Аарванд положил руку Эйдену на плечо:
Мы все сражаемся ради одной цели. Каждый по-своему. Он заметил книгу у меня в руке.
Эйден на мгновение прикрыл глаза.
Ты прав. Прости, Маэль.
Забыли. Она склонилась над картой и постучала пальцем по области, на которой должна будет состояться битва. Называлась она Анапур и находилась между Морадой и Коралисом. Линии боевых действий уже были нарисованы. Можешь разместить нас троих тут. Она ткнула в передовую линию фронта, прямо у подножия горной гряды, по которой спустятся войска Регулюса.
Эйден сузил глаза до тонких щелочек:
Вы останетесь здесь. На Керисе вы нам не нужны.
Веселый смех Маэль эхом отразился от стен зала.
Вот уж точно я не буду плевать в потолок, пока вы там сражаетесь, и Эме с Вианной тоже.
Любой увидел бы по Эйдену, что ему хотелось схватить ее и хорошенько встряхнуть, однако в эту минуту вразвалочку вошел Калеб и тем самым предотвратил худшее.
Судя по всему, он услышал последнюю фразу Эйдена.
Что ж, Эме идет с нами. А кто иначе будет прикрывать мне спину? Он ей подмигнул, но я успела заметить намек на страх, который он недостаточно быстро скрыл. Без нее я теперь вообще никуда не пойду.
Эйден и Аарванд одновременно застонали. Глядя сейчас на них обоих, никто бы не поверил, что они, по сути, заклятые враги. Порой они были похожи намного больше, чем им бы хотелось.
Это обсудим в следующий раз. В данный момент у меня нет времени на бессмысленные дискуссии, отрезал Эйден. Почему вы еще тут? Я думал, для вас колоссально важно днем уезжать к себе домой.
Так и есть. Судя по тону Маэль, она вот-вот покажет ему язык.
В отличие от этих двоих, мы с Аарвандом вели себя максимально цивилизованно, хотя и ситуации у нас кардинально отличались. Если Маэль и Эйден просто возьмут себя в руки и каждый из них сделает шаг навстречу другому, то у них, возможно, появится шанс.
Я обменялась понимающим взглядом с Аарвандом и вмешалась:
Мы должны кое-что вам показать.
У нас мало времени, ответил Эйден. Поэтому, если это не что-то по-настоящему важное
мы бы не стали отнимать твое драгоценное время, прошипела Маэль.
Калеб теперь стоял позади меня и Эме.
Маэль тоже стоило бы приходить к нему по ночам, он так напряжен.
Если ему нужно спустить пар, пусть выходит на пробежку, хмыкнула я. Или станцует на краю башни.
Но это же не приносит столько удовольствия. Калеб явно наслаждался этой темой.
Тогда я предложу ему тебя побить. Так удовольствие получим мы все, а я поставлю на него все свои деньги.
Калеб захихикал:
А тут определенно есть еще кое-кто напряженный и довольно кровожадный. Мой любимый братец снова тебя разозлил?
Калеб, предостерегающим тоном сказал Аарванд.
Нет. Я пихнула Калеба локтем в бок, а Эме бросила на него убийственный взгляд, на который тот отреагировал ухмылкой.
Просто хотел немножко разрядить ситуацию. Он направился к столу с приготовленными Аделаизой напитками и выпечкой и положил себе на тарелку гигантскую порцию печенья, хотя наверняка позавтракал меньше получаса назад.
Да этот парень ненасытный, пробормотала Маэль. В постели он тоже такой?
Эме залилась пунцовой краской.
Может, сконцентрируемся на главном? произнесла я, прежде чем Калеб отпустил бы какой-нибудь комментарий, который еще сильнее смутит Эме. Своими демонскими ушами он однозначно слышал все, о чем мы шептались, до последнего слова. Аарванд вчера натолкнул меня на мысль, что эта книга хранит какой-то секрет, и предложил, чтобы мы втроем попросили ее нам его раскрыть.
А мы тут при чем? Тайна гримуара это личное дело колдовского рода, упрямо возразил Эйден. И она точно не предназначена для посторонних ушей. Он имел в виду Аарванда и Калеба. Взмахом руки великий магистр отослал гонца, который вышел и закрыл за собой дверь. Мы остались вшестером.
Нам выбирать, кого в это посвящать, твердым голосом заявила я. Ты признал союз с Коралисом, а теперь собираешься хранить секреты от Аарванда и Калеба?
Мы заранее посовещались, разумно ли выдавать Аарванду такой кредит доверия. Эме и Маэль предоставили мне принять решение, после того как мы прочли послание гримуара.
Эйден просто передернул плечами.
Дело ваше. Он уставился на Маэль, словно ожидая от нее поддержки, однако сестра молчала и игнорировала его взгляд.
Мы задали книге свой вопрос, начала Эме, и голос ее звучал еле слышно. Она до сих пор не пришла в себя, но все равно продолжила: Должна была быть причина, по которой наш папа унес гримуар. Он бы достался по наследству маме, а потом нам. Кража гримуара карается смертью. Не важно, будет ли это человек, колдун или маг. Любой, кто похитит фамильный гримуар, считается преступником. Кто угодно имеет право его убить.
Уверен, он планировал однажды вернуться, мягко проговорил Эйден. И не собирался уходить навсегда. По сути, он просто его позаимствовал.
Вианна рассказала мне, что ваш отец побывал в Камелоте, вдруг заговорил Аарванд. Ты знаешь какие-то подробности об этом?
Эйден недоверчиво вскинул брови:
Ни один колдун не может отправиться так далеко во времени.
Он мог, ответила Эме. А когда возвратился, изменился до неузнаваемости. Он исчез в ту ночь, когда родилась Вианна.
Почему именно тогда?
Эме пожала плечами:
Этого мы, видимо, никогда не узнаем.
А может, и нет. Голос Аарванда казался задумчивым. Что поведала вам книга?
Воцарилась тишина, и я положила гримуар на стол. Даже звуки, доносившиеся со двора, словно стихли и отступили на задний план.
А может, и нет. Голос Аарванда казался задумчивым. Что поведала вам книга?
Воцарилась тишина, и я положила гримуар на стол. Даже звуки, доносившиеся со двора, словно стихли и отступили на задний план.
Вианна, нетерпеливо позвал Эйден. Что она сказала?
Я прочистила горло.
Мы считаем, что это своего рода пророчество, хотя и не понимаем, что оно означает.
Калеб подвинулся почти вплотную к Эме, а Эйден скрестил руки на груди.
Вы все еще думаете, что им двоим можно его услышать?
Не обращая на него внимания, я раскрыла гримуар на том месте, которое совсем недавно открывалось и перед нами. Как и до этого в нашей комнате, на бумаге проступили странные символы. Они перемещались, как будто пытаясь найти нужный порядок. Некоторые знаки вращались вокруг собственной оси, другие впитывались обратно в бумагу, чтобы освободить место буквам. Затем появился набор слов, не относившихся ни к одному из известных мне языков. Я успокаивающим движением погладила страницу, и буквы опять перестроились. На этот раз они отображались на листках как в зеркальном отражении. Эме коснулась ладонью края книги.
Disponera, приказала она сложиться тексту. Одно за другим появились слова, а кроме них печати на черном сургуче. На первой остался оттиск простого трикветра символ жизни, смерти и возрождения. На второй печати изображалась спираль. Старейший знак в мире и символ бессмертия духа. Переплетенный кельтский узел был выдавлен в третьей печати. Этот узел представлял собой вечный союз любящих вне пространства и времени. И еще одна, четвертая печать крест. Символ четырех богинь и напоминание о том, что пути живых и мертвых пересекались до скончания веков. Все эти знаки, которые христианская церковь прокляла как колдовство, в действительности отражали могущество четырех богинь. Всякий, кто раньше использовал эти символы, подвергался безжалостным гонениям. Священники утверждали, что это метки Люцифера, Велиала, Левиафана и Астарота четырех демонов. Эта бумага вынесла смертельный приговор Урбену Грандье родоначальнику нашей семьи.
Эйден ахнул, когда все наконец встало на свои места. Нам троим понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что явил нам гримуар. Он оказался быстрее.
Это то, что я думаю?
Маэль кивнула:
Церковь заявила, что это договор с дьяволом, помедлив, объяснила она Калебу и Аарванду. Вианна тебе о нем рассказывала. Помнишь?
Калеб кивнул с серьезным видом.
Тогда все казалось обычной сказкой.
Мы не можем объяснить, как этот документ попал в книгу. Тем более что на копию он не похож. Я думала, что церковь уничтожила все записи о том процессе или держала их под замко́м.
Вероятно, у них и правда были только копии. А вот это кажется мне оригиналом. Эйден провел ругой по одной из черных печатей. Неудивительно, что кардинал Ришелье воспользовался этим документом, чтобы разделаться с Урбеном. Все четыре дьявольские метки.
Это не дьявольские метки! напустилась на него Маэль.
Для церкви в те времена вполне.
Она пренебрежительно хмыкнула:
Но кардинал был членом Конгрегации. Кому это знать, как не ему.
Да, только его стремление к власти пересилило. Этой бумагой он хотел уничтожить Ложу, откликнулся Эйден. Что ему не удалось.
Насколько нам известно, этот гримуар был прощальным подарком Урбена Камилле. Он отдал ей его в ночь перед тем, как его арестовали. И заставил пообещать, что она будет его беречь. Как это и делали все женщины нашего рода, пока папа не украл книгу.
Аарванд наклонился над моим плечом, и я ощутила его теплое дыхание у себя на щеке, когда он громко прочел:
Камень судьбы принадлежит Звездам,
Луне ее Последний свет.
И когда умрет Ночь,
судьба миров будет выкована заново.
Калеб присвистнул, однако от меня не ускользнуло, что одной рукой он приобнял Эме.
Кто-нибудь что-нибудь понял? Ненавижу головоломки.
Пакт изначально составлялся на языке, который никто не мог перевести. Ришелье не знал формулировки Пакта. Ему хватило знаков богинь, чтобы осудить Урбена, сказал Эйден, нахмурившись. Почему сейчас мы сумели его прочитать? Он взглянул на нас. На этот вопрос никто не мог ответить.
Те знаки и символы, которые мы видели сначала, это древний язык богинь, пояснил Аарванд. Кто-то или что-то, должно быть, переместило буквы, чтобы раскрыть их истинный смысл, или просто настало время, чтобы пророчество проявилось само.
Я повернула голову к нему:
Тебе это о чем-нибудь говорит? спросила я Аарванда. В твоем мире нет похожих предсказаний?
Нет, ответил он. Таких нет.
Большинство пророчеств чепуха, отрезал Эйден. Не стоит придавать этому слишком большое значение. Камень судьбы никогда не существовал.
Как же это типично для мага. Они верили только в физическую силу, которую им даровала магия, и не осознавали, что магия нечто гораздо большее и она способна на большее.