каждым годом он лишь развивался и ширился, чтобы спустя несколько лет получить гордое звание одного из самых престижных и дорогих курортов.
А мой отец успел в своё время вложить немалые средства в развитие городка, и теперь являлся владельцем сразу нескольких отелей в самом Ист-Норде.
Сюда приезжали отдыхать, поправлять своё здоровье и наслаждаться красотами природы кинозвёзды, депутаты и чиновники, бизнесмены и министры.
Городская инфраструктура стремительно вытеснила и поглотила маленькие поселения, стоящие на этой земле. Многие жители деревенек сами переселились в перспективный и современный город. Работали обслуживающим персоналом в отелях и туристических комплексах, устраивали новую жизнь. Молодежь же и вовсе разъехалась совсем далеко от родных мест.
И очень скоро осталась только одна деревня. Небольшое, почти дикое поселение, ютившееся прямо на склоне, в нескольких километрах от города, около русла узкой горной речушки.
Сюда пока ещё не успели добраться шумные туристы и линии канатных дорог, не проторили свои трассы лыжники и сноубордисты.
Местные жили за счёт продажи звериных шкур, небольших сувениров, вырезанных из дерева и белой кости. Летом они собирали ягоды, осенью грибы. Сушили коренья и травы, а затем относили вниз, в самое сердце курортного городка, чтобы продавать в маленьких лавочках и палатках.
К слову, весь их товар разбирали практически сразу. Состоятельные туристы, да и просто отдыхающие, с огромным удовольствием покупали баночки с горным медом и еловым вареньем, сметали с полок резные фигурки и статуэтки.
А особо мнительные и суеверные готовы были отдавать баснословные суммы за какой-нибудь волчий коготь на плетёном кожаном шнурке, якобы избавляющий от сглаза, или мешочек с сушеными кореньями, отвар которых был способен продлить молодость и подарить исцеление от затянувшихся недугов.
И, стоит отдать им должное, местные пользовались жадностью приезжих туристов без особого зазрения совести.
Я лишь усмехалась, наблюдая, как очередная светская львица, у которой даже горнолыжный костюм наверняка был смоделирован и сшит личными портными, покупает в неприметной лавчонке медальон в виде капельки янтаря с застывшим в нем насекомым.
А задорная девчушка бойко повествует ей о том, что, дескать, медальон этот особенный, шаманом их местным заговоренный, что способен он сохранить её привлекательность и молодость, запечатав их, подобно этой самой мушке.
Я смотрю на всё это представление, и едва сдерживаю улыбку.
Уж кому, как ни мне, знать, что никакого шамана в деревне нет, этот самый медальон мы с Радой вместе мастерили прошлым летом, а красивую присказку о молодости, которая сохранится подобно мушке в капле янтаря, придумала я лично.
Вновь усмехаюсь.
Да, кажется, судьба всё же однажды ошиблась, позволив мне родиться в статусной и влиятельной семье, в то время как душа всю жизнь рвалась к иному. К простоте, тишине, спокойствию.
Рада была права. Для всех окружающих я представлялась избалованной богачкой, аристократкой, приехавшей из столицы, но когда добиралась до деревушки на склоне, с удовольствием помогала местным девушкам плести венки или перебирать коренья, раскладывать по пучкам душистые травы или покрывать лаком маленькие, вырезанные из дерева фигурки зверей и птиц.
И вспоминала, как оказалась здесь впервые.
Мне в тот год как раз исполнилось восемнадцать.
А отец заканчивал строительство одного из своих новых отелей. И решил, что это отличный повод совместить два столь значимых события.
Представить высшему свету меня, теперь уже официально, как совершеннолетнюю и единственную наследницу всей его империи, а заодно с размахом отметить открытие отеля.
В тот день половина всего Ист-Норда стояла на ушах. Собрались репортёры, журналисты, представители медиа, коллеги отца, его деловые партнеры со своими отпрысками, ну и, конечно же, целая толпа моих собственных знакомых и друзей.
Вернее, половину этих, так называемых, «друзей и знакомых» я и вовсе не знала, по-настоящему общаясь лишь с парой человек, с которыми была близка ещё с детства.
Артём и Ася. Отец первого был основателем собственной IT компании, вследствие чего мой друг почти всё свою свободное время проводил с гаджетами в руках, а семья Аси владела сетью небольших ресторанчиков.