Гной поднимался в лифте в Игорьково логово, не чуя под собой ног. Ежемесячный ритуал чтения свежего номера «Мании страны навигаторов» никогда ещё не казался таким упоительным, полным такого количества важных значений. От мысли о том, что через несколько минут он увидит подпись «Юрий Черепанов aka Dark Skull» на заветных страницах, захотелось зачерпнуть из-за окна самогона такое событие необходимо было отпраздновать.
Тёмная лестничная площадка встретила их сопением и вознёй, как будто туда пробрался лесной зверь. Гной отскочил обратно в лифт, чуть не сбив с ног нехарактерно молчаливого Игорька, но не успел даже толком испугаться из подъездного мрака выдвинулась фигура Поплавского, одетого почему-то в военную шинель со споротыми погонами. Главный редактор был, судя по всему, страшно пьян.
Провести этот вечер в компании повелителя объективности было далеко за пределами представлений Юрика о возможном. Новая жизнь набирала невероятные, оглушительные обороты! Он широко улыбнулся и протянул руку для крепкого мужского рукопожатия.
Поплавский покачнулся и плаксивым голосом сказал:
Вы что наделали, на, дебилы ёбаные?
Братва, не стреляйте друг в друга
Поплавский ввалился в квартиру и стоял в прихожей, опустив голову и издавая хлюпающие звуки. Гной не знал, что делать, и поэтому молча пошёл на кухню, где начал аккуратно сдирать со свежего номера целлофан. Аккуратно не получалось обёртка издавала противный визг и рваться не хотела. Игорёк засуетился было с чайником, но делал это как-то без души, вполсилы, не говоря притом ни слова. В глазах его застыло несвойственное настороженное выражение.
Происходило что-то непонятное и, судя по всему, страшноватое. Гной больше не мог выносить всеобщего молчания и решил запоздало поздороваться с главным редактором. Преувеличенно бодрым голосом он сказал:
Здравия, как говорится, желаю, товарищ Поплавский!
Армейские слова в журнале обожали и козыряли ими по поводу и особенно без, но даже этот беспроигрышный заход не произвёл на босса никакого эффекта. Он молча прошаркал из прихожей прямо в шинели, грохнулся на табуретку и застыл, как памятник потрёпанному в боях солдату далёкой войны. Через пару минут он вдруг выхватил журнал у Юрика из рук, не обращая внимания на протестующий возглас, одним движением содрал целлофан, отшвырнул в сторону диски и начал лихорадочно листать «Манию», надрывая и сминая страницы. Найдя разворот с обзором «Славянофилья», он грохнул журнал на стол, повернулся к мнущемуся у плиты Игорьку и рявкнул:
Ну с этого, на, спроса никакого, а ты-то?.. А?..
Под «этим», очевидно, подразумевался Гной. Игорь Шварцнеггер ответил с чем-то, подозрительно похожим на ехидную усмешку:
Так ты ж редактор, это. Не читал, что ли? Мне понравилось.
Поплавский взвыл и обхватил голову руками. Всё ещё ничего не понимающий Гной спросил:
Так ты ж редактор, это. Не читал, что ли? Мне понравилось.
Поплавский взвыл и обхватил голову руками. Всё ещё ничего не понимающий Гной спросил:
А в чём, собственно?..
Ехать надо, сказал Поплавский Игорьку, не обращая на перспективного журналиста никакого внимания. Прямо щас. Собирайся. Волки на спрос зовут, на. Пиздец нам.
Игорёк пожал плечами и пошёл одеваться видно было, что ему не по себе. От постоянного нездорового веселья не осталось и следа; Гной не мог и подумать, что отсутствие бесконечного потока геймерского юмора, похабных историй и непонятных слов будет так его угнетать. Поплавский впервые поднял на него красные, как у давешнего филёвского некроманта, глаза.
И ты, на. Похер теперь. Терять нечего, на.
Пытаться выяснить, что так огорчило редактора, было бесполезно, поэтому Гной в очередной раз за последние несколько недель отдался на волю влекущей его неведомо куда стихии.
На выходе из подъезда Гной рыпнулся было привычно к автобусной остановке, но остановился на полушаге: его спутники грузились в жёлтую «Волгу» с шашечками. Юрик мысленно, а потом и по-настоящему присвистнул ого, такси! Дело явно было серьёзным!
Он приготовился насладиться видами ночной Москвы, полноправным жителем которой так неожиданно стал, но машина быстро вырулила по тёмным улицам на залитый мёртвым оранжевым светом МКАД и понеслась по нему в волнах липкой грязи. Из окон не было видно ничего кроме проносящихся мимо фонарей и фур; все молчали. По радио играла песня «Братва, не стреляйте друг в друга», которой Поплавский в какой-то момент начал жалобно подвывать.
Поездка закончилась в ещё одной промзоне; Юрик начал подозревать, что Москва состоит из них полностью, а Кремль и все прочие достопримечательности это выдумки, которые ни один человек и в глаза-то не видел. Поплавский мрачно расплатился, осыпав водителя мятыми купюрами, выуженными им из разных карманов шинели и, кажется, даже из-за подкладки. Пройдя через очередную проходную с очередным занятым колбасой охранником, делегация «Мании страны навигаторов» запетляла по очередным лестницам и уткнулась в очередную железную дверь без вывески. Игорёк толкнул её и глазам Гноя открылась удивительная картина.
Офис «Восьмого волка» (а это был именно он) делился на две неравные части. Первая, большая по размеру, максимально напоминала редакцию «Мании» и одновременно Игорьково жилище: полумрак, горы дисков, разбросанные по полу журналы, постеры с Ларой Крофт на стенах. Имелось и важное отличие: волосатые люди в свитерах (Гной заметил несколько родных BOYS) не бухали и паясничали, а, несмотря на поздний час и выходной день, сосредоточенно молотили по клавиатурам. Вторая часть офиса была белой, чистой и отделённой от царства волосатых деревянной стойкой ресепшена, за которой красила ногти красотка. Не такая богиня, как в посольстве светоидов, прикинул Гной, но и, конечно, не эльфийка Галадриэль; в первую очередь во внешности секретарши бросались в глаза крупные силиконовые сиськи под тонким свитером. Ничего подобного Гной в реальной жизни никогда не видел и поэтому немедленно перестал мучиться экзистенциальными вопросами, мысленно наряжая вместо этого даму в эльфийские доспехи.
Этот упоительный процесс был прерван громкими всхлипываниями Поплавского и голосом из-за ещё одной железной двери, находившейся прямо за спиной удивительной секретарши.
Припёрлись? Запускай, Эвелина, нехер кота за яйца тянуть.
Не отрываясь от ногтей, Эвелина дёрнула коленом, явно нажав под столом потайную кнопку. Железная дверь с лязгом раскрылась, и Гной со спутниками проследовали внутрь.
За длинным столом сидели два самых удивительных человека, виденных Гноем в жизни. Один был худой и длинный; одет он был, как театральный злодей: в белоснежный пиджак, чёрную рубашку и кровавого цвета галстук. Пальцы худого были усыпаны огромными золотыми перстнями, отбрасывавшими блики по всему офису. Его напарник был, наоборот, пухлый и как бы сонный, с обвисшими щеками и полуприкрытыми глазами. Наряжен он был в чёрный спортивный костюм, а блики отбрасывала его отполированная лысина; вдвоём они производили впечатление героев юморески про «новых русских».
Худой закурил тонкую ментоловую сигарету, прищурился сквозь её дым на гостей и сказал:
Ну, гондовня, что с вами делать будем?
Голос у него был резкий и страшный, с нотками затаённой, но в любой момент готовой вырваться наружу истерики. Пухлый дёрнул щекой и, к удивлению Юрика, заговорил бархатным голосом пожилого школьного учителя:
Ну, гондовня, что с вами делать будем?
Голос у него был резкий и страшный, с нотками затаённой, но в любой момент готовой вырваться наружу истерики. Пухлый дёрнул щекой и, к удивлению Юрика, заговорил бархатным голосом пожилого школьного учителя:
Олег, я тебя прошу, давай спокойнее.
Кажется, Поплавский переживал зря! По крайней мере один из волков выглядел человеком рассудительным и способным принимать взвешенные решения. В чем бы ни провинилась «Мания страны навигаторов» перед этой загадочной парой, думал Юрик, наверняка недоразумение вот-вот разрешится и все разойдутся по домам, довольные друг другом и жизнью. Пухлый, тем временем, указал гостям на стулья, поощрительно улыбнулся и достал из кармана пистолет.
Гной побледнел и почувствовал, что по ноге начинает бежать тёплая струйка; чтобы не позориться, он первым плюхнулся на стул и стиснул ляжки, не сводя глаз со ствола. Коллеги последовали его примеру; пухлый положил пистолет рядом с собой на стол и, кажется, моментально забыл о его существовании. Поплавский икнул.
Ты чуешь, ссаниной воняет? поморщился Олег. Съезжать надо из этой дыры. Я, блядь, не могу уже тут.
Пухлый светским тоном пояснил гостям:
На завод слепых заехали по льготам, как ветераны Афганистана. Всё нормально вроде, а с туалетами, сами понимаете, ситуация катастрофическая. Не видят же ничего.
Гной зачем-то покивал, чувствуя, как струйка стекает в ботинок. Худой тем временем затушил сигарету, зажёг новую и вдруг хряснул кулаком по столу, заставив всех, кроме пухлого, подкинуться.
Короче, блядь. Я долго с вами вату катать не буду. Я тут додиков не для того посадил, чтобы вы из себя строили этих, как их, он покрутил пальцами, Виконтов де Бражелонов.
Странно, подумал Гной, слепые, а компьютерами пользуются увереннее, чем он сам.
Ты чё там придумал себе, парашник? обратился Олег к главному редактору. Жить тесно стало? Это чё?
Он бросил на стол вырванную из свежего журнала страницу с обзором «Славянофилья» причём именно ту, на которой стояла плашка с оценкой, включавшей нулевую ценность для жанра. Юрик ждал, что Поплавский сейчас расскажет наглецу, в чём заключается настоящая объективность, но вместо этого редактор вдруг взвыл бабьим голосом, перегнулся через стол и попытался облобызать усеивающие пальцы Олега перстни. Обмочившийся Гной поморщился, что не ушло от взгляда пухлого собеседника (как его зовут, понятно до сих пор не было).
Ты покриви-то рожу мне ещё, сказал он учительским голосом. По частям в лесополосу поедешь. Ты кто вообще?
Молчавший до того момент Игорёк вдруг сказал совершенно нормальным нейтральным голосом, без причмокиваний и «это»:
Так он же написал. Новенький у нас.
Все внимание волков вдруг переключилось на Гноя если бы он заблаговременно не описался, то точно сделал бы это сейчас. Олег отодвинулся подальше от бьющегося в истерике Поплавского, прищурился и медленно забычковал сигарету в пепельнице. Заговорил с ошарашенным Юриком, однако, пухлый.
Я тебе сейчас объясню, как это всё работает. Смотри, мы тут игры делаем.
Хуёвые, хмуро вставил Олег.
Да неважно, какие. Всякие. Игры денег стоят, додики кушать иногда хотят, слепым тоже какую-никакую аренду платим. Понятно пока?
Гной, которому было абсолютно ничего не понятно и очень страшно, закивал. Слепые и додики, судя по всему, были всё-таки разными людьми.
Дальше, продолжал пухлый. Игры эти потом покупают люди, денежки несут нам с Олегом Дмитриевичем. Иногда много, чаще мало. Бизнес-то, знаешь, такой
Он помолчал, задумавшись. Гной в этом время пытался мысленно сопоставить «ребят из студии Blizzard» и двух карикатурных бандитов получалось ведь, что разницы между ними практически никакой не было!
И вот чтобы нам несли побольше денежек, такие люди, как вы с товарищами, должны в своих журналах писать, что игры у нас очень хорошие и покупать их надо побольше. Логично ведь?