Идем, дорогая. Идем и не смотри туда.
Но почему она ничего не сделала? Почему она не встала перед ней и не дала Элиа отпор?
Ну, отвечай!
Потому что, задыхаясь, произнесла она, потому что Та-Талим л-л-любимое животное Фии. Ее имя задело Элиа, я увидела в истории его лица боль, которая заставила мои пальцы дрожать. Но что было еще хуже, чем подобное чувство, так это реакция Элиа. Он схватил маленькую девочку за руку и дернул прочь от Талима, который крикливо заревел.
Не смей заявлять подобное!
Этого было достаточно. Я рванула вперед, пряча Натию за спиной. Подняла подбородок, когда увидела руку, которой он хотел прожечь мне лицо. «Она не навредит мне, убеждала себя я. Она сделает меня сильной».
Он остановился, пока я набирала воздух в легкие.
Прекрати! приказала я. Мой голос прозвучал намного громче, чем я предполагала. В тот же момент я услышала резкие протесты. Гортанные звуки мужчин, забывших, о чем здесь шла речь. Власть. Элиа хотел продемонстрировать свою власть, причинив боль невинной девочке перед всем народом. И все смотрели и ничего не делали!
Ты днями ничего не делал! Ты сидел здесь и смотрел на башни! И теперь ты вымещаешь свою злость на ребенке, который во всем этом не виноват?
Не встревай, Яна! Не встревай!
Нет!
Гнев охватил меня. Он вспыхнул в моем животе, как огонь, и лег в мои пылающие руки. Я подняла их перед собой, когда увидела во взгляде Элиа, что он пытается протиснуться мимо меня.
Следом произошло что-то странное. Элиа упал, прежде чем успел коснуться меня. Он отлетел на несколько метров назад и оказался среди людей, окруживших осла и Натию. Испуганный хрип прошелся по рядам, когда наследник выпрямился и медленно приблизился ко мне. Что, черт возьми, произошло? Мои пальцы дрожали, и я задумчиво провела по тыльной стороне ладони.
Прижала руки к груди, пытаясь остановить рыдания в горле. Я обеспокоенно вглядывалась в обезумевшие лица. Они не могли объяснить друг другу произошедшее. Все они едва ли могли поверить своим глазам. Элиа отшатнулся от меня, как от призрака.
Я просто споткнулся, объяснил он, когда народ начал шептаться. Тяжело дыша, он подошел ко мне и оскалил зубы. Таким же я видела его, когда солдаты выставили его за ворота. Когда София не пустила его в свое сердце. Дрожа, я втянула воздух, заметив, что неосознанно задержала дыхание, и положила руку на голову Натии.
Я лишь ограждаю тебя от того, о чем ты потом будешь жалеть, объяснила я, не дожидаясь его вопроса. Но вопреки всякому ожиданию, он только кивнул, давая понять остальным, что они должны уйти. Я с облегчением опустилась на колени к Натии, которая зарылась лицом в мою шею.
Слеза за слезой капала на мое плечо, а я задумчиво гладила ее по спине.
Все будет хорошо. Все снова будет хорошо. Но я не верила своим словам. Но они, казалось, успокоили ее. Я передала Натию ее маме, на что она благодарна кивнула мне. Затем повела Талима к воде, чтобы напоить его. Осел молча и спокойно шел за мной, словно понимал, что я для него сделала. Я погладила лысину за его ухом, которую мы с Софией обнаружили много лет назад. Его кожа была покрыта шрамами. Ожоги от господина, которому он служил раньше.
Это было впечатляюще, услышала я позади себя шепот. Вздрогнула и обернулась. Иван, прислонившись к одной из скал, зажег спичку. Сигара отправляла в небо темный дым, который окрашивал его в черный цвет. Я сделала вид, что занята.
Не понимаю, о чем ты говоришь.
Ты отлично понимаешь, о чем я говорю. О том что ты сделала руками.
Элиа споткнулся.
Я видел, что произошло.
И что же произошло? Я закатила глаза и повернулась к Талиму, который начал медленно пить.
Я видел, как ты отбросила его своими руками, не прикасаясь.
Тебе померещилось.
Как ты это сделала?
Успокойся, Иван! прошипела я, обозначая этим, что разговор окончен. Еще долго я ощущала его присутствие, но игнорировала, наблюдая, как Талим пьет у стен Медного города. Это грязное, неприхотливое животное полная противоположность сияющему, великолепному городу. Я подумала о Софии. Она любила осла. Он всегда бы нашим другом. Молчаливым другом, который принадлежал нам, который возил нас. Я зарылась пальцами в его шерсть и представила, как Фия сидит рядом со мной и делает то же самое.
Если и было что-то, что я могла сделать, так это подавить это чувство. В этом я была настоящим мастером.
«Боль утраты пройдет», убеждала себя. Я пережила потерю матери.
Ты права, услышала я голос Элиа и вздрогнула, когда камень упал в воду. Он сидел на скале, где ранее стоял Иван. Смотрел на блестящие башни города, сжимая челюсти. Я ничего не делал, я отвратительный мерзавец.
Ты права, услышала я голос Элиа и вздрогнула, когда камень упал в воду. Он сидел на скале, где ранее стоял Иван. Смотрел на блестящие башни города, сжимая челюсти. Я ничего не делал, я отвратительный мерзавец.
Я никогда не говорила, что ты мерзавец, я ухмыльнулась, хотя это было неправильно. Сжала руки в кулаки, опасаясь, что сила, заставившая Элиа упасть, снова сможет охватить меня.
Но это так. Я ничего не делал. Я сидел здесь и ждал чуда Он многозначительно посмотрел на меня. На мгновение я погрузилась в восхитительную зелень его глаз. Но быстро взяла себя в руки.
У нас осталось не так много времени, сменила я тему. Он кивнул и бросил еще один камень.
Я обещаю тебе. Я не буду больше ждать. Ты открыла мне глаза, Яна. Я так тебе благодарен. Мое сердце радостно сжалось, но я заставила себя не вкладывать слишком много смысла в его слова. Не привязываться к ним. Но было уже поздно.
Я была привязана ко всему, чем он был, и всему, чего он хотел.
София
В ту ночь я снова почувствовала, как смерть бродила между нашими палатками. Она заставила старого осла кричать, пока не остался только тихий хрип. Осел умер еще до того, как я увидела его. Он просто лежал, будто спал. С открытыми глазами. Я плакала по нему и думала обо всем, чем мы с Софией делились с ним. Элиа пришел и принес мне утешение. Обхватил меня руками и опустился на колени на прохладную землю. Тело Талима было еще теплым, но жизнь в нем уже угасла.
Он знал, что умрет, плакала я, закрывая его темные пугающие глаза, которые поглотил огонь нашего лагеря. Тусклые и безжизненные. Смерть была таким нечестивым делом. Элиа нежно провел рукой по моим влажным щекам. Я вдохнула его запах. Сегодня от него пахло золой и весенней землей. Травой, тронутой росой.
Речной водой.
Ты встала на его защиту. Теперь он мог уйти.
Я редко плакала. Но сейчас все обрушилось на меня. Каждая частичка боли, вызванная отсутствием Софии.
«София, мысленно закричала я. София, возвращайся домой!»
30
Этой ночью я не сомкнула глаз. Слишком много мыслей бушевало в моей голове, оставляя меня с чувством тоски. Я задыхалась снова и снова, когда сотни лиц проскальзывали в моих снах.
Элиа, Зан Захрай, Яна, Натия
«София! Они кричали мое имя. София, возвращайся домой!»
Как сильно я по ним скучала. В какой-то момент я заснула и мне начали сниться невыносимые принцы лжи и короли из серебра и золота.
Утром Безымянная пришла в мою комнату, чтобы начать первый этап еще одного дня.
Доброе утро, сказала она кивком головы, который я уже научилась считывать. У нее было ровно три разных кивка, с помощью которых она показывала мне, что она имела в виду или что хотела от меня.
Первый был для приветствия.
Второй, когда она соглашалась со мной после долгих колебаний.
И третий, когда просила меня слушаться ее.
Последний она постоянно использовала, когда я отказывалась есть. Как я планировала и сегодня.
Я не ответила. Свесила ноги с кровати, наблюдала за своими босыми ногами в редком солнечном свете, пробивающемся между шторами. Я представила, что опустила их в реку.
Что происходило сейчас с Элиа?
Столп пыли взметнулся, когда Безымянная прошла мимо меня, чтобы поставить поднос с завтраком рядом с кроватью. Она оказалась в поле моего зрения и кивнула своим третьим кивком. Властно, показывая мне, что она хочет от меня. Я присмотрелась к подносу, заставленному булочками.
Ешь!
Я не буду есть. У меня пропал аппетит.
Что происходило с Элиа и нашим народом? Сказал ли он, что я никогда не вернусь?
Безымянная без эмоций перешла ко второму этапу, во время которого она искала подходящий наряд в шкафу. Обычно он состоял из простого нижнего платья, украшенного широкой лентой или однотонным платьем-передником. Однако сегодня она достала белый вамс, украшенный золотыми эполетами. Он выглядел тяжелее и уже, чем любой корсет, который мне приходилось носить до сих пор. Ткань переходила в высокий, отделанный блестящими камнями воротник, который больше походил на ошейник, чем на декоративный элемент. Кандалы, что не позволят мне дышать.
Я заметила герб короля на левой половине груди. Герб, похожий на герб металлических солдат, что время от времени маршировали по коридорам дворца вместе со стражниками.
Для чего это? устало спросила я, стирая сон с глаз. Король хочет, чтобы я вступила в его войско? Какая нелепая мысль. Я лениво улыбнулась.
Сегодня важный день, объяснила она жестами.
Какой сегодня день?
Она медленно и напряженно выдохнула. Затем изобразила руками и лицом картину, что напомнило мне о том, как Зан Захрай ругала меня в детстве за какую-то глупость. Она подняла указательный палец и нахмурилась. При этом она выглядела почти милой, если на самом деле хотела изобразить то, что думала.
Ты ругаешь меня? Она закатила глаза, но через некоторое время кивнула. Затем повторила картину и сделала движение, от которого у меня по спине пробежала дрожь от страха. Ее рука пронеслась по горлу, словно нож. Ей не нужно было заканчивать, чтобы я поняла, что сегодня произойдет.
Сегодня будут судить преступников? Она кивнула дважды.
Я зевнула и обреченно вздохнула, прежде чем перейти ко второму этапу.
Безымянная вымыла меня и натерла ароматическими маслами и лосьонами. Я постоянно испытывала щекочущую боль на своей чувствительной коже, будто по мне бегали шустрые муравьи.
После этого она втиснула меня в белое нижнее платье, прежде чем надеть вамс. Завязав его у меня за спиной. Украшения на воротнике холодили кожу на шее, как ледяные руки, которые начинали бы душить меня при любой оплошности. Я заставила себя не думать о том чувстве, которое испытала вчера во время нашего поцелуя. Объятие змеи.
Закончив с одеждой, она потянулась к моим влажным волосам, которые в несколько движений закрепила на макушке.