А теперь у меня был козырь в рукаве. Прямая связь с самим дворцом, который все еще держал нашу наследницу в своих лапах. Элиа знал это. Я единственный шанс, пока наши мужчины не нашли другой способ проникнуть внутрь этих стен. Времени было в обрез.
Ты знаешь, что я права! защищалась я.
Элиа выругался.
Ты не пойдешь туда одна!
Нет, пойду. Лучше позаботься о своем страждущем народе, наследник. А я справлюсь! Зан Захрай все еще не выходила из своей повозки. Элиа был тем, на кого мы могли надеяться. И мы нуждались в ком-то, кто сохраняет хладнокровие.
Я посмотрела на остальных. Отсюда с того места у реки, где мы еще вчера сидели, они казались безжизненными статуями. Горгульями на фонтанах, в которых больше не было воды. Словно окаменевшие, они молча поглощали свой ужин.
Тишина не подходила нам. Она была чуждой. Плохой знак, всегда напоминавший об опасности. О засаде
Я не отпущу тебя одну.
Я не хочу еще раз объяснять тебе, что сказал тот парень. Ты отлично знаешь, что тогда произойдет. Я выслушаю, что он скажет, а затем уйду. В этом нет никакой опасности.
Неправда, опасность есть Элиа сделал шаг ко мне, поднял руку, проведя ей перед моим лицом. На секунду я заподозрила, что он обрушит на мою щеку свой гнев и отчаяние, как выплеснул их на меня в тот вечер, когда запер Софию. Но он очень осторожно и нежно прикоснулся к моему пылающему лицу.
Жар охватил меня. Он чуть не подогнул мои ноги, но я держалась стойко.
Если с тобой что-то случится, я этого не вынесу.
Теперь его глаза сверкали. Впереди небо становилось все темнее. Я не хотела чувствовать себя так! Так уязвимо под его пристальным взглядом, который выбивал воздух из легких. Но Элиа оказывал на меня такое влияние. Как и тогда, когда его народ принял меня, когда мне нужно было плечо его плечо, на которое я могла опереться.
На долю секунды я взглянула на его сжатые губы. На то место, где я касалась иглой и ниткой, чтобы остановить кровотечение и зашить рваную рану, тянувшуюся до самого подбородка. Мои пальцы погладили свежий рубец, под которым скрывалось все, что делало его живым. Я почувствовала его запах. Соленый, наполненный отчаянием аромат пота, жирных волос и даже крови, которую он до сих пор не вытер с груди. Он здесь. Но его мысли были далеко. Заперты в стенах этого проклятого королевства из меди и олова.
Музыка приглушенно доносилась до нас. Тихий призыв, дергающий мои мышцы, словно судьба шутила надо мной.
Я снова подумала о вечере танцев. О часах, которые потратила, чтобы сделать себя красивой. О жалком чувстве, из-за которого я расстроилась, когда он бросил меня. И о многих картинах, которые предстали перед моими глазами. София в его объятиях. Эта рука, которая теперь касалась моей щеки, на ее как раз перед тем, как он опустил голову к ней и
Музыка все сильнее тянула мои мышцы, покалывала мою кожу и потрескивала между нашими взглядами.
Но я не поддалась желанию. Отступила и закрыла свое быстро бьющееся сердце, помня об одном: София всегда была гораздо лучше меня. Во всем.
Я дрожала и сжимала руки в кулаки, когда произносила следующие слова:
Знаешь, если со мной что-то случится, это лишь маленькая жертва. Но я сильная. Я знаю, что делаю.
Я знаю, что ты сильная, ты всегда была такой, сказал он и посмотрел на башни Медного города, которые отсюда казались еще более недостижимыми. Величественный блеск их металлов заставлял наши цвета походить на мусор перед их вратами.
Я еще раз кивнула Элиа и попыталась изобразить непринужденную улыбку.
Я всегда была сильной. В конце концов, я всегда должна была быть такой.
Все размытые воспоминания детства, ознаменованные нашим бегством, постоянно призывали меня быть сильной. Элиа наконец кивнул в ответ.
Будь осторожна.
Как только тиканье больших часов возвестит о полуночи, я буду готова.
Время превратилось в бесконечно тянущуюся резину. Но как только луна оказалась в самой высокой точке на небе, тихий звон часов Медного города вытащил меня из полудремы. Я выскользнула из своей палатки и исчезла в темноте, которая цеплялась за пламя нашего костра. Несколько мужчин не спали и бродили около палаток и повозок. Я узнала их длинные тени от платков моего народа. Но я была ловкой. Я всегда хорошо умела прятаться. Около реки они меня не увидят. Стена Медного города отбрасывала на берег длинный темный занавес, из-за чего земля и вода мало чем отличались. Огни погасли, и теперь Медный город казался массивной скалой, отнявшей у меня зрение. Только над мостом горел свет. Тихий конус света, освещающий закрытые ворота.
Песнь реки позволила мне идти по правильному пути. Все накрыл зловещий туман. Тот самый, который так часто ползал по улицам Медного города. Только в этот раз страх дышал мне в затылок.
Действительно ли это хорошая идея?
Но у меня не было времени на раздумья. Я уже все решила. Возможно, это наш единственный шанс.
Как только я дошла до моста, повернула к берегу. Сухая, наклонная поверхность под моими ногами, казалось, разрушалась по мере того, как я приближалась к воде. Я слышала скрип песка, пока шла босиком по ледяной воде. Стиснула зубы, пока холод медленно расползался вверх по моим ногам, прижимая ткань юбки к икрам. Где была та дорога, о которой говорил солдат? Было так темно, что я едва могла разглядеть свою руку. Несмотря на лунный свет, почти ничего не было видно. Только камень на камне. И еще больше воды, ударяющей по икрам.
Но потом я заметила свет. Он находился на противоположной стороне берега ниже моста. Тусклый, как далекая звезда. И в то же время такой близкий, что я могла разглядеть то, что находилось вокруг меня: я действительно обнаружила нишу в крайнем столбе и маленькие ступеньки, о которых говорил фриолец. Осторожно поднявшись наверх, я скорее нащупала ступеньки, чем увидела. Наконец добралась до причала, параллельного мосту надо мной и воде, которая блестела в луче света. Мои босые ноги шлепали по каменистому грунту. Пахло несвежей водой и сыростью, которая оседала лишь в массивных камнях. Мокрая ткань юбки прилипла к ногам. Чем ближе приближалась к центру, тем плотнее меня окутывал туман, который поглотил почти весь мост.
Горло сжал спазм. Я не была настолько бесстрашной, как думала. Неужели я оказалась глупой и наивной девушкой, что доверилась солдату? Человеку короля, который держал нашу наследницу против ее воли.
Мог ли кто-то из них в самом деле помочь нам?
Я неуверенно шла сквозь призрачный туман, освещаемый лишь маленьким лучом света. Фонарем, за которым я шла, пока он вдруг не погас. С неопределенного направления раздались чьи-то шаги.
Тяжелые шаги. И вот тихий вздох, слишком близко и слишком внезапно. Меня преследовали?
Шипение.
Испугавшись, я повернула направо, потом налево. Подняла руки, пытаясь что-то нащупать. Но там была пустота.
Эй? прошептала я дрожащим голосом. Ответа не последовало. Мои шаги стали более торопливыми. Я поворачивалась снова и снова, пока не врезалась в одну из балок. В голове загудело. Кости еще долго звенели после неожиданного удара. Жидкость билась ключом со лба в глаза.
На что я только рассчитывала?
Меня пошатывало. Я приложила одну руку к пылающему лбу, другую выставила вперед, чтобы защититься от дальнейших столкновений.
Эй? снова произнесла я.
Внезапно кто-то обхватил меня за талию. Рука крепко прижалась к моему рту, не позволив мне закричать. Я ощутила запах пота и металла. Ржавый запах, который давил на мое лицо и едко распространялся в носовой полости.
Ш-ш-ш! предостерег меня хриплый голос. Я ударилась о стальную грудь и вцепилась в руки, которые держали меня так, что я не могла пошевелиться. Мои мышцы напряглись до крайности, и все же были бесполезными. Каменными.
Это я.
Солдат. Я начала отбиваться еще яростнее, когда он медленными шагами потащил меня назад. Все дальше в туман и темноту.
Он заберет меня с собой. Накажет меня за глупость за то, что рассказала ему, что мы задумали. Или лишит меня чего-либо? Больно ли лишаться пальца? Руки?
Проклятье! Я попала в ловушку. Я должна была предугадать это! Темнота и тишина скрывали так много. Так много плохого.
Ты одна? Я молчала.
Это очень опасно. Если нас обоих увидят, я отрежу тебе язык. Так что спрошу еще раз. Ты одна?
Мелодия в его голосе едва ли позволяла догадаться, что он на самом деле задумал. Я дрожала, борясь со слезами, пока его пальцы все крепче смыкались на моих губах.
Это будет больно. Все, что пришлось испытать моему телу, причиняло боль. Каждая больная ступня, каждая содранная кожа, которая при нашем бегстве цеплялась за солому и дерево. Я все же кивнула. Я не знала, зачем это сделала. Возможно, это просто был чистый инстинкт, чтобы защитить свою жизнь.
Его дыхание щекотало мою шею.
Хорошо, слушай меня. Сегодня ночью король Люциус сообщил, что он выбрал себе жену. У которой большой народ. Он остановился и едва заметно ослабил хватку у моего рта, так что я жадно хватала воздух. Жар разливался по моему лбу, следом расползаясь по лицу. Это были сотни маленьких иголок, вонзающихся в мою кожу. Нет, это не могло быть правдой.
Я знала, что он скажет. Мое сердце чуть не разбилось, когда я внезапно подумал об Элиа.
Нет!
Это ваша принцесса.
Когда он произнес эти слова, они ударили по мне еще сильнее, прожигая мой разум.
София должна выйти замуж за короля.
Она совершенно не знала этого мужчину, она никогда не хотела ничего подобного! Когда мы были маленькими, часто обсуждали свадьбу. Именно потому, что такие праздники у нас, стэндлеров, имели большое значение. Свадьба являлась рождением новой семьи, означала передачу традиций новому поколению. Свобода и сплоченность высшие ценности семей основателей, которыми дорожил наш народ.
Когда ее отец умер, Софии стало ясно одно. Она была последней наследницей семьи Рей. Она должна была стать преемницей традиций, как только ей исполнится восемнадцать. И теперь эта важная часть семьи должна просто так разбиться? Нет, король Купфоа не мог этого сделать.
София все потеряет. Свое имя, свой народ и прежде всего свою свободу.
Почему? прошептала я в его руку и ловко повернулась в его хватке. Предательские слезы покатились по моей щеке, когда я смогла различить его очертания в тумане и лунном свете.
Я находилась в его руках. Они держали меня, пока я искала его светлые глаза.
Но вместо этого я почувствовала его горячее дыхание. Оно бесконтрольно ударило меня по щеке и застряло у меня в носу. Сладкое.
Я не знаю, сказал он и выглядел при этом таким честным, что я покачала головой.
София все потеряет. Свое имя, свой народ и прежде всего свою свободу.