Видишь: потерять что-либо для Бога значит получить себе это умноженным. Тебе же Евангелия обещают кое-что побольше, сулят тебе сторицу и, сверх всего, жизнь вечную (ср. Мф. 19, 29) во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь (ср. I Пет. 4, 11; Апок. 1, 6).
Гомилия IX
О втором обетовании Аврааму
1. Чем дальше мы продвигаемся по тексту, тем большим становится для нас число таинств. И как если кто отправляется в море на небольшом судне, пока он близко от земли, мало боится, когда же он чуть-чуть отплывет на глубину и начинает подниматься ввысь на вздымающихся волнах или увлекаться в глубину в их провалах, тогда-то ум охватывают большой трепет и ужас, что доверил слабую корму таким огромным волнам: то же, кажется, испытываем мы, дерзая со скромными заслугами и тощим умом уходить в столь обширный океан таинств. Но если вашими молитвами Господь сподобит дать нам попутное дуновение Духа Своего Святого, то при благоприятном течении слова мы войдем в гавань спасения.
Итак, посмотрим, что из себя представляет прочитанное нам. И вторично, говорит [Писание], воззвал к Аврааму Ангел Господень с неба и сказал: Самим Собою клянусь, говорит Господь, что, так как ты исполнил это слово и не пожалел сына твоего любимого ради Меня, то Я благословляя благословлю тебя и умножая умножу тебя, и будет семя твое, как звезды небесные во множестве и как песок морской, который нельзя исчесть (Быт. 22, 1517), и прочее.
Эти слова требуют от слушателя заинтересованности и внимания.
Ибо в том, что говорится: И вторично воззвал к Аврааму Ангел Господень (Быт. 22, 15), есть [что-то] новое. А то, что дальше, не ново. Ибо благословляя благословлю тебя (Быт. 22, 15; ср. Быт. 12, 2) и раньше было уже сказано, и умножая умножу тебя (Быт. 22, 17) было обещано прежде, и будет семя твое, как звезды небесные и как песок морской (Быт. 22, 17; ср. Быт. 13, 16), и раньше было предречено. Что же больше теперь в этом втором воззвании с неба? Что нового добавляется к прежним обетованиям? Насколько больше становится награда от слов: Ради того, что ты выполнил это слово (Быт. 22, 16), то есть ради того, что ты сына принес в жертву, что не пожалел единственного сына твоего? Я не вижу никакого добавления; повторяется [все] то, что прежде было обетовано. Так не покажется ли излишним часто возвращаться к одному и тому же? Напротив, весьма необходимо. Ибо все, что совершается, совершается в таинствах. Если бы Авраам жил только по плоти (ср. Гал. 4, 29) и стал бы отцом только одного народа, которого родил по плоти, было бы достаточно одного обетования. Но потом, чтобы показать его отцом, во-первых, того потомства, которое обрезано по плоти, во время его обрезания ему дается обетование, долженствующее относиться к народу обрезания. А так как, во-вторых, он будущий отец и тех, кто суть от веры (ср. Гал. 3, 9) и кто Страстью Христовой входит в наследие, то именно во время страдания Исаака обновляется обетование, которое должно относиться к народу, спасаемому Страстью и Воскресением Христа.
И кажется, что повторяется то же самое, но есть и серьезные отличия. В самом деле, то, что было сказано прежде и касается прежнего народа, было сказано на земле. Ибо так говорит Писание: И вывел его вон то есть из шатра и сказал ему: Посмотри на звезды небесные, можно ли их сосчитать из-за множества. И прибавил: Столько будет у тебя и потомков (Быт. 15, 5). Когда же вторично повторяется обетование, [Писание] отмечает, что оно сказано ему с неба (ср. Быт. 22, 15); итак, первое обетование дается от земли, второе от неба.
Не кажется ли очевидным здесь указание на то, о чем апостол говорит: Первый человек из земли, перстный; второй человек с неба, небесный (I Кор. 15, 4748)? Итак, это обетование, касающееся верного народа, идет с неба, то от земли.
В том [обетовании] было только слово, здесь употребляется клятва, которую объясняет святой апостол в послании к Евреям, говоря так: Бог, желая показать наследникам обетования непреложность Своей воли, употребил в посредство клятву (Евр. 6, 17). И еще: Люди клянутся высшим себя (Евр. 6, 16). Бог же, как не имел никого выше, кем бы клялся (Евр. 6, 13), Самим Собою клянусь сказал Господь (Быт. 22, 16)[158]. Не то чтобы необходимость принуждала Бога к клятве ибо кто мог бы потребовать от Него обязательства? но, как объяснил апостол Павел, [Бог клянется], чтобы тем показать верующим непреложность Своей воли (ср. Евр. 6, 17). Так и в другом месте говорится через пророка: Клялся Господь и не раскается: Ты священник во век по чину Мельхиседека (Пс. 109, 4).
Наконец, тогда, в первом обетовании, не была представлена причина, по которой дается обетование, [но] только говорится, что [Бог] вывел его вон и показал ему звезды небесные, и сказал: Столько будет у тебя потомков (ср. Быт. 15, 5). Здесь же добавляет причину, ради которой клятвенно заверяет надежность обетования. Ибо говорит: Так как ты выполнил это слово и не пожалел сына твоего (Быт. 22, 16). И так показывает, что обетование подтверждается ради принесения в жертву и страдания сына, ясным образом обозначая, что ради Страсти Христовой над народом из язычников, который по вере Авраамов (ср. Рим. 4, 16), обетование остается непреложным.
Да разве только в этом месте повторенное оказывается надежнее сказанного единожды? Во многих местах такого рода ты найдешь намеченные таинства. Первые скрижали закона буквенного Моисей разбил и бросил (ср. Исх. 32, 19); принял [же] второй закон духовный, и второй надежнее первого. Он же, снова-таки, заключив весь закон в четырех книгах, пишет Второзаконие, то есть второй закон. Измаил первый (ср. Быт. 17, 1921), второй Исаак, но опять предпочтение отдается второму. То же самое найдешь подобным образом намеченным в [случаях с] Исавом и Иаковом (ср. Быт. 25, 25 и сл.), с Ефремом и Манассией (ср. Быт. 41, 5152) и со многими-многими другими.
<Нравственный смысл>2. Обратимся же к самим себе и предложим нравственное приложение каждой подробности.
Как мы уже упоминали выше, апостол говорит: Первый человек из земли, перстный; второй человек с неба, небесный. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные. [И] как мы носили образ перстного, будем носить образ небесного (I Кор. 15, 4749).
Видишь ли, как он указывает на то, что если ты останешься в первом, перстном состоянии, то будешь осужден, если только не изменишься, не обратишься, не примешь, становясь небесным, образ небесного. То же самое он говорит еще в одном месте: Совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который сотворен по Богу (Кол. 3, 910). То же пишет и в другом месте: Древнее прошло, теперь все новое (II Кор. 5, 17).
Итак, Бог для того обновляет свои обетования, чтобы показать тебе, что и ты должен обновиться. Он не остается на старом, чтобы и ты не оставался ветхим человеком (ср. Рим. 6, 6); с неба произносит это [новое обетование], чтобы и ты восприял образ небесного (ср. I Кор. 15, 49). Ведь какая тебе польза, если Бог обновляет обетования, а ты не обновляешься? Если он говорит с неба, а ты слушаешь с земли? Что тебе прибавит, если Бог Себя связывает клятвой, а ты проходишь мимо этого, как будто слушаешь обыкновенную историю?
Как же ты не понимаешь, что ради тебя Бог пользуется даже тем, что, кажется, в меньшей степени свойственно Его природе? [В Писании] говорится, что Бог клянется для того, чтобы ты, слыша, боялся и трепетал, и движимый страхом искал бы, что есть то, ради чего единственно клянется Бог, как говорится [в Писании]. А это-то происходит для того, чтобы ты был внимательным и обеспокоенным и чтобы, слыша, что тебе готовится обетование на небесах, ты бодрствовал и спрашивал себя о том, насколько ты достоин божественных обетований.
Видишь ли, как он указывает на то, что если ты останешься в первом, перстном состоянии, то будешь осужден, если только не изменишься, не обратишься, не примешь, становясь небесным, образ небесного. То же самое он говорит еще в одном месте: Совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который сотворен по Богу (Кол. 3, 910). То же пишет и в другом месте: Древнее прошло, теперь все новое (II Кор. 5, 17).
Итак, Бог для того обновляет свои обетования, чтобы показать тебе, что и ты должен обновиться. Он не остается на старом, чтобы и ты не оставался ветхим человеком (ср. Рим. 6, 6); с неба произносит это [новое обетование], чтобы и ты восприял образ небесного (ср. I Кор. 15, 49). Ведь какая тебе польза, если Бог обновляет обетования, а ты не обновляешься? Если он говорит с неба, а ты слушаешь с земли? Что тебе прибавит, если Бог Себя связывает клятвой, а ты проходишь мимо этого, как будто слушаешь обыкновенную историю?
Как же ты не понимаешь, что ради тебя Бог пользуется даже тем, что, кажется, в меньшей степени свойственно Его природе? [В Писании] говорится, что Бог клянется для того, чтобы ты, слыша, боялся и трепетал, и движимый страхом искал бы, что есть то, ради чего единственно клянется Бог, как говорится [в Писании]. А это-то происходит для того, чтобы ты был внимательным и обеспокоенным и чтобы, слыша, что тебе готовится обетование на небесах, ты бодрствовал и спрашивал себя о том, насколько ты достоин божественных обетований.
<Духовный смысл>При всем том, и апостол объясняет это место в таких словах: Бог обещает Аврааму и семени его. Не сказано «и потомкам», как бы о многих, но как об одном: «и семени твоему», которое есть Христос (Гал. 3, 16). Значит, о Христе говорится: Умножая умножу семя твое, и будут как звезды небесные во множестве и как песок на берегу морском (Быт. 22, 17). Но нужно ли кому-нибудь объяснять, как умножается семя Христово, когда он видит, что проповедь Евангелия распространилась от края до края земли (Деян. 1, 8; ср. Рим. 10, 18) и едва ли уже найдется место, которое не приняло бы сеяние слова?[159] Ибо это и в начале мира проображено в том, что сказано Адаму: Плодитесь и размножайтесь (Быт. 1, 28). То же самое говорит апостол: Я говорю по отношению ко Христу и к Церкви (ср. Еф. 5, 32).
А то, что сказано: Как звезды небесные во множестве, и добавлено: и как песок на берегу морском несчетный (Быт. 22, 17), кто-нибудь, может быть, даже будет говорить, что образ небесного числа соответствует народу христианскому, [а образ] песка морского иудейскому. Однако я скорее считаю, что оба сравнения можно применить и к тому, и к другому народу. Ведь и в том народе было много праведников и пророков, которых справедливо сравнить со звездами небесными[160]: и в нашем народе много тех, кто мыслит о земном (ср. Фил. 3, 19) и чье скудоумие тяжелее морского песка (ср. Иов 6, 3); среди них, думаю, в первую очередь надо искать толпы еретиков. Но не то, чтобы мы были в безопасности; ибо пока кто-либо из нас не отлагает образ перстного и не облачается в образ небесного (ср. I Кор. 15, 49), он уподобляется земным вещам.