Постоянно увлажняй ссадины, чтобы не образовалась корка, так они быстрее заживут, советую я, нанося лекарство на его челюсть. Смазывай их время от времени, ладно?
Покрыв щедрым слоем рану по всей длине, я моргаю. Запах земли, древесины и влажного воздуха ударяет в ноздри. Похоже, от него всегда так пахнет.
Он молчит, его грудь вздымается и опадает слишком размеренно, сдержанно, словно ему стоит огромных усилий сохранять спокойствие.
Пальцы Калеба сжаты в кулаки, руки лежат на коленях. Наши взгляды встречаются. Дрожь пробегает по телу. Мне нравится его страх.
Я назло подхожу еще ближе и наношу гораздо больше мази, чем требуется.
Ты ведь не застрелил того парня, да? спрашиваю в шутку.
Он до сих пор молча наблюдает за мной. Однако, к моему удивлению, его глаза искрятся юмором.
Сердце пропускает удар, внутренности превращаются в теплую лужицу. Это и улыбкой не назовешь, настолько выражение его лица мягкое. Напоминает то мимолетное ощущение, которое я испытала с ним той ночью. Будто я могла раствориться в ком-то.
Прокашлявшись, выпрямляюсь.
Ладно. Закрываю тюбик и вручаю ему. Держи.
Калеб забирает мазь и смотрит на меня не моргая.
Перед сном смажь еще раз.
Он не кивает, никак не показывает, что услышал, лишь продолжает пялиться.
Ланч! кричит Ной.
Встрепенувшись, я смотрю на него через двор. Подойдя ко второму пикапу, он интересуется:
Не хочешь прокатиться со мной? Я за чизбургерами.
Не уверена, со мной он разговаривает или со своим братом. Переведя взгляд обратно на Калеба, замечаю, что его внимание по-прежнему сосредоточено на мне.
И я сомневаюсь, что стоит оставаться здесь с ним наедине.
Я должна поехать с Ноем.
Иду, отвечаю я, удерживая зрительный контакт с Калебом, и пячусь назад. То, как он на меня смотрит, явно свидетельствует о том, что я права.
Мне нельзя оставаться с ним наедине.
Глава 9
Взмахом руки она сметает мои «Волшебные шахматы Гарри Поттера». Некоторые фигуры падают на пол.
Глава 9
Взмахом руки она сметает мои «Волшебные шахматы Гарри Поттера». Некоторые фигуры падают на пол.
Я морщусь.
Ной, подъем! орет отец за дверью моей спальни. Его шаги затихают, когда он спускается по лестнице.
Твою мать. Цыпочка, скачущая на моем члене вверх-вниз, наклоняется вперед, хватается за изголовье кровати и начинает раскачивать бедрами. Ну же Моя затвердевшая плоть жарко пульсирует, но я, похоже, никак не могу поймать настроение. Сжимаю ее талию, заставляя двигаться все быстрее и быстрее.
Я горячее? всхлипывает она.
Да.
А мои сиськи? Обхватив ладонью заднюю поверхность моей шеи, девушка буквально сует грудь мне в лицо. Они тебе нравятся больше?
Слегка закатив глаза, все-таки прикусываю ее сосок для пущего эффекта. Сиськи у нее действительно лучше, чем у Рори, только Рори хоть какое-то представление имеет о прелюдии. А эта девчонка запрыгивает на мой член в шесть утра и ждет, что я мгновенно приду в полную боевую готовность. Это просто оскорбительно, если говорить откровенно.
К счастью, мне удалось пробудить грязные воспоминания о старшей школе, чтобы настроиться.
Она откидывается назад, проводит ладонями по своему телу, сжимает груди. Ее белокурые волосы спадают на спину. Затем девчонка ударяет рукой по стене и стонет от удовольствия.
Господи, твою мать. Если Тирнан еще не проснулась, это ее точно разбудит.
Я стягиваю руку Реми со стены, принимаю сидячее положение и целую ее в попытке заглушить стоны. Шуметь ночью одно дело. Шуметь с утра значит напоминать всем, что я опаздываю на работу, трахая восемнадцатилетнюю сестру своей бывшей.
Ной! опять рявкает папа с первого этажа.
Да-да Кончай уже. Ну
Голова идет кругом. Происходящее меня не заводит.
Однако выходить из комнаты и встречаться с отцом я тоже не хочу. Я ускоряю темп, целую ее шею, тяну за волосы, трахаю снизу. Стоны Реми становятся громче.
Ну же, детка. Кончи.
Мне нравится трахать тебя, мурлычет она.
Я киваю. Ага, хорошо.
Рада, что пришла моя очередь.
Твоя очередь
Давай жестче. Она часто дышит. Я папочкина маленькая шлюшка.
Фу. Какого хрена? Закрываю глаза. Живот сводит.
Ты не причинишь мне боли, Ной.
За-а-а-а-аткнись, мать твою.
Попробуй.
Все. Стиснув зубы, обвиваю руками ее талию, переворачиваюсь вместе с ней, прижимаю спиной к матрасу. Закрываю ей рот ладонью и раздвигаю ее колени шире.
Я трахаю Реми жестко и быстро. Моя кровать раскачивается, половицы скрипят. Глядя в окно за изголовьем, просто хочу, чтобы все поскорее закончилось.
Сжимаю челюсти. Когда ощущаю ее пот, кажется, будто стены смыкаются. Хочется вытереть его с себя.
Закрываю глаза.
Мне нужно выбраться из этой комнаты.
Из этого дома.
Из леса.
С этой горы.
Плевать, даже если в жизни больше не увижу ни одного гребаного дерева. Может, теперь, перетрахав всех женщин в радиусе восьмидесяти километров, когда уже не могу смотреть на себя в зеркало, я достигну дна и перестану быть таким трусом, неспособным противостоять папе.
По ночам лучше. Уставший, я хочу лишь поиметь какую-нибудь девку перед сном. А утром просыпаюсь, не желая здесь находиться и заниматься тем, чего не хочу делать. Мне скучно.
Через минуту я ощущаю вибрацию стонов Реми под своей ладонью, ее киска сокращается, сжимая мой член. Разделавшись с ней, испускаю хриплый стон, наигранно тяжело дышу возле ее уха, чтобы она подумала, будто я тоже кончил. Моя кожа неприятно зудит, соприкасаясь с ее кожей.
Убираю руку.
Мне нравится чувствовать твою сперму внутри себя, выдыхает девушка.
Я не кончил. И был в презервативе, болванка.
Ной! Снизу слышится удар бейсбольной биты по деревянной колонне. Вставай!
Проведя ладонями по лицу, скатываюсь с Реми.
Гребаный придурок. Холодная испарина покрывает мое тело. Я поднимаюсь, стягиваю презерватив и выбрасываю его. Надеваю джинсы, кидаю девчонке ее футболку, чувствуя на себе ее взгляд, когда она садится в кровати. Проклятье, мне нужен воздух, открытое пространство, где я погрязну в своем стыде.
Это неприемлемо, что я не могу кончить хотя бы раз. Я хорош в постели, черт побери. Женщины покидают мою спальню довольными. В отличие от «Бульвара разбитых надежд», который представляет собой кровать моего отца, когда они понимают, что он хочет только секса без отношений, или «Скид Роу»[13] наверху в комнате Калеба, откуда женщинам повезет выбраться живыми. Я же действительно спец в этой хрени.
Реми смотрит на меня с кокетливой улыбкой, словно мы должны обсудить планы на следующий раз или типа того, но я просто наклоняюсь и быстро чмокаю ее в губы. Надеюсь, она поймет, что это значит «пока».
И, пожалуйста, пожалуйста, исчезни до того, как я выйду из душа.
Я разворачиваюсь, достаю бутылку Bud из своего мини-холодильника и выхожу из комнаты, захлопнув за собой дверь. Открутив крышку, сую ее в карман. Сегодня утром без легкого опьянения не обойтись.
Пересекая холл, слышу шаги справа, оборачиваюсь и вижу Тирнан, топающую по лестнице. Она шмыгает носом, не столько расстроенная, сколько раздосадованная.
Какая мерзость, сдавленно ворчит девушка себе под нос, будто вот-вот разрыдается. У меня даже под ногтями куриное дерьмо. Гадость. Почему он такой странный? Почему бы не купить курицу в магазине, как делают все остальные?
Едва не прыскаю от смеха, однако мне удается сохранить молчание. Она пока не заметила меня, и я не хочу попадаться ей на глаза. Тирнан чертовски забавная мне нравится наблюдать за ней, когда она злится. Мой единственный солнечный лучик в этой старой вонючей дыре.
Правда, я ей сочувствую. Чистить курятники далеко не праздник.
И если ему не понравится, я не собираюсь Изобразив пальцами кавычки, она имитирует низкий голос отца, отдающего идиотские командирские приказы: Переделывать это пятнадцать раз, пока не сделаю правильно.
Я тихо смеюсь, приходя в полный восторг. Появился еще один человек, ненавидящий Джейка наравне со мной.
Ладно, ладно. Я не испытываю ненависти к отцу. Просто ненавижу себя.
Тирнан направляется к ванной. Опередив ее, я подбегаю и хватаюсь за дверную ручку. Ничего не могу с собой поделать.
На первом этаже тоже есть туалет, дразню я, стараясь еще немного подпортить ей утро.
Мне нужно в душ. Она хмурится, плотно сжав губы, и пытается отвоевать ручку. Ее глаза покраснели, а волосы заплетены в две милые французские косички.
Мы едем на рыбалку, возражаю, преградив девушке путь своим телом в битве за дверь. Ты все равно опять испачкаешься.
Тирнан шлепает меня по руке.
Я пришла первая! После этого она дергает меня за предплечья и толкает в грудь. Если тебе нужно пописать, сам иди вниз.
Я тоже хочу принять душ.
Зачем? передразнивает Тирнан, повторив мои слова. Мы ведь идем на рыбалку.
Потому что я с утра испачкался сильнее тебя, смеюсь, издеваясь над ней.
Она посылает мне испепеляющий взгляд, указывающий на то, что ей прекрасно известно, каким образом я испачкался, однако никто из нас не сдается. Я дергаю ее за косичку, Тирнан ударяет меня локтем. В процессе потасовки я смеюсь, заметив легкую улыбку, появившуюся на ее губах.
Едва открываю дверь, она пытается вбежать в комнату первой. Я наступаю ей на ногу, и она спотыкается. Обхватив рукой талию девушки, тяну ее назад, но она хватается за дверную коробку, продолжая сопротивляться.
Сотрясаюсь от смеха. Меня раздирает от внезапно нахлынувшего желания повалить ее на пол и начать щекотать. Не терпится отвезти Тирнан на озеро. По-моему, я никогда не дурачился с женщиной, которую не стремился трахнуть.
Я отцепляю ее от рамы. Она кричит только крик постепенно трансформируется в смех, брыкается ногами, облаченными лишь в джинсовые шорты, и ударяет по стене своими грязными кедами Vans.
Черт, от тебя воняет, говорю я. Ты в дерьме извалялась, что ли?
Я наступила в него! рычит Тирнан.
Из груди вырывается смешок. У меня словно младшая сестра появилась. Может, день окажется не таким уж плохим в результате.
Сразу же после этой мысли тишину пронзает другой голос:
Ной?
Мой желудок проваливается куда-то вниз, улыбка медленно меркнет. Мы с Тирнан умолкаем, я отпускаю ее. Выпрямившись, оба поворачиваем головы к двери моей спальни.
Реми стоит в дверном проеме, наблюдая за нами.
Она явно не уловила намек проваливать, судя по тому, что на ней моя футболка вместо собственной одежды.
Девушка манит меня пальцем, но я предпочел бы скорее отрезать себе левое яичко, чем вернуться к ней. Я вталкиваю Тирнан в ванную, захожу следом, захлопываю и запираю дверь на замок.
Черт, что ты делаешь? Кузина, которую я заставляю сесть на унитаз, сердито смотрит на меня.