Ну, можно вообще-то нерешительно начал дог, обернувшись ко мне.
Я толкнул его носом:
Идем, дружище, идем отсюда. Это не наша свадьба.
Да погоди ты возразил он. Ясно же, что твоему борзому приятелю надо помочь. Где это видано, чтобы мы, кобели, не приходили на выручку друг другу?
Святая правда! воскликнул Борис. Не бросайте меня! Не дайте пропасть ни за понюшку табаку.
Ты вообще молчи, сказал я.
Да я-то замолчу, но охранник твой попал в точку. В наши времена собачья солидарность нужна, как ничто другое. Нет ее вот и идет все в мире наперекосяк.
Дог все еще пребывал в раздумьях и наконец промямлил.
А ведь он дело говорит
Но я продолжал мягко теснить его к дверце.
Не надо нам в это дело встревать. Не надо. Слышал, наверно, старую поговорку: «Каждый пес сам себе под хвостом лижет»?
Он поглядел на меня удивленно.
Да ладно! Я всегда понимал это присловье в другом смысле там пропущено «если больше некому». Так складней выходит.
Ты понимал неправильно.
Правда?
Клянусь тебе.
Он подумал еще минутку, поскреб шею. В нем явно боролись долг и чувство. Наконец профессионализм возобладал, и дог нехотя кивнул:
Ладно. Ты прав. И сожалеюще глянул в глубину клетки. Но ты посмотри только на этих красоток. Посмотри-посмотри и поймешь мои сомнения.
Да я понимаю. Я ведь тоже не каменный. Но, думаю, как-нибудь еще представится случай.
Он уныло мотнул головой:
Нет. Такое раз в жизни выпадает.
Я придвинулся вплотную, заглянул ему в глаза.
Ты представь, что будет, если нас накроют, когда мы будем крыть этих дамочек Они же развоются на всю округу.
Он облизнулся.
Да что ты?
А то, что в этом случае ты лишишься должности, а я жизни.
Дог задумчиво почесал загривок.
Да? Наверно, ты опять прав.
Разумеется, прав. Так что валим отсюда. Валим.
Да я понимаю. Я ведь тоже не каменный. Но, думаю, как-нибудь еще представится случай.
Он уныло мотнул головой:
Нет. Такое раз в жизни выпадает.
Я придвинулся вплотную, заглянул ему в глаза.
Ты представь, что будет, если нас накроют, когда мы будем крыть этих дамочек Они же развоются на всю округу.
Он облизнулся.
Да что ты?
А то, что в этом случае ты лишишься должности, а я жизни.
Дог задумчиво почесал загривок.
Да? Наверно, ты опять прав.
Разумеется, прав. Так что валим отсюда. Валим.
На выходе из ангара дог снова вздохнул, покоряясь с неизбежностью. Я оглянулся напоследок и увидел, что троица уже облепила Бориса, навалилась на него так, что виден был один хвост. Судя по всему, спуску ему не давали.
Гады вы Гады! Не оставляйте же меня! донеслась до нас его прощальная мольба.
· 9 ·
Живодерня
Я вернулся в свою клетку, а дог к исполнению своих караульных обязанностей, и следующие три дня я вспоминаю как суматошное чередование отупения и ярости. Казалось, что прежние призраки соединились с новыми и вихрями носятся у меня в голове. Вы уже поняли я не мягкотелый рохля. Мне доводилось без счета наносить и получать удары, и вообще я видал виды. Но тут понадобился весь мой прошлый опыт, все мое хладнокровие и сила воли сколько там ее осталось у меня, чтобы не свалиться в эти темные пропасти, из которых если кто и выбирается, то либо с помутившимся рассудком, либо, как люди говорят, ногами вперед.
В эти дни люди приводили меня в форму адскими тренировками тут был и бег с препятствиями, и атаки на подвешенные автомобильные покрышки, и обильная кормежка обильная, но особого рода, и поединки. И псы, с которыми я теперь сходился на ринге, были уже не те несчастные дилетанты вроде покойного бедолаги Куко мне, к сожалению, все никак не удавалось забыть его и не престарелые усталые гладиаторы вроде лабрадора, чье тело я в последний раз увидел за площадкой. Нет, теперь приходилось драться с молодыми, крепкими, напористыми псами, претендовавшими на участие в настоящих боях. Мы проводили пробные схватки: они длились по несколько минут, а потом, когда удары клыков становились по-настоящему свирепыми, и один из нас либо оба в слепой ярости хотел загрызть противника, люди растаскивали нас.
Говорю же в памяти у меня эти дни как-то слиплись, спутались: есть подозрение, что мне в еду подмешивали какие-то стимулирующие зелья, но все же я помню, что перед клыками моими прошли пара мастифов, питбуль, огромный дог и немецкий пинчер. Во всех схватках, кроме последней, получил я лишь неглубокие укусы и царапины. Пинчера помню лучше, потому что он был очень стремителен и отважен и единственный из всех доставил мне серьезные неприятности, потому что, прежде чем нас развели, сумел вцепиться мне в левое ухо и чуть не оторвал его напрочь. Рану эту пришлось лечить довольно долго.
Каждый вечер, когда я после сытного ужина укладывался на покой в своей клетке и размышлял о том, что принесет мне грядущий день, являлся мой новый друг сторожевой дог и производил технический разбор дня минувшего. Тут ты был неплох, тут хорош, а тут просто бесподобен. В последний раз он сказал, что стоял у ринга как пришитый и что я произвел на него сильное впечатление.
Я, честно сказать, малость охренел, сообщил он. Там ты кажешься совсем другим.
Я и есть другой.
Там ты, наверно, становишься таким, как раньше. Я здесь уже полтора года и впервые вижу, что боец осваивается так быстро. Ты за три дня набрал физическую форму, какой молодые псы не могут достичь долгими тренировками.
Кое-что не забывается.
Искусство убивать, наверно.
Тебя же я не убил.
Это верно. Дог подошел поближе и поглядел на меня очень пристально. Однако знаешь ли, что я думаю? Что если мы сойдемся на ринге и никто не вмешается, ты сначала в два счета в четыре укуса распотрошишь меня. А потом уж узнаешь.
Неправда. Мы же друзья.
Это сейчас. А на арене?
На это я не ответил. Разделенные решеткой, мы лежали нос к носу, положив головы на лапы.
Я тут навел кое-какие справки сказал дог, меняя тему. Разузнал про тебя. Выяснилось, что ты когда-то был просто звездой, первым бойцом Живодерни. На тебя делали огромные ставки. Это так?
Мало ли что болтают
А еще рассказывают, что ты перебил десятки собак. И что самое интересное после всего этого сумел убраться оттуда живым, целым и невредимым. А это удается одному бойцу из сотни.
А еще рассказывают, что ты перебил десятки собак. И что самое интересное после всего этого сумел убраться оттуда живым, целым и невредимым. А это удается одному бойцу из сотни.
Повезло.
Одного везения мало еще ум нужен.
Будь у меня ум, не сидел бы я здесь.
Дог продолжал рассматривать меня с уважительным любопытством. Потом негромко фыркнул.
У меня хорошие новости, сказал он и сейчас же покачал головой, словно в сомнении. Только я не вполне уверен, что они и вправду хорошие.
Выкладывай, а уж я решу и тебя уведомлю.
Судя по всему, люди тоже тебя признали. И теперь в курсе, кто ты. Ты сейчас на пике формы, они хотят поиметь с этого свой барыш. А потому завтра повезут тебя на Живодерню. Там устроят полдюжины боев с высокими ставками.
Сердце у меня вдруг тоже замерло и пропустило один удар и лишь потом забилось в прежнем ритме. Мы лежали молча, глядя друг на друга. Новость медленно оседала в моем помраченном рассудке. Наконец-то окончательная цель оказалась совсем рядом.
А известно уже, с кем мне придется драться?
Он мотнул головой, и я ощутил острое беспокойство.
А будет ли там мой дружок Тео, тоже не знаешь?
Тоже.
Может, мне опять повезет, и я встречу его.
Что мне сказать тебе Многое должно совпасть, чтобы его выставили против тебя. Но, если это случится, а вы не станете драться друг с другом насмерть, песенка твоя спета. Вас обоих прикончат без жалости.
Я молчал, осмысляя его слова. Или пытаясь сделать это в голове был туман, и думать мне было трудно.
Ты хорошо вел себя, друг, наконец сказал я. Что бы там ни было, вернусь я или не вернусь, я тебе благодарен.
Да ладно, пустяки.
Совсем не пустяки. А о себе ты думал? О том, что дальше будет?
Дог угрюмо сморщился.
Пока что и в ближайшем будущем все нормально. Думаю, здесь пока и останусь в сторожах, благо кормят от пуза.
А когда состаришься?
Знаю, что ты хочешь сказать. Что, когда одряхлею, меня сделают спаррингом? Так ведь?
Так. Если не успеешь раньше отвалить.
Я бы, может, и отвалил, да только придется бросить даровую кормежку и хозяев, которые, как ни крути, все же мои хозяева. Ты понимаешь, о чем я. Дурацкая наша верность, которая так нас привязывает к ним и причиняет нам столько зла, когда они ее недостойны.
Чаще всего так и бывает.
Ну, неправда. Ты несправедлив. Есть прекрасные хозяева. Тут все дело в том, какой билетик вытянешь в этой лотерее.
С этими словами он печально покивал. Потом сквозь открытую дверь посмотрел на луну, плывшую по черному небу.
Знаешь что, Арап? Иногда я мечтаю уйти в горы куда-нибудь. Убраться отсюда, скрыться от людей Носиться по полям в свое удовольствие, охотиться для пропитания Вернуться к своим корням, понимаешь? Жить, как волки живут.
Есть собаки, которые ведут такую жизнь.
Это не то Они отверженные, брошенные хозяевами. Мало кто откажется от сытого, покойного житья сам, по доброй воле, а не потому, что обстоятельства вынудили.
Кажется, мы все променяли на уют и покой.
Именно так, согласился дог. Отказались от своей мечты. Забыли вкус приключений. Обуржуазились и старимся, лежа у камина или у калорифера, грызя хозяйские шлепанцы Но только пока нас не выдернут из этого сна и мы не кончим жизнь под колесами где-нибудь на шоссе или в каком-нибудь жутком месте вроде этого. Как мы с тобой.
Я скривил губы в саркастической усмешке:
Или как наш друг Борис.
При упоминании о Красавчике дог зафыркал от удовольствия:
Аф-аф-аф. Точно. Хоть бы меня кто решил уморить таким способом.
Он вернулся на рассвете. После его ухода я не сомкнул глаз, беспрерывно прокручивая в голове возможные варианты того, что произойдет на следующий день. Взвешивая «за» и «против», прикидывая, велика ли возможность встретить Тео на Живодерне. А также есть ли у меня шансы на победу в схватке с другими собаками. Вот тут, бесшумный как тень, и появился дог и повалился у решетки.
Еще кое-что разузнал, сообщил он.
Мы лежали нос к носу. Луна изменила положение, и теперь в ангаре было совсем темно.
Против тебя выставят собачку: порода неаполитанский мастиф, вес семьдесят пять кило. Таких еще называют «молосс». Крутая зверюга, кличка Курций.
Опытный боец?
Не то слово. Ему четыре года, и он в самом расцвете. Дерется уже шесть месяцев. Неизменно побеждает.
Я сморщился. Мне еще не приходилось иметь дело с молоссами, но кое-что об этих псах мне в свое время прогавкал Агилюльфо. Бойцовые собаки, которые в старину несли караульную службу в римских крепостях. Мало чувствительны к боли.