Рейхсканцлер: Ну, ну, не ругайте ее. В конце концов, небольшое отступление от правил делу не повредит. (ПротягиваетЭвридикеруку). Не слушайте его, мадемуазель. Он вечно ворчит и всегда всем недоволен. Уж такова старость. Ей вечно хочется всех учить и наставлять, и все это потому, что сама она уже ни на что не годится. (ПомогаяЭвридикеспуститься). Какая у вас холодная рука, мадемуазель.
Эвридика: Я немного замерзла.
Рейхсканцлер: Да, это просто лед. Хотите я распоряжусь, чтобы вам принесли что-нибудь теплое?
Эвридика: Нет, господин рейхсканцлер, спасибо. Я сейчас согреюсь.
Рейхсканцлер (ведяЭвридикупо сцене): Ах, молодость, молодость!.. Вечно она несется сломя голову, не разбирая дороги, не зная куда, занятая только своими фантазиями (Мечтательно). Скажу вам по секрету, вы напоминаете мне одну прекрасную даму, которую я знавал когда-то в Вене. Она любила повторять: «Ах, если бы я только была свободна, господин Рейхсканцлер!» (Смеется). «Если бы я только была свободна!..» (ПодводитЭвридикук стулу).
Эвридика (садясь): Наверное, она вас любила?
Рейхсканцлер: О! Не то слово. Безумно Безумно. Любила, так сказать, в полном смысле этого слова. (Обращаясь ко всем присутствующим). Стоило ей увидеть меня, как с ней случалось что-то вроде припадка. Она могла смотреть на меня часами, словно загипнотизированная. Представьте себе. Я чувствовал себя так, словно меня рассматривают в микроскоп. И при этом всякий раз, когда мы прощались, она не уставала повторять: «Ах, если бы я только была свободна, господин Рейхсканцлер! Если бы я только была свободна!..» (Смеется).
Эвридика (немого кокетливо): Но ведь вы тогда, кажется, еще не были господином рейхсканцлером?
Рейхсканцлер: Разве?.. (Смеется). Послушайте, а ведь и в самом деле Почему-то я совершенно упустил это обстоятельство из виду. (Смеется).
ЭриниииПравиланегромко смеются.
(Неожиданно оборвав смех, серьезно). Но только знаете, что я вам скажу, милая мадемуазель Эвридика? (Помедлив, глубокомысленно). Иногда мне кажется, что я был им всегда. Всегда. С самого детства.
Пауза. Рейхсканцлер смотрит наЭвридику, потом, повернувшись, смотрит наПрофессора, после чего вновь поворачивается кЭвридике.
Профессор (вяло): Браво, господин Рейхсканцлер. Браво. Браво. (Негромко хлопает).
ЭриниииПравиласдержанно аплодируют.
Рейхсканцлер: Не правда ли, это даже немного странно?
Эвридика: Да, господин Рейхсканцлер, это, в самом деле, кажется немного странным.
Рейхсканцлер (воодушевленно): Не правда ли?.. Как будто тут чувствуется рука Провидения или что-то в этом роде. Что-то такое
Эвридика (издали): Да, господин Рейхсканцлер. (Вспоминая, задумчиво). Мне кажется, что я что-то хотела вас спросить
Рейхсканцлер (возвращаясь на землю): Спросить?.. Меня?.. (Снисходительно посмеиваясь). Ах, моя дорогая деточка Нет, вы, наверное, даже и представить себе не можете, как это мило. (Смеется). Ах, молодость, молодость! (Обращаясь к окружающим). Представьте себе, господа, я еще ни разу не встречал ни одной представительницы прекрасного пола, которая рано или поздно не сочла бы возможным задать мне этот вопрос Решительно ни одной, господа!
ЭриниииПравиланегромко смеются. Короткая пауза.
Бог знает отчего, но почему-то все они хотят знать, почему я, наконец, не свяжу свою жизнь с какой-нибудь трудолюбивой и рассудительной женщиной, способной разделить со мной все тяготы моего нелегкого существования. Так, словно у мужчины нет больше в жизни никаких других дел, кроме как завести семью и воспроизводить на свет себе подобных.
ЭриниииПравилапонимающе кивают.
(Помрачнев, со вздохом,Эвридике). Неужели вы действительно думаете, милая мадемуазель Эвридика, что кто-то сумеет вынести то немыслимое напряжение, который приходится на долю мужчины, стоящего у кормила государственного корабля? Тем более, в годину испытаний, находясь, так сказать, в самом центре событий, от которых зависит наше с вами будущее, милая барышня?.. (Решительно). Никогда!.. Слышите, милая мадемуазель Эвридика?.. Никто и никогда!
ЭриниииПравиланегромко аплодируют.
Отец (с чувством): Браво, господин Рейхсканцлер!
Эвридика: Мне кажется, что я хотела вас спросить совсем о другом.
Рейхсканцлер (задет): О другом?.. (Вопросительно смотрит на Профессора, затем неуверенно). Ну, конечно же, мадемуазель Пожалуйста. Спрашивайте. Я целиком к вашим услугам.
Профессор (вмешиваясь, твердо): Как-нибудь в следующий раз, господин Рейхсканцлер Время к полуночи, а мы все еще топчемся на одном месте. (Эвридике, сухо). Было бы неплохо, если бы вы хотя бы немного приготовились к встрече.
Эвридика: Но я готова, господин профессор.
Профессор (вмешиваясь, твердо): Как-нибудь в следующий раз, господин Рейхсканцлер Время к полуночи, а мы все еще топчемся на одном месте. (Эвридике, сухо). Было бы неплохо, если бы вы хотя бы немного приготовились к встрече.
Эвридика: Но я готова, господин профессор.
Профессор (грубо): Не уверен. (Ко всем присутствующим). Время, господа!
ЭриниииПравила, озираясь, тревожно прислушиваются. Короткая пауза, в завершении которой на балконе появляетсяОрфей.
(Негромко). Внимание (Делает знак всем разойтись).
Подойдя к левой лестнице,Орфейначинает медленно спускаться вниз.Правилапоспешно скрываются за своей дверью,Отецисчезают в посудомоечной. Подобрав юбки и стараясь не шуметь,Эринииторопливо бросаются по правой лестнице наверх.
(Громким шепотом). Может быть, кто-нибудь догадается выключить свет, идиоты?
Одно изПравилпоспешно бросается к выключателю. Сцена погружается в полумрак.Профессор иРейхсканцлермедленно отступают к двери с надписью «Администрация» и исчезают за ней. На опустевшей сцене остается только однаЭвридика. ПокаОрфейспускается по лестнице, она быстро вынимает из волос гребень и швыряет его в сторону, затем, распустив по плечам волосы, медленно идет к правой лестнице. Остановившись возле перил, она вполоборота смотрит на подходящегоОрфея, который, спустившись в зал и мимоходом взглянув наЭвридику, садится на стул, к ней спиной. Немного подождав,Эвридикамедленно возвращается, обходит стол и, улыбаясь и не сводя сОрфеяглаз, садится напротив него. Пауза.
Эвридика (улыбаясь, тихо): Здравствуй, милый.
Орфеймолчит.
(Зовет). Орфей!..
Орфей (не глядя не Эвридику, издалека): Здравствуй.
Эвридика (тихо): Здравствуй.
Короткая пауза.
Орфей: Ну, что довольна? Все опять? С самого начала?
Эвридика: Ты рад?
Орфей: Просто прыгаю от счастья.
Эвридика: Глядя на тебя этого не скажешь.
Орфей: Неужели? (Наконец смотрит на Эвридику). А что скажешь?
Эвридика: Что ты меня забыл.
Орфей: На память не жалуюсь.
Эвридика: Какой же ты все-таки противный!.. (Помолчав, негромко). Лучше подумай, как это будет замечательно! Опять все с начала. Снова дышать полной грудью. Засыпать друг подле друга. Видеть одни и те же сны! (Смеется). Помнишь наш маленький итальянский ресторанчик, где подавали макрель в белом вине?.. Ну, тот, на горе?.. Сводишь меня туда?
Орфей: Сомневаюсь.
Эвридика: Ну, конечно же, сводишь, дурачок. Только не говори, что он очень дорогой. Ведь мы пойдем работать, и у нас будет много денег.
Орфей: А вот это, кажется, уже что-то новенькое И где же, интересно, ты собираешься работать?
Эвридика: Ни «где», а «кем». Ты будешь работать Орфеем (Негромко смеется).
Орфей: А ты, значит, Эвридикой?..
Эвридика: С удовольствием, милый.
Орфей: Много этим не заработаешь.
Эвридика (беспечно): А зачем нам много? Нам и так будет хорошо. (Смеется). Ты ведь не забыл тетушку Фло, нашу соседку? Она всегда сидела на скамейке возле ворот, встречала нас, когда мы возвращались, и провожала, когда мы уходили. Помнишь?.. Каждый раз она говорила одно и то же: «Какая прекрасная парочка. Ну, точно голубки. Зачем им деньги?» (Смеется, затем, помолчав, серьезно). Ты скучал без меня?
Орфей (озираясь по сторонам): Знаешь. У меня такое чувство, как будто мы здесь не одни.
Эвридика: Плевать. Скучал или нет?
Орфей: Словно мы на сцене, где все глазеют только на нас. (Озирается).
Короткая пауза.
Эвридика: Орфей
Орфей: Что?
Короткая пауза.
Эвридика: Орфей
Орфей: Что?
Эвридика: Ты скучал?
Орфей: Ну, что ты заладила, как попугай? Скучал, не скучал Ты что, ослепла? Оглянись весь мир пялится на нас. Вылупился, словно больше не на что смотреть. Жует, шумит попкорном и ждет, что будет дальше. А потом все пойдут домой, сытые, довольные, тупыеВон! Там. Там. Там Везде!
Эвридика (немного обижена): И пусть себе смотрят на здоровье. Какая разница? Разве нам есть, что скрывать?
Орфей: В том-то и дело, что нам даже скрывать нечего.
Эвридика: Вот видишь. А кому нечего скрывать, тому нечего бояться Тебе нравится мое платье? (Встает и поворачивается). Нравится?
Орфей: Не знаю.
Эвридика (садясь): Раньше оно тебе нравилось. Я надевала его, когда мы ездили на острова. Помнишь, какая там была чудесная гостиница?
Орфей: Нет.
Эвридика: Конечно, ты помнишь. Резной потолок, старые венецианские зеркала, такие старые, что в них уже мало что можно было увидеть, кровать с такими смешными бронзовыми шишечками (Помедлив, тихо). Орфей
Орфей: Что?
Эвридика: Хочешь меня?
Орфей: Что?.. (Резко). Нет То есть, нет. (Решительно). Нет.
Эвридика: Орфей
Орфей: Да, нет же, нет, нет!
Эвридика: Совсем нет? А ты хорошо подумал? (Медленно поднимаетсясо стула).
Орфей: Послушай
Эвридика: Ты меня хочешь, но стесняешься. Да?
Орфей: Хочу, но стесняюсь?.. Нет. Я тебя и не хочу, и не стесняюсь Нет. Не стесняюсь и не хочу Черт! Стесняюсь и хочу Чего, собственно говоря, мне стесняться?
Эвридика (садясь на край стола, спиной к зрительному залу. Повернув голову, смотрит наОрфея, тихо): Орфей
Орфей: Что?
Эвридика: Помнишь бирюзовые бусы, которые ты мне подарил?
Орфей (осторожно): Допустим.
Эвридика: А помнишь, как ты обматывал мне их вокруг щиколоток?
Орфей: Зачем?
Эвридика: Ну (Тихо смеется).
Короткая пауза.
Орфей: Не помню.
Эвридика: Они были всегда такие прохладные и так громко стучали (Хрипло). Орфей
Орфей: Что?
Эвридика: Возьми меня.
Орфей (вскочив): Что?.. (Резко). Нет.
Эвридика: Возьми меня.
Орфей: Ты в своем уме?
Эвридика: Да.
Орфей: На нас смотрят.
Эвридика (насмешливо): В самом деле?.. А ты что думал? Что пьеса может идти без зрителей?.. Возьми меня, милый.
Орфей: Что, вот так? На глазах у всего мира? На столе? Освещенные софитами?.. Это будет похоже на хирургическую операцию.