Моя королева, продолжил он, бережно проводя своими могущественными пальцами по моей шее вниз, к ключице, и оставил их там. У меня участилось сердцебиение. Я подарю тебе звезды, если ты только позволишь мне Его большой палец ласково провел по моей ключице. Я ломала ее дважды, когда была маленькой, так что теперь она неестественно торчала. Его это не беспокоило. Скорее он наслаждался мурашками, которые предавали мое сердце. Гордо вздернув подбородок, он ободряюще улыбнулся. Я все еще не смела пошевелиться. Как будто его прикосновения отнимали у меня всякую волю. Растянутые мышцы. Сломанные кости. Раздробленные камни, падающие со скалы.
«Он сельтер, пронеслось у меня в голове Возможно, прямо сейчас контролировал меня».
Как с тихой просьбой, вызванной протянутой рукой.
Идем, София.
Стань моей королевой, София Рей Линн.
Внизу, на рыночной площади, я услышала тиканье огромных часов, которые громким ударом колокола заглушили мое хныканье.
Доносились голоса, фонари парили в воздухе, извиваясь вокруг друг друга, как сверкающие танцоры. Они пели. Пели для своего короля. Раньше я наблюдала за этим исполнением с отцом у реки. Сегодня я стояла здесь. Рядом с самым могущественным человеком в этом королевстве. Приближался двенадцатый час. Двадцать четвертый день рождения короля, который подкрадывался ко мне. Все ближе и ближе, пока кончики наших носов не соприкоснулись.
Пожалуйста, не надо
Но потом что-то в его прикосновении разожгло во мне огонь, который взвился глубоко внутри.
Почему я? прошептала я перед тем, как его губы на мгновение коснулись моих. Резкий порыв охватил меня. Он обжег мои губы, когда отстранился.
Потому что ты напоминаешь мне ее. Потому что она делала его счастливым.
19
Огни поднимались к небу и отражались в волнах реки. Я обнаружила Элиа на том месте, где всегда сидела София со своим отцом и наблюдала за небом, откуда на нас взирали призраки прошлого. Я никогда не забуду его лицо, когда эти мерзавцы притащили его обратно. Все в крови, с яростным выражением и взглядом, который мог бы пронзить солдат.
«Если бы только у него был с собой нож», подумала я. Тогда они все были бы мертвы. Я зашила рану под его губой. Синяк мы охладили водяными примочками с сушеными целебными травами. Но рану в его груди не залечило бы ни одно средство. Элиа был разбит. Даже больше, чем Зан Захрай, за которой в повозке ухаживали Сабья и Ама, ее сердце было старым.
А потери велики. Сегодня никто из стэндлеров не сомкнет глаз. Не после того, как самая младшая наследница была украдена.
Наш народ страдал, когда увели предводителей. Закованных в цепи, словно дикие звери, которых люди убивали намеренно, но беспочвенно. Истекающих кровью. Испачканных в грязи. Лишенных достоинства. Но у нас не было времени терять самообладание.
Мужчины нуждались в наших умелых руках. Раны необходимо было обработать до того, как они воспалятся. Я знала, как обращаться с иголкой и ниткой. Кожа не сильно отличалась от ткани.
А потери велики. Сегодня никто из стэндлеров не сомкнет глаз. Не после того, как самая младшая наследница была украдена.
Наш народ страдал, когда увели предводителей. Закованных в цепи, словно дикие звери, которых люди убивали намеренно, но беспочвенно. Истекающих кровью. Испачканных в грязи. Лишенных достоинства. Но у нас не было времени терять самообладание.
Мужчины нуждались в наших умелых руках. Раны необходимо было обработать до того, как они воспалятся. Я знала, как обращаться с иголкой и ниткой. Кожа не сильно отличалась от ткани.
Мои босые ноги утопали в траве и пыли, когда я подходила к берегу. Рассеченная стопа все еще болела, но меня это не беспокоило. Я давно не замечала боль, потому что другая была гораздо сильнее.
Волосы Элиа переливались темно-синим, почти как ночное небо, сегодня не скупившееся на звезды.
Торжественность и радость витали в воздухе, заставляя его потрескивать. Музыка приглушенно доносилась до нас из-за закрытых ворот. Словно хотела нас спровоцировать. Никогда еще я не презирала этот надменный народ так, как в этот самый момент.
Оставь меня в покое, произнес он, когда я села рядом с ним.
Никто не должен быть один в такое время, отозвалась я, опустив ноги в холодную воду. Только сейчас я заметила, насколько обессиленной была на самом деле. Мои руки все еще горели от липкой крови остальных. Сегодняшний день требовал свою жертву. Элиа бросал камни в волны, опираясь локтями на согнутые в коленях ноги.
Я наследник семьи Леан. Ты не должна меня видеть таким!
Я уже видела его совсем другим. Фыркающим от злости, пинающим дерево или бросающим ножи. Со слезами на глазах, когда он не знал, что делать со своим гневом. Они с Софией как кошка с собакой. Они встретились как друзья, но в конечном итоге так и не оказались вместе. Нередко, потому что Элиа становился болваном, как только его сердце перенимало командование над телом.
Когда речь шла о ней, он был сам не свой.
Я знаю, что ты чувствуешь. Я прекрасно понимала, каково это, терять человека, которого любишь.
В самом деле? Истории на его лице превратились в ужасающую маску, которая напугала меня вчера вечером. Я все еще чувствовала давление его руки на своем предплечье.
Тебя это не касается!
Его слова ранили меня. Гораздо больше, чем его предательство, когда он не взял меня с собой на танцы. Его глаза пугали, а я не верила, что после вчерашнего вечера между нами когда-нибудь все вернется к тому, как было раньше.
Он был в бешенстве, когда запер Софию в своей повозке. Боль раздирала меня на части от ее криков и плача. Но я повиновалась наследникам семьи Леан и Захрай. Не только чтобы защитить подругу. Но и чтобы защитить свое сердце, которое я тщательно обернула ватой. Закрыв острые края. Неуязвимо.
Даже для его кинжалов.
Из-за меня она там, у этих мерзавцев.
Ты имеешь в виду короля?
Его и его идиотского брата! Он оскалил зубы. Если бы я знал Если бы я только знал, кто он тогда никогда бы не позволил ей танцевать с ним Я бы неразборчиво бормотал он. Это моя вина, что она там. В ловушке в этом адском дворце.
Это не твоя вина. Его слезы прервали меня. Они оставляли следы страха на его грязных щеках. Элиа редко плакал. В последний раз он пролил слезу, когда мы положили тело Ооли в огонь, но только когда увидел, как София спрятала глаза под траурной вуалью. Он никогда не показал бы свою слабость перед ней. Нет. Для нее он всегда был скалой. Непоколебимой.
Это моя вина, железно настаивал он. А затем рассказал мне про танец. Про те мелочи, которыми они делились еще в детстве и из-за которых ему пришлось лишиться пальца. Я знала все эти истории, но позволила ему говорить. Наконец он рассказал про мужчину, принца, с которым танцевала наша наследница. Он не знал, что именно произошло между ними. Но Зан Захрай видела ужасные вещи.
Причина, по которой он вел себя так. Он боялся непредсказуемости. Зан Захрай слишком хорошо знала, что Элиа верил всему, что она говорила.
Она справится, сказала я, положив руку на его сильные плечи, почувствовав его натренированные мускулы под своим пальцами.
Я сообщила ему, что пришила кинжал к ее одежде. Маленькая помощь, но хоть что-то, чем она могла защитить себя на короткое мгновение. Мои пальцы все еще покалывало от жестокости, с которой солдаты вырвали у меня платье. Они забрали все. Каждый ее платок, каждую шпильку, каждую сережку и ее бубен. Элиа грустно улыбнулся.
Ты же знаешь, как плохо она обращается с ножами. Я знала это, поэтому ухмыльнулась, подумав о прошедших днях детства, когда София утверждала, что лучше Элиа. Я помнила, как они с ее отцом тренировались на деревянной дощечке. Ножи Элиа неизменно врезались в черное пятно, которое Ооли нарисовал на доске. Ножи Софии же, если ей везло, ударялись о дерево, стоявшее за ней.
София сильная.
Я знаю, ответил он. Но мы должны найти способ вытащить ее оттуда.
Только если солдаты впустят нас.
Элиа печально кивнул и бросил взгляд на мост и непроходимые ворота, которые теперь были опущены. Они заперли нас, как паршивых дворняг.
Они поплатятся за то, что сделали с нами. Никто не ведет подобную игру с наследником семьи Леан.
И никто не крадет наследницу нашего народа, добавила я, убирая руку с его плеч. Как только перестала ощущать его кожу, мне стало холодно. Я вытащила ноги из воды и вытерла их краем своей юбки.
Это не твоя вина, Элиа.
Я посмотрела на помпезный Медный город.
Он был всем, чем мы никогда не будем. Пока он сиял чистым золотом, мы были маленькими царапинами, которые без труда можно стереть с поверхности.
Я видел его, через некоторое время сказал Элиа.
Кого?
Короля, он медленно выдохнул. Я видел, как он смотрел на нее, Яна. Видел, как принц смотрел на нее. Они не отпустят ее. Не так просто.
Тогда мы должны что-то предпринять. Что-то, что мир никогда не забудет.
А если нас будут преследовать?
Я посмотрела на него и с гордостью отметила, что он стал мужчиной. Настоящим предводителем, который всегда думал о своем народе. Осторожно подняла руку и положила ее рядом с отекшим местом у него под глазом. Его кожа была горячей и мягкой. Почти как шелковистые ткани, с которым я работала.
Тогда мы убежим. Это был бы не первый раз, когда моя семья убегает.
Я не хотела думать об этом, но звездная ночь, словно сама по себе, осветила все те образы, которые я пыталась вытеснить. Последнее место, где я видела своих родителей: лабиринтный переулок в пригороде Леало. Родной дом из соломы и боли. Вероятно, прошло десять лет.
Мне тогда было восемь. Заклейменный ребенок со шрамами, оставленными собственным отцом.
Он был преступником. Тем, кто играл с жизнями других людей, выкладывал их вместе со своими монетами на покерный стол, чтобы потом положить их в карманы, использовать в своих целях, пока от них ничего не оставалось. Он был убийцей. Разыскиваемой знаменитостью, чья голова должна была красоваться перед вратами Леало, дабы отпугнуть других убийц. И мы сбежали. Мы дошли до конца света, чтобы избежать его участи.
Когда моя мать увидела, как стэндлеры проезжали мимо, она отдала меня им и спрятала под их разноцветными платками, чтобы никто не смог меня найти. Дочь самого ненавистного человека в Леало не должна была повторить историю жизни своей матери. Но она приняла решение в его пользу. Она всегда любила его больше, чем меня, иначе бы ушла с нами.