А деньги, мисс Ваерти? Кто платил деньги драконьим леди за украденных детей?
Мы все недоуменно воззрились на него, и мистер Оннер объяснил суть вопроса:
Вы говорите, что Зверь не обладает концентрацией внимания, но для того, чтобы платить за товар, нужно уметь считать деньги.
Мое сердце сжалось от недоброго предчувствия, в висках болью забилась страшная мысль: «Что делать?»
Нет уверенности, что платил, задумчиво произнес мистер Илнер. Сдается мне, этим занималась девица Энсан.
Почему вы так решили? взволнованно спросила я.
Мистер Илнер поразмыслил и сказал:
А вы, мисс Ваерти, сколько времени потратили с доктором Эньо, чтобы мальца того из стазиса невредимым вытащить?
Долго, более трех часов, но я не понимала, к чему тут это. И мистер Илнер любезно объяснил:
Если дети товар, то держать товар следовало в нормальном состоянии, но, как сказал лорд Бастуа, дети находились в стазисе и провели там столько времени, что перевозить их было опасно, а потому реанимировать пришлось на месте.
И, подводя итог, мистер Илнер заключил:
Полагаю, за детей рассчитывалась леди Энсан, которая Лаура.
Она же пыталась убить, а после и убила миссис Томпсон! воскликнула миссис Макстон.
Леди, похоже, организовала неплохое деловое предприятие, недобро усмехнулся мистер Оннер.
Она же пыталась убить, а после и убила миссис Томпсон! воскликнула миссис Макстон.
Леди, похоже, организовала неплохое деловое предприятие, недобро усмехнулся мистер Оннер.
Я нервно отхлебнула еще глоток чаю руки дрожали. И едва ли я могла списать это на последствия переутомления, скорее это был страх. И ужас.
И понимание того, что:
Лаура Энсан превосходный целитель. Эти слова дались мне непросто.
Но это было закономерным и логичным выводом из всего случившегося.
Вы правы, мистер Илнер, я вернула чашку на стол и убрала от нее руки, отстраненно наблюдая за собственными дрожащими пальцами, мы с доктором Эньо потратили несколько часов на выведение ребенка из долговременного стазиса, и нам обоим это далось непросто. Однако это нам я не могу не отметить того факта, что леди Беллатрикс не торопилась вывезти ребенка, а значит, поставка детей, проведших столь длительное время в столь небезопасном состоянии не являлась чем-то из ряда вон выходящим. Учитывая, что леди Лаура не могла прибегнуть к помощи врачей
На этом я запнулась.
Внезапно, вдруг, совершенно неожиданно в сознании промелькнула какая-то мысль, крайне важная, очень конкретная, но она неуловимо ускользала от меня.
Мне нужно было что-то. Что-то прямо сейчас. Что-то, что позволило бы ухватиться за нее, что-то
Мисс Ваерти, блокнот? предложила Бетси.
Я кивнула, едва дыша.
По счастью, все книги и бумаги из разрушенного кабинета профессора Стентона отнесли в стенной шкаф на первом этаже, а потому горничная вернулась очень быстро. Миссис Макстон отодвинула чай, Бетси водрузила на стол передо мной лист бумаги, а мистер Уоллан поделился собственной перьевой ручкой, которую очень ценил, и я едва ли могла представить себе ситуацию, в которой он передал бы кому-либо эту раритетную вещь, но именно ее дворецкий вручил мне.
И дрожащей рукой я вывела на листке следующее.
Абсолютно точно я знаю, что:
1. Невозможно единолично безвредно ликвидировать долговременный стазис.
Мои домочадцы пристально следили за выводимыми на бумаге словами, но, едва я поставила точку, мистер Оннер заметил:
Мисс Ваерти, если герцог Карио брал обеих дочерей на охоту, вероятнее всего кто-то из них троих был целителем, а возможно, и все трое. Так что я склонен выразить согласие по поводу вашего предположения, что леди Лаура Энсан является превосходным целителем.
Не став ничего отвечать, я лишь указала кончиком перьевой ручки на написанные мной слова: «Невозможно единолично безвредно ликвидировать долговременный стазис».
Это аксиома, прошептала, с трудом выговорив.
Все та же мысль все так же ускользала от меня, хотя ответ ответ я, боюсь, уже знала.
Однако не в силах озвучить то, в чем уверенности не было, продолжила писать:
2. Принимая роды, доктор способен определить расовую принадлежность младенца.
Точно-точно! воскликнула миссис Макстон. Именно так и сказал доктор Эньо, вы помните?
Я помнила несколько иное, о чем и сочла своим долгом напомнить:
Доктор Эньо говорил не о расе, речь шла об ауре. Но в одном вы, несомненно, правы доктора не только знают пол, расу и ауру в случае наличия магического дара, но также, чаще всего, и ведут записи, как минимум сохраняя своеобразные статистические данные для себя.
И тут мистер Уоллан задумчиво сказал:
Мисс Ваерти, а помните, покойный мистер Толлок, архивариус, обмолвился, что, помимо трех свах, архивами так же часто пользуются доктора Вестернадана?
Я припомнила.
Хм, мистер Илнер побарабанил пальцами по столу, лорд старший следователь Бастуа обмолвился о штатных врачах Как он там сказал? Что-то вроде «мы предоставили доктору лучших штатных специалистов»?
И сошлось.
3. Целитель, написала я.
Круг поиска сузился существенно, заключил прочитавший, как и все, мою последнюю запись, мистер Оннер.
И я согласно кивнула.
Окинув взглядом записи, подвела итог:
Тот, кто близок к полиции и правящим верхам, тот, кто имел доступ к статистике рождаемости, тот, кому, вероятно, доверял почивший архивариус мистер Толлок, тот, кому, вероятно, доверяли полицейские, ведь от того, кто лечит, ничего плохого не ждешь.
И это замечание, заставило содрогнуться уже меня.
Целитель!
Целитель-дракон! Работник полиции!
О господи, как же я не хочу ехать обратно! простонала, закрывая лицо ладонями.
Не хочу, но надо.
Нужно предупредить Давернетти! Необходимо. Ведь что бы ни произошло, для Зверя Давернетти все еще остается последней жертвой, а значит, чудовище под маской целителя может напасть на старшего следователя в любой момент! Для нападения сейчас самое лучшее время. Более того в момент, когда полицейское управление считает потери, Зверь может добраться до заключенной в стенах тюрьмы Лауры Энсан и освободить ее!
О боже! Повторный стон получился куда отчаяннее, чем первый.
Дальнейшее было проделано на огромной скорости.
Я вскочила, выбежала из кухни, без стука ворвалась в место расселения полицейских и объявила профессору Наруа: «Защита дома на вас!»
После чего стремительно промчалась к прихожей, кое-как накинула на себя плащ, запоздало вспомнив, что я уже даже не в туфлях, а в тапочках, кои надела после купания, но к дьяволу, мне нужно было спешить.
Заклинание снятия «Murum» с входной двери довело почти до обморока, но едва я справилась и распахнула дверь, то так и замерла, тяжело дыша и потрясенно глядя на лорда Давернетти! Давернетти, который, накрыв мой порог заклинанием, изолирующим его от снега и порывов ветра, педантично выкладывал на моем пороге туфли, сапожки и даже тапочки на меху, доставая все из коробки, судя по золоченному вензелю на ней, крайне дорогого обувного магазина.
И все это дракон выкладывал не просто так, а в форме василька!
И был застигнут мной в момент, когда завершил с цветком и теперь выкладывал стебелек!
Несколько секунд я потрясенно взирала на старшего следователя, он же, застигнутый на месте живописания обувью, выпрямился, издал неловкое «Гхм», а после, широко улыбнувшись, невозмутимо произнес:
О, Анабель, рад вас видеть.
Взгляд его скользнул к краю юбки моего домашнего платья, после чего дракон издал подчеркнуто горестный вздох и мрачно заметил:
Бель, вы не просто не меняетесь, вы думаете о себе все меньше. Это ведь уже даже не туфельки, это тапочки, Анабель! На дворе зима, вынужден вам напомнить!
Да к черту эту зиму! воскликнула, не сдержавшись.
Случившееся далее я едва ли смогла бы объяснить даже самой себе и лишь искренне понадеялась, что мне не придется никогда объяснять свой поступок миссис Макстон, но, миновав три шага, разделяющие меня и старшего следователя, я взволнованно схватила его за руку, не стесненную абсолютно ничем, как, впрочем, и мои ладони. Поведение, не поддающееся никакому оправданию, но как же я была бесконечно рада видеть лорда старшего следователя!
Бель, Давернетти, наклонившись, поставил еще далеко не пустую коробку на порог, выпрямился и серьезно посмотрел на меня, Бель, вот только не говорите, что вы в этих тапочках собирались покинуть свой дом опять ради меня!
Каюсь, если бы не тот ужас, что остался во мне после ночного вторжения в мою спальню данного мужчины, я бы обняла его в этот момент исключительно в порыве благодарности. Но это был Давернетти, а Давернетти он же не меняется.
Я резко отпустила его ладонь, шагнула назад, чуть не споткнувшись об имеющиеся пары обуви, судорожно вздохнула и, с изрядной долей иронии, ответила:
Лорд Давернетти, в принципе не вижу смысла говорить об очевидном, так что опустим этот момент.
То есть, дракон прищурился, из-за меня. Потрясающе! Анабель, не знаю, должен ли я вам об этом говорить, но вы, как бы, старательно и показательно демонстрируете непримиримую ненависть ко мне. Не то чтобы я был этому рад, но решил, вдруг вы забыли, и
Под моим мрачным взглядом дракон умолк.
Вы неисправимы! высказалась со всем тем чувством гнева, что в данный момент испытывала.
Вы тоже, улыбнулся Давернетти.
Да уж.
Я поправила капюшон, который снесло с моих еще влажных после ванны волос порывом ветра, и без отступлений прямо сообщила:
У меня есть все основания полагать, что Зверь, пробужденный Лаурой Энсан, числится среди штатных целителей полицейского управления.
Дракон замер.
Ему потребовалось всего мгновение, чтобы осознать услышанное и понять, какие последствия могут иметь место, если мое предположение окажется верным.
Бель, вы сокровище, очень тихо произнес лорд Давернетти, делая шаг назад.
Грустно улыбнувшись, попросила:
Поспешите.
Он серьезно кивнул.
Вспыхнул щит, закрывающий меня от непогоды и того порыва ветра, который мог бы и сбить с ног в момент, когда старший следователь взмыл в небо огромным драконом.
Это было красиво.
Очень красиво.
Трансформация дракона вот так, в порыве, и взлет ввысь волшебное зрелище.
И несколько секунд я восхищенно смотрела в небо, но лишь несколько секунд, большего я не могла себе позволить.
Отступив, я захлопнула дверь и воскликнула:
Murum!
Именно в этот момент пришло осознание того, как много для меня сделал лорд Давернетти, оказавшись на пороге моего дома. У меня попросту не хватило бы сил отправить ему зов, а после вновь замуровать вход. Абсолютно не хватило бы. Потому что, произнеся заклинание, я начала терять сознание. И потеряла его окончательно, едва убедилась, что вход надежно защищен.