Дон Гуан: Вы очень наблюдательны, любезный друг (Поднявшись с кресла). Открою вам небольшой секрет. Обычно здесь висит портрет той, о которой я имею несчастье вспоминать.
Фергинальзаинтересован.
(С мрачной усмешкой). Когда видишь перед собой когда-то знакомое лицо, в памяти невольно всплывает множество давно забытых подробностей, которые говорят, порой, больше, чем все остальное (Глухо). С тех пор, как я взялся за перо, не проходит и дня, чтобы я не удивлялся тому, сколько всевозможной дряни хранит человеческая память.
Фергиналь: Вы, должно быть, чертовски счастливы!.. Бродить от одной истории к другой, заново переживая счастливые мгновения, да, вам можно позавидовать, черт побери!
Дон Гуан (сухо): Вы ничего не поняли, Фергиналь. Если я и мечтаю еще о чем-то, то только о том, чтобы поскорее избавиться от этого проклятия. Проснуться в одно прекрасное утро, не чувствуя больше тяжести воспоминаний. Забыть все, что было Нет. Не забыть. Уничтожить. Превратить все это в ничто. (Мрачно усмехаясь). Теперь вам, может быть, будет понятно, почему мою книгу можно сравнить разве что с мышеловкой. Приманка, возможно, выглядит аппетитно, но только до той минуты, пока не щелкнет пружина и не захлопнется дверца.
Короткая пауза.
Фергиналь (негромко): Любезный друг не боится угодить в нее сам?
Дон Гуан (негромко, глядя на Фергиналя со странной, кривой усмешкой): Если хотите знать, любезный друг боится другого, не угодить в нее.
Фергиналь (осторожно, опасаясь не угадать): Но я надеюсь, что речь все-таки идет не о раскаянии?
Дон Гуанукоризненно смотрит наФергиналя. Короткая пауза.
(Спохватившись). О, простите меня! Сам не знаю, что это я такое говорю Примите мои извинения.
Дон Гуан (подходя к стоящим у стены портретам, негромко): Если бы вы только знали, любезный друг, на какие только ухищрения не пускается наше прошлое, чтобы сохранить над нами свою власть! В какие только наряды оно ни пытается нарядиться! Каких только ужасов не обещает!.. (С явным отвращением). Но посмотрите на эти лица. Загляните в их глаза. Послушайте, что говорят их улыбки. И вам станет так же тошно, как и мне. (Поворачивая один из портретов лицом кФергиналю). Вот эта, к примеру, не позволяла дотронуться до себя прежде, чем я не обещал ей какой-нибудь подарок. (Поворачивает другой портрет). А этой доставляло удовольствие, когда ее муж торчал под моими окнами, в то время, как она находилась у меня. (Поворачивая один за другим стоящие портреты). Эта как-то потребовала чтобы мы занимались любовью втроем: она, я и ее кучер Эта отравилась, после того, как не смогла занять первое место в каком-то конкурсе Ну, а эта донесла на меня, когда узнала, что меня ищет полиция Загляните в эти невинные глаза, Фергиналь.
Фергиналь: Какая милая мордашка.
Дон Гуан (продолжая выставлять один портрет за другим): Вот эта таскала в сумочке «Кама сутру» и требовала, чтобы я любил ее строго по правилам А эта каждый раз занималась самобичеванием и клялась, что мы видимся в последний раз, что, впрочем, не мешало ей стонать от наслаждения и не опаздывать на следующую встречу Эта украла у меня фамильный перстень, да в придачу, все столовое серебро Вам этого мало?.. Сделайте милость! (Поворачивая следующий портрет). Вот эта страстно молилась, чтобы, упаси Бог, не забеременеть, а уж, заодно, просила Создателя, чтобы Он поскорее избавил ее от старика-мужа Эта, не переставая, сплетничала, так что я всегда был в курсе всех городских скандалов Эта?.. Ну, эта просто отравила своего слугу, чтобы он не сболтнул лишнего А эта оказалась в моих объятиях только затем, чтобы не отстать от своей подругиВот эта изводила меня рассказами о жизни святых подвижников Ну, а эта не могла жить без подарков.
Фергиналь (наливая себе вина): Вы повторяетесь, дорогой Гуан.
Дон Гуан: Не я, любезный друг. Жизнь. Она скучна и неизобретательна, словно старая кокотка. (Швырнув последний портрет, возвращается в кресло и наливает себе вина).
Короткая пауза.
Фергиналь (осторожно): И все-таки мне хотелось бы надеяться, что ничего из того, что вы здесь только что перечислили, ни в коем случае не будет упущено.
Дон Гуан (сухо): Да разве дело в этом?.. (Укоризненно). Послушайте, дорогой Фергиналь Или вы думаете, что я пишу для того, чтобы сводить с кем-то счеты или, упаси Боже, оправдываться?.. Вы ведь так не думаете, черт возьми? (Пьет).
Фергиналь: О, я-то, конечно, нет. А вот у ваших врагов все равно останутся на руках сильные козыри. Они никогда не откажут себе в удовольствии сказать вам: «Как? Да разве вы сами были святым и непорочным?»
Дон Гуан (поставив бокал на стол, равнодушно): А вот это, черт возьми, пусть заботит не вас и не меня, а тех, кому пришло время освободиться от воспоминаний, связанных с именем Дон Гуана!
Фергиналь (улыбаясь): Браво, любезный друг, браво!.. Как это на вас похоже! Вместо аргументов, взять и просто проткнуть противника шпагой!.. Вы бесстрашный человек, дон. (С бокалом вина в руке, подходит к сидящему Дон Гуану. Встав чуть позади его кресла иоблокотившись о спинку). И все же я осмелюсь попросить вас об одном одолжении. Знаете что? Будьте попроще. Побольше махайте шпагой и поменьше задавайтесь вопросами, на которых нет ответов. К чему эти длинные рассуждения о природе любви или о метафизике чувств, которые я нашел в вашем сочинении? Ну, какая такая метафизика в наше-то с вами время? Читателю хочется совсем другого. Он хочет слышать, как щелкают застежки, и шелестит сбрасываемая одежда. Ну и, конечно, как скрипит кровать. Скрип-скрип-скрип Говорю вам это, как издатель, который знает свое дело Вот только имейте в виду: кровать должна скрипеть плавно и мелодично, иначе читатель выбросит вашу книгу, не добравшись и до середины Будьте здоровы, дон. (Чокнувшись с Дон Гуаном, пьет).
Дон Гуан: Будьте здоровы. (Пьет).
Короткая пауза.
(Поставив бокал на стол). А вы, кажется, не очень-то жалуете своего читателя, любезный друг.
Фергиналь (отходя от кресла Дон Гуана, сердито): А зачем же мне его, скажите, жаловать, любезный друг? Он просто скотина, уж можете мне поверить. Скотина и ничего больше. Прожорливое и ненасытное животное, которое сожрет все, что бы вы ему ни подсунули (Идет по сцене). Возможно, вы не знаете, но за тридцать лет, что я имею с ним дело, я издал почти три сотни книг. Целую библиотеку! Книги о вкусной и здоровой пище. Книги о любви. Романы о падших монахинях и романы о проститутках, вставших на путь исправления. Истории о путешествиях на Луну и истории об ангелах. Биографии великих святых и великих мошенников. Советы домохозяйкам и сборники нравоучений. Сонники. Лечебники. Философские трактаты. Стихи. Проза Боже мой! Люди читают все. Решительно все, без разбора!.. Случается, они даже плачут или негодуют, но, как правило, это длится недолго и не имеет никаких серьезных последствий, если, конечно, не принимать за них расстройства желудка или небольшую бессонницу Они охотно сожрут и вашу книгу, дорогой мой дон, и, разумеется, безо всякого для себя вреда. Их желудок не переносит только одного чувства голода. Вот когда они приходят в ярость и готовы сожрать даже самого Создателя!
Короткая пауза.
(Поставив бокал на стол). А вы, кажется, не очень-то жалуете своего читателя, любезный друг.
Фергиналь (отходя от кресла Дон Гуана, сердито): А зачем же мне его, скажите, жаловать, любезный друг? Он просто скотина, уж можете мне поверить. Скотина и ничего больше. Прожорливое и ненасытное животное, которое сожрет все, что бы вы ему ни подсунули (Идет по сцене). Возможно, вы не знаете, но за тридцать лет, что я имею с ним дело, я издал почти три сотни книг. Целую библиотеку! Книги о вкусной и здоровой пище. Книги о любви. Романы о падших монахинях и романы о проститутках, вставших на путь исправления. Истории о путешествиях на Луну и истории об ангелах. Биографии великих святых и великих мошенников. Советы домохозяйкам и сборники нравоучений. Сонники. Лечебники. Философские трактаты. Стихи. Проза Боже мой! Люди читают все. Решительно все, без разбора!.. Случается, они даже плачут или негодуют, но, как правило, это длится недолго и не имеет никаких серьезных последствий, если, конечно, не принимать за них расстройства желудка или небольшую бессонницу Они охотно сожрут и вашу книгу, дорогой мой дон, и, разумеется, безо всякого для себя вреда. Их желудок не переносит только одного чувства голода. Вот когда они приходят в ярость и готовы сожрать даже самого Создателя!
Дон Гуан (с удивлением): Вы сегодня прямо какой-то Демосфен, ей-Богу. Уж не влюбились ли вы чего доброго?
Фергиналь: Должно быть, меня вдохновил вид вашего секретера. (Подходя кзакрытому секретеру и нежно проведя по нему ладонью). Ведь это здесь вы держите все свои секреты? Все эти любовные письма, наспех написанные записки, страстные признания, укоры, клятвы, обещания, тайны, угрозы, проклятья? Словом, все то
Дон Гуан: Что пойдет в пищу вашему ненасытному читателю?
Фергиналь (смеясь): Да, и о чьем желудке мы просто обязаны с вами побеспокоиться, если не хотим, чтобы он сожрал нас самих (Оборачивается, привлеченный доносящимся с лестницы шумом). Вы кого-то ждете сегодня?
Дон Гуан: Решительно никого.
В кабинет быстро входит дочь Дон ГуанаКлеопатра. В ее руках несколько сложенных газет. Остановившись, она окидывает присутствующих неприязненным взглядом, затем медленно подходит кДон Гуану. В дверном проеме видно встревоженное лицоФергиналя.
(Поднимаясь с кресла): Какая приятная неожиданность! (Тихо). Черт возьми. (Громко, Фергиналю). Дорогая дочурка пришла проведать своего старого отца.
Фергиналь, сдержано поклонившись, отходит в сторону и становится за креслоДон Гуана.
Клеопатра (сквозь зубы): Дорогой папа (Медленно обходит вокруг Дон Гуана, не спуская с него глаз).
Дон Гуан (так же медленно поворачиваясь вслед за дочерью): Дорогая дочь
В кабинет робко входитЗять Дон Гуана. Нерешительно останавливается возле двери.
Клеопатра: Ты, случайно, не знаешь, что это такое? (Трясет перед лицом Дон Гуана пачкой газет).
Дон Гуан (удивлен или делая вид, что удивлен): Мне кажется, это газеты.
Клеопатра (с ядовитой улыбкой): Какой же у меня догадливый отец!.. А может быть, ты знаешь, что в них пишут, дорогой папа?
Дон Гуан: Но ты же знаешь, дочка, я не читаю газет.
Клеопатра (ядовито): Какая жалость!.. Ну, тогда я сама тебе почитаю, дорогой папа.
Дон Гуан: Но зачем?
Клеопатра: Затем, чтобы ты узнал, о чем сегодня болтает весь город, от бургомистра до последнего нищего! (С раздражением листает газеты).
Зять (подойдя, с робкой улыбкой): Здравствуйте, папа.
Дон Гуан (не скрывая раздражения): Здравствуй, сынок. (Вполголоса). Сколько раз я просил не называть меня папой!
Робко улыбаясь,Зятьотходит в сторону.
Клеопатра: Вот, послушай. (Читает). «Развратник и дуэлянт, нарушитель общественного спокойствия и нечистый на руку картежник вновь осмелился привлечь к своей ничтожной персоне внимание всех честных граждан нашего города». Это о тебе, папа.