Вот и сегодня не начинай! Я усовершенствовал твой зонт.
Какой еще зонт? Макар отводит руку в сторону, и я вижу тот самый злополучный черный зонтик. Это не внук, а наказание! Мало, что ли, нам неприятностей от этого зонта? И я тоже идиотка давно пора было его выбросить или закопать где-нибудь за сараем!
Из сарая с деловым видом выходит мой внук Макар. Прищуриваюсь. Удивительно, как работает метаболизм в шестнадцать лет: месяц назад он выглядел как обычный сутулый подросток, а сейчас заметно окреп.
Лариса, постарайся не упасть в обморок, говорит он, скрывая от меня что-то за спиной.
Смеешься? Ни разу в жизни не падала в обморок.
Вот и сегодня не начинай! Я усовершенствовал твой зонт.
Какой еще зонт? Макар отводит руку в сторону, и я вижу тот самый злополучный черный зонтик. Это не внук, а наказание! Мало, что ли, нам неприятностей от этого зонта? И я тоже идиотка давно пора было его выбросить или закопать где-нибудь за сараем!
Держа зонт, словно букет, Макар идет ко мне по тропинке, пройдя половину пути, останавливается и, согнув голову, начинает что-то настраивать в ручке зонтика. У него сосредоточенное выражение лица, ясное дело, он что-то задумал, и у меня предчувствие, что мне это не понравится. Но попробуй что-нибудь запрети упрямому подростку!
Что пишут в газетах? спрашивает Макар, выпрямляясь.
К Земле летит астероид Р05. Довольно крупный и очень опасный, но не волнуйся, маги из ассамблеи сместят его траекторию.
А я и не волнуюсь! Макар раскрывает над собой зонт. Затем вцепляется в никелевую ручку двумя руками и отступает на шаг, расставив ноги. Он шевелит губами сейчас начнется представление.
Крючок рукоятки зонта, дрогнув, выпрямляется и заостряется как пика.
Ручка зонта оживает и начинает рывками удлиняться, стремясь к земле. Она вонзается в тропинку, со скрежетом, как бур, и у Макара под ногами разрастается маленький вулкан, извергаясь песком и кусками глины.
Скрежет продолжается, но теперь он доносится из-под земли. Веранду, на которой я минуту назад спокойно завтракала, начинает покачивать: подпрыгивает стол, стул, чашка передо мной скачет по блюдцу а Макар вскапывает двор, будто это в порядке вещей. Никогда не знаю, что у него на уме, и в такие моменты всегда жалею, что взялась его обучать.
Над зонтом сгущается воздух, образуется голубое свечение, а затем зонт начинает стремительно расти. Черная брезентовая ткань расширяется и, увеличиваясь, все громче хлопает, как натянутый парус атакующего пиратского корабля. Из моих рук улетает газета. Жухлая листва из сада летит на веранду, шлепаясь темно-желтыми лохмотьями на доски пола. Макар крепко держит ручку зонта, но отклоняет голову подальше от ветра рукава его рубашки трясутся, а волосы встают дыбом. И я падаю в обморок.
Двенадцать лет назад.
Осенний воздух в парке пропитан дымком: за дубовой рощей кто-то жарит колбаски. Где-то далеко шумят дети и смеются взрослые, но в нашем с Сержем уголке парка расслабляющая идиллия.
Легко, отвечаю я. Через мгновение лист повисает в заданных координатах.
Серж смотрит на меня с театральным ужасом на лице.
Так и знал! Нет чтобы поднять его осторожно, как перышко. Смотри.
Я наблюдаю, как другой листок отрывается от земли и, красиво кружась, я бы даже сказала, вальсируя, поднимается все выше-выше и ложится сверху на мой оранжево-желто-зеленый.
Серж выжидательно смотрит на меня и поднимает брови.
А ты в душе художник, замечаю я.
Так и есть. Ты видишь, какое сегодня освещение, какие полутени это я подправил денек под нашу встречу, улыбается он. Ну давай. Я жду.
Оранжево-желто-зеленый лист в одно мгновение перемещается обратно на газон, и Серж тихо смеется. Но зря он это делает, потому что мой лист стартует и медленно-медленно движется вверх, пока не поднимается на метр по кратчайшей траектории.
Серж разражается хохотом.
Лариска, я тебя обожаю! Может, пропустишь это заседание, и метнемся ко мне?
Не может же он всерьез верить, что я пропущу такие важные дебаты? Разворачиваю голову и всматриваюсь в его лицо: взгляд умоляющий, вид несчастный, но в уголках губ подрагивает улыбка.
Любишь ты меня подразнить.
Люблю.
К пяти мы должны закончить. А после пяти у тебя не получится?
Серж виновато качает головой значит, очередные секретные переговоры.
Я знаю Сержа полжизни мы познакомились после моего развода, и полжизни гадаю: чем же он занимается? Но у каждого мага свои секреты мне ли это не знать.
И никто, кроме тебя, не может провести переговоры?
Никто, уверяет меня Серж с непоколебимой уверенностью. Я лучший переговорщик. А знаешь, в чем отличие между мной и другими? Серж делает паузу и, чтобы он продолжал, я издаю заинтересованный звук. Для иллюстрации возьмем френч-пресс, маленький кувшин для заваривания кофе. Так вот, я лишь слегка надавливаю на поршень, опускаю его ровно на столько, чтобы порошок кофе погрузился в воду этого достаточно, чтобы произошло заваривание. А другие давят на пресс, втирая порошок в дно кувшинчика.
И никто, кроме тебя, не может провести переговоры?
Никто, уверяет меня Серж с непоколебимой уверенностью. Я лучший переговорщик. А знаешь, в чем отличие между мной и другими? Серж делает паузу и, чтобы он продолжал, я издаю заинтересованный звук. Для иллюстрации возьмем френч-пресс, маленький кувшин для заваривания кофе. Так вот, я лишь слегка надавливаю на поршень, опускаю его ровно на столько, чтобы порошок кофе погрузился в воду этого достаточно, чтобы произошло заваривание. А другие давят на пресс, втирая порошок в дно кувшинчика.
Очень образно. Вот теперь мне ясно, почему ты лучший переговорщик. Извини, мне пора, говорю я и тут же, пока он меня не заболтал, перемещаюсь в зал для дебатов генеральной ассамблеи магов.
До заседания пять минут. За круглым столом непривычная тишина; все на местах, но сосредоточенно молчат, и чувствуется напряжение. Сегодня будет рассматриваться поправка к закону «О защите Земли от космических угроз», и если поправку примут, то защиты у Земли не будет доказать это моя задача. В свое время я этот закон протолкнула, мне его и отстаивать.
Сажусь на свое место, осматриваюсь. На месте председателя бельгиец Корбант, от Департамента Арктики рыжий Свансен, от инквизиции лысый яйцеголовый Берг.
Портал в зал закрывается, и председатель Корбант берет слово.
Добрый день, дамы и господа. Сегодня мы рассматриваем поправку к закону «О защите Земли от космических угроз». Напомню, что закон принят двадцать лет назад. Он разрешает отклонять с опасной для планеты орбиты все потенциально опасные астероиды до того, как они пересекут орбиту Луны. Давайте послушаем Департамент Инквизиции. В чем смысл вашей поправки?
Берг начинает говорить, и даже его высокомерный голос меня раздражает.
Мы предлагаем позволять астероидам входить в атмосферу Земли и, если естественного горения недостаточно, помогать им сгореть.
Я улыбаюсь и переглядываюсь со своим заместителем. Помогать им сгореть в этом вся инквизиция. Столько веков прошло, а они все оговариваются.
Председатель Корбант уточняет:
Чем инквизицию не устраивает реальное положение дел?
Берг кривит губу, будто всем и так должно быть все понятно, но снисходит до объяснения и произносит слова медленно, как для несмышленых детей.
Инквизиция, как известно, следит за тем, чтобы простое человечество не узнало о существовании магов. Нас волнует, что некоторые передовые ученые не могут объяснить неожиданное для них изменение траектории астероидов, топорно выполненное Департаментом Безопасности планеты, и могут прийти к выводу о вмешательстве неопределенной разумной силы.
Берг косится на меня.
Он хочет тебя взбесить, не реагируй, шепчет мне заместитель.
Это будет первый шаг в цепочке, продолжает Берг, в конце которой конспиративный магический мир рухнет, и нам всем придется иметь дело с новыми реалиями. Инквизиция пытается предотвратить такое развитие событий.
Против поправки выступает Департамент Безопасности планеты и Департамент Арктики, объявляет председатель Корбант. Давайте выслушаем точку зрения Департамента Арктики.
Слово берет рыжий Свансен.
До закона на Землю падало по шесть тонн метеоритов в сутки. Мы против поправки, потому что не хотим рисковать своими головами.
Инквизиция готова предоставить Департаменту Арктики средства для построения энергетического щита, заявляет Берг.
Отлично, веселеет Свансен, это меняет дело.
Заместитель наклоняется ко мне.
Молчи, предупреждаю я. И сама знаю, как их обозвать. Так даже лучше это только наше сражение. Чем меньше участников, тем больше поле для маневра.
Слово главе Департамента Безопасности планеты, кивает мне Корбант.
У меня вопрос к представителю инквизиции, говорю я и обращаюсь к Бергу: Инквизиция может назвать хоть одного мага, способного отклонить астероид раньше нас?
Мне надо проконсультироваться, Берг закрывает глаза и после паузы качает головой. Мы признаем, что вы, Лариса, лучший специалист в этой области, цедит он.
Я знала, что крыть им нечем, и продолжаю:
Благодарю. Это придаст моему утверждению больший вес. Так вот, я, как специалист, утверждаю, что отклонить можно все астероиды, а уничтожить в атмосфере не все. Чем ближе объект к Земле, тем сложнее с ним работать. Если мы примем поправку, то катастрофы не избежать. Наша первостепенная задача не скрываться от человечества, а охранять человечество. Поправка поставит существование человечества под угрозу. Это мой главный тезис. Теперь, коллеги, хочу обратить ваше внимание на довод инквизиции. Ученый не обыватель, он не может объяснить физическое явление вмешательством неопределенной разумной силы. Ученый подкорректирует формулу под траекторию космического объекта, введя новую константу, и на этом успокоится. «Подгонит математику под эмпирические факты», выражаясь их языком. Никакой опасности для магов нет. Опасность была до того, как наш закон вступил в силу. Наш департамент провел исследование, и мы установили, что в 1908 году метеорит был использован инквизицией как оружие. И мы подозреваем, поправка нужна им, чтобы возобновить эту практику и сводить счеты с неугодными.
В зале поднимается шум. Председатель Корбант пять минут ждет тишины, а потом обращается ко мне:
Можем мы ознакомиться с вашим исследованием?
Пока мой заместитель рассылает по воздуху папки для каждого присутствующего, я продолжаю наступление на инквизицию:
От Тунгусского болида, как известно, ничего не осталось: он взорвался в воздухе. Но нам удалось найти три мелких фрагмента и, изучив состав, определить, что Тунгусский болид это часть взорвавшейся кометы. По расходящимся в космосе осколкам с идентичным веществом мы рассчитали место взрыва кометы и восстановили траекторию движения Тунгусского болида к Земле. Нам стало очевидно, что траектория метеорита была изменена в стратосфере. Единственный маг, способный работать с космическими объектами в 1908 году, как мы выяснили, служил в инквизиции. Как в странном детективе, мы поняли, кто убийца, но еще не знали, кто жертва. Один из наших сотрудников вспомнил, что, собирая материал у реки Подкаменная Тунгуска, услышал от местных людей легенду о том, что огненный шар сжег целителя. Мы поняли, что разгадка близко, ведь целитель это маг, не скрывающий колдовство от людей, а значит враг инквизиции. Но что же это за враг, для уничтожения которого нужны такие радикальные меры? Нам осталось только проверить все архивы и найти фото целителя. Скажите, коллеги, кто, по вашему мнению, был сильнейший маг в 1908 году?