Правда? сказал он.
Дженни повернулась к Айену:
Пойди и принеси простыни, Айен.
Капитулируя, Джейми поднял обе руки:
Не надо. Я тебе верю. Дело лишь в том, как он вел себя после
Откинувшаяся в кресле Дженни оперлась на согнутую руку Айена; сын прижался к ней настолько крепко, насколько позволял сильно выпиравший живот.
Не мог же он признаться в поражении после того, что наболтал в присутствии подчиненных, как тебе кажется? Он представил все так, как будто сделал все, чем хвалился. Замечу, ему это было совсем не в радость. Он меня ударил и порвал мне платье. Причем ударил так сильно, что я почти лишилась чувств, а когда пришла в себя и, как могла, привела себя в порядок, англичане уже уехали и увезли тебя.
Джейми глубоко вздохнул и закрыл глаза. Он опустил свои большие кисти на колени, и я накрыла одну из них своей. Он взял мою руку, открыл глаза и чуть заметно улыбнулся мне, а затем вновь обратился к сестре:
Хорошо, заговорил он. Но я хотел бы узнать вот что, Дженни: когда ты уходила с ним, ты твердо знала, что он ничего не сумеет с тобой сделать?
Она помолчала, прямо и открыто поглядев на брата; потом она с едва различимой улыбкой качнула головой и подняла руку, предупреждая протест Джейми, приподняв красивые брови, похожие на крылья чайки.
Она помолчала, прямо и открыто поглядев на брата; потом она с едва различимой улыбкой качнула головой и подняла руку, предупреждая протест Джейми, приподняв красивые брови, похожие на крылья чайки.
Если ты счел возможным предложить свою жизнь в обмен на мою честь, то почему я не могла сделать то же самое: моя честь в обмен на твою жизнь? и она сдвинула на переносице брови совершенно так же, как это делал брат. Или ты хочешь сказать, что я люблю тебя меньше, чем ты меня? Если да, Джейми Фрэзер, то я желаю тебе заявить, что это ложь!
Еще до конца ее речи Джейми открыл было рот, однако при заключительной фразе вновь его закрыл, и Дженни сумела использовать преимущество:
Потому что я тебя люблю, хоть ты и тупой, глупый, безмозглый идиот. И не могу сделать так, чтобы ты умер на дороге у моих ног, только потому что ты слишком упрям и раз в жизни не можешь удержать язык за зубами!
Одни синие глаза посмотрели в другие, такие же синие, во все стороны посыпались искры. Джейми, безуспешно попытавшийся отыскать достойный ответ определению его умственных способностей, в конце концов выпрямился и пошел на попятный.
Ну хорошо, коли так, извините, заявил он. Был не прав, прошу прощения.
После этого они с сестрой некоторое время таращились друг на друга, однако чаемого прощения Джейми не получил. Дженни сидела, прикусив нижнюю губу, но не произносила ни слова. В конце концов Джейми вышел из терпения.
Я же извинился! Чего тебе еще надобно? спросил он. Чтобы я встал перед тобой на колени? Я встану, только скажи это!
Она медленно покачала головой, все так же прикусив губу.
Нет, наконец промолвила она. Я не желаю, чтобы в собственном доме ты вставал на колени. Но встань на ноги.
Джейми подчинился, а она усадила ребенка на кресло, прошла из конца в конец комнаты и остановилась перед Джейми.
Сними рубаху, приказала она.
Нет!
Дженни выдернула подол из килта и потянулась к пуговицам. Недолго посопротивлявшись, Джейми безмолвно, но вполне показал, что сдается. Из последних сил пытаясь сохранять достоинство, он повернулся к сестре спиной и стащил с себя предмет спора. Дженни увидела его спину, и на ее лице возникло точно такое же бесстрастное выражение, какое я видела у Джейми в мгновения сильных чувств. Она кивнула, словно в подтверждение собственных ожиданий.
Если ты и вел себя как дурак, Джейми, то, похоже, заплатил за это сполна.
Она осторожно прикрыла ладонью наиболее ужасные рубцы.
Думаю, было очень больно.
Не то слово.
Ты плакал?
Да! сказал он и непроизвольно сжал кулаки.
Дженни обогнула его и оказалась к нему лицом. Вскинула голову и распахнула глаза.
Я тоже, негромко сказала она. Каждый день с того времени, как тебя увели.
Их лица с широкими скулами были почти зеркальными отражениями друг друга, при этом на них высветилось такое выражение, что я встала и пошла к двери в кухню, чтобы оставить брата и сестру наедине. Закрывая дверь, я еще увидела, как Джейми, что-то хрипло сказав на гэльском, протянул руки к Дженни. Она оказалась в его объятиях, и золотистая голова склонилась к темной.
Глава 27. Последний довод
За обедом мы ели, словно волки, затем отправились в просторную хорошо проветриваемую спальню, где и заснули, словно псы. Когда мы проснулись следующим утром, вероятно, солнце уже давно было на небе, но его закрывали тучи. На то, что пора уже совсем не ранняя, указывало оживленное движение обитателей дома, да упоительные запахи, шедшие из кухни.
После завтрака мужчины решили заняться делами: посетить арендаторов, осмотреть изгороди, починить повозки ну и вдобавок развлечься. Они задержались в прихожей, надевая камзолы, и Айен увидел оставленную на столике возле зеркала большую корзину Дженни.
Набрать в саду яблок, Дженни? Тогда тебе не придется идти так далеко.
Неплохая мысль, одобрил Джейми, с сомнением посмотрев на огромный живот сестры. Не хотелось бы, чтобы она что-нибудь по пути потеряла.
Гляди, как бы я не потеряла тебя прямо на этом самом месте, Джейми Фрэзер, мгновенно ответила Дженни, помогавшая Айену натянуть камзол. Сделай хоть одно доброе дело, возьми с собой на улицу этого дьяволенка. Миссис Крук в прачечной, оставь его с ней.
Она мотнула ногой, пытаясь отогнать Джейми-младшего: тот, вцепившись матери в юбку, ныл, что хочет на ручки.
Дядя послушно ухватил племянника через живот и, к его абсолютному восторгу, понес к выходу вниз головой.
Дженни довольно вздохнула и стала смотреться в зеркало, оправленное в позолоченную раму. Облизав палец, пригладила брови, затем застегнула ворот.
Как хорошо закончить туалет, когда тебя не хватают за юбку и не держат за колени. Случается, мне в отхожее место одной не сходить, слова не могу сказать, чтобы не прервали.
Она чуть раскраснелась, темные волосы блестящей волной лежали на голубом шелковом платье. Айен с улыбкой смотрел на нее добрым взглядом своих карих глаз и любовался.
Хорошо бы вы с Клэр побеседовали, пока нас нет, сказал он. Она, мне кажется, хорошо воспитанная дама и выслушает тебя, но умоляю, не читай ей свои стихи, иначе, не дождавшись нас с Джейми, она с ближайшей каретой сбежит в Лондон.
Дженни, нисколько не обидевшись на подтрунивание мужа, щелкнула пальцами у него перед носом.
Ничего, я не из пугливых. До следующего апреля карет не ожидается, а к тому времени Клэр привыкнет. Ступай поскорее, Джейми ждет.
Пока мужчины были заняты, мы с Дженни обосновались в гостиной; она вышивала крестом, я распутывала пряжу и сортировала шелковые нити по цветам.
Мы изучали друг друга, ведя довольно приветливые разговоры и краем глаза следя за реакцией собеседницы. Сестра Джейми. Жена Джейми. Центром нашего интереса все время оставался Джейми.
Их навсегда связало общее детство как уток и основу ткани, хотя узор этой ткани весьма поблек под действием разлуки и подозрений, а затем и брака. В этом узоре с самого начала существовала нить Айена, а моя нить появилась только что. Вплетется ли новая нить в уже сотканное полотно, не отторгнет ли оно ее?
Наша беседа внешне казалась нелогичной, но почти каждое слово, каждая фраза имели собственный внутренний хорошо понятный подлинный смысл.
После смерти вашей матери вы своими силами управляли домашним хозяйством?
Да, с десяти лет. (Что значило: с раннего детства я его любила и воспитывала. Что ты сделаешь с тем, кто помог ему вырасти в мужчину?)
Джейми сказал, что вы чрезвычайно искусный врач.
Когда мы только встретились, я вправила ему вывихнутое плечо. (Да, я многое могу, и я добра. Я стану заботиться о нем.)
Я слышала, что вы вступили в брак довольно быстро? (Вы вышли за моего брата из-за его земли и имущества?)
Да, это действительно случилось очень быстро. До венчания мне даже не была известна фамилия Джейми. (Я понятия не имела, что он здешний лэрд. Я вышла за него ради него самого.)
Все утро, и во время позднего завтрака, и после полудня мы так говорили, шутили, обменивались колкостями и подначками, словно примериваясь друг к другу. Понять, что на уме у женщины, которая с десяти лет была вынуждена тащить на себе крупное домашнее хозяйство, а после смерти отца и пропажи брата управлять имением, было довольно трудно. Меня занимало, как она воспринимает меня, однако она, подобно брату, хорошо умела при желании скрывать свои подлинные мысли.
Когда каминные часы стали отбивать пять, Дженни потянулась и зевнула; с ее большого живота на пол упало платье, которое она зашивала.
Она попыталась, не видя, его нашарить подле себя, но я успела встать рядом на колени.
Не стоит, я подниму.
Спасибо Клэр.
Она впервые назвала меня по имени, смущенно улыбнулась, и я улыбнулась ей в ответ.
Не успели мы вновь заговорить, как в дверь сунула свой длинный нос домоправительница миссис Крук и обеспокоенно спросила, не видели ли мы маленького Джейми.
Вздохнув, Дженни отложила шитье.
Снова убежал? Не беспокойся, Лиззи. Возможно, увязался за отцом или дядькой. Мы отправимся его искать, не против, Клэр? Мне хорошо бы прогуляться перед обедом.
Она с трудом встала, охнула, схватившись за поясницу, а затем улыбнулась.
Осталось недели три. Жду не дождусь.
Мы не торопясь ходили по двору; Дженни показала мне пивоварню и часовню, поведала историю имения, когда и что было построено.
Зайдя за голубятню, мы услышали разговор под деревом.
Ах вот он где, маленький негодник! воскликнула Дженни. Ну ладно, вот окажешься ты в моих руках!
Подождите немного.
Я придержала ее за плечо, услышав одновременно с детским голоском так хорошо известный мне взрослый.
Да ты не бойся, парень, сказал Джейми. Научишься. Не так-то легко справиться, если твой петушок не видит дальше застежки.
Вытянув шею, я обнаружила, что Джейми сидит на чурбане для рубки дров и увлеченно беседует с тезкой, который ведет неравную битву со складками своего платья.
Что это ты делаешь с ребенком? поинтересовалась я.
Учу юного Джеймса трудному мастерству писать так, чтобы не попасть себе на ноги, объяснил он. По крайней мере это дядя способен дать племяннику.
Я вздернула бровь.
Говорить всякий может. Дядя мог бы на примере показать племяннику, как это делается.