При виде собственной крови у меня закружилась голова и бросило в жар и в холод одновременно.
Калечить запрещается, выдавил я.
Ой, сказал сын Ареса. Наверное, теперь меня лишат десерта.
Он толкнул меня, и я плюхнулся в ручей, подняв кучу брызг. Мои обидчики расхохотались. Я понял: как только им надоест развлекаться я труп. Но вдруг что-то изменилось. В воде онемение прошло, и я перестал чувствовать себя мешком кофейных мармеладок с маминой работы.
Кларисса и ее прихвостни приближались к ручью, чтобы добить меня, но я поднялся на ноги. Я знал, что делать. Я сбросил шлем с одного из парней, вломив ему по голове плоскостью клинка. Удар был таким сильным, что он, выпучив глаза, рухнул в воду.
На меня бросились Урод Номер Два и Урод Номер Три. Одному я врезал по лицу щитом, а другому снес мечом плюмаж со шлема. Оба тут же отскочили подальше. Урод Номер Четыре не спешил нападать, но Кларисса не отступала, а наконечник ее меча угрожающе потрескивал. Но стоило ей ударить и я, зажав древко ее копья между щитом и мечом, сломал его как тростинку.
Ааа! завопила она. Идиот! Червяк могильный!
Она бы выдала и что-нибудь похуже, но я врезал ей между глаз навершием меча, и она, спотыкаясь, попятилась к берегу.
В этот момент я услышал радостные вопли и увидел Луку, который бежал к границе, размахивая знаменем красных над головой. По обеим сторонам от него бежали несколько ребят из домика Гермеса, а тыл прикрывали дети Аполлона, отбивавшиеся от отпрысков Гефеста. Дети Ареса встали, ошеломленная Кларисса процедила сквозь зубы проклятие.
Это была хитрость! крикнула она. Они нас обманули!
Они заковыляли в сторону Луки, но было уже слишком поздно. Когда Лука пересек ручей, на его берегах уже собрались все. Один берег взорвался ликованием. Красное знамя засверкало и окрасилось в серебряный цвет. Вместо кабана и копья на нем теперь красовался кадуцей, символ одиннадцатого домика. Синяя команда подняла Луку на плечи. Из леса прискакал Хирон и затрубил в раковину.
Игра была окончена. Мы победили.
Я собирался было присоединиться к празднующим, когда рядом со мной раздался голос Аннабет:
Неплохо, герой.
Я оглянулся, но не увидел ее.
Где ты научился так сражаться? спросила она.
Воздух замерцал, и она появилась передо мной, держа в руках бейсболку «Янкиз»[14], словно только что сняла ее с головы.
На меня нахлынула злость. Я даже не удивился, что секунду назад Аннабет была невидимой.
Ты меня подставила, сказал я. Велела оставаться здесь, зная, что Кларисса придет за мной, а Лука тем временем зашел с фланга. Ты всё просчитала.
Анннабет пожала плечами:
Я же тебе говорила. У Афины всегда, всегда есть план.
Какой план? Вышибить из меня дух?
Я прибежала как только смогла. Хотела вмешаться, но Она снова пожала плечами. Тебе не нужна была помощь. Вдруг она заметила рану у меня на руке. Как ты это сделал?
Порез от меча, ответил я. Сама-то как думаешь?
Нет. Это был порез от меча. Посмотри-ка.
Кровь больше не текла. Там, где недавно зияла рана, теперь белел длинный розовый шрам, да и тот постепенно бледнел. Он уменьшился прямо у меня на глазах, а потом и вовсе исчез.
Я я не понимаю, удивился я.
Аннабет стояла в глубокой задумчивости. Мне казалось, я вижу, как крутятся шестеренки у нее в мозгах. Она посмотрела на мои ноги, перевела взгляд на сломанное копье Клариссы и сказала:
Выйди из воды, Перси.
Что
Выйди.
Я ступил на берег и на меня тут же навалилась усталость. Руки снова начали неметь. Адреналин будто выветрился из крови. Я чуть не упал, но Аннабет поддержала меня.
О, Стикс, выругалась она. Не к добру это. Я не хотела Я думала, что это Зевс
Прежде чем я успел спросить, о чем она говорит, рядом снова раздалось рычание, на этот раз куда ближе, чем раньше. По лесу разнесся вой.
Ликующие крики тут же стихли. Хирон крикнул что-то по-древнегречески, и до меня только потом дошло, что я прекрасно понял его слова: «Приготовиться! Мой лук!»
Аннабет выхватила меч.
На камнях над нами стояла черная гончая размером с носорога с красными, как лава, глазами и клыками, похожими на кинжалы.
Она смотрела прямо на меня.
Все остолбенели, кроме Аннабет, которая крикнула:
Перси, беги!
Она попыталась заслонить меня, но гончая двигалась слишком быстро. Огромной зубастой тенью она пронеслась над Аннабет, и в тот момент, когда она накинулась на меня, а я попятился, почувствовав, как острые, будто бритва, когти рвут на мне броню, раздался такой треск, будто один за другим разорвали сорок листов бумаги. Монстр замертво упал к моим ногам. Из шеи у него торчали стрелы.
Каким-то чудом я был все еще жив. Заглядывать под ошметки брони мне не хотелось. По груди стекало что-то теплое, и я понимал, что сильно ранен. Еще миг и чудовище сделало бы из меня сотню фунтов мясных деликатесов.
Хмурый Хирон с луком в руках приблизился к нам.
Di immortales! воскликнула Аннабет. Это адская гончая с Полей наказаний. Они их не должно быть
Кто-то призвал ее, сказал Хирон. Кто-то из лагеря.
К нам подошел Лука с забытым знаменем в руках: его момент славы прошел.
Кларисса закричала:
Это всё Перси! Перси призвал ее!
Помолчи, дитя, велел Хирон. Он наблюдал, как тело адской гончей превращается в тень и исчезает, уходя в землю.
Ты ранен, обратилась ко мне Аннабет. Быстрее, Перси, зайди в воду.
Я в норме.
Нет, отрезала она. Хирон, посмотрите.
У меня не было сил спорить с ней. Весь лагерь собрался вокруг нас и наблюдал, как я снова захожу в ручей.
Внезапно мне стало лучше. Я почувствовал, как заживают раны на груди. Кто-то в толпе вскрикнул.
Слушайте, я я не знаю, почему так происходит, попытался оправдаться я. Простите
Но они смотрели не на то, как затягиваются мои раны. Все глаза были устремлены на что-то у меня над головой.
Перси, сказала Аннабет, указывая наверх. Э-э
Когда я поднял голову, знак уже почти исчез, но я все же разглядел зеленую светящуюся голограмму, которая сверкала и вращалась надо мной. Копье с тремя зубцами трезубец.
Твой отец, пробормотала Аннабет. Ох, это и правда не к добру.
Он признан, объявил Хирон.
Обитатели лагеря, собравшиеся вокруг меня, начали опускаться на колени, даже те, что были из домика Ареса, хотя вид у них был недовольный.
Он признан, объявил Хирон.
Обитатели лагеря, собравшиеся вокруг меня, начали опускаться на колени, даже те, что были из домика Ареса, хотя вид у них был недовольный.
Мой отец? спросил я, совсем растерявшись.
Посейдон, провозгласил Хирон. Колебатель земли, Насылающий бури, Отец лошадей. Славься, Персей Джексон, сын Морского бога!
Глава девятая
Мне предлагают квест
На следующее утро Хирон переселил меня в третий домик.
Мне не нужно было делить его ни с кем. Тут было полно места для моих вещей: рога Минотавра, запасного комплекта одежды и туалетных принадлежностей. В обед я сидел за собственным столом, мог сам выбрать, чем заняться, ложиться спать, когда захочу, и никого не слушать.
И при этом мне было очень паршиво.
Я только начал ощущать себя частью коллектива, почувствовал себя среди своих в одиннадцатом домике, обычным подростком насколько это возможно для полукровки, и тут же снова оказался сам по себе, словно больной какой-то невиданной хворью.
Никто не вспоминал об адской гончей, но что-то мне подсказывало, что о ней шептались у меня за спиной. Ее нападение всех перепугало. Стало ясно, во-первых, что я сын бога морей и, во-вторых, что в стремлении уничтожить меня монстры ни перед чем не остановятся. Они могут даже проникнуть в лагерь, который всегда считался безопасным местом.
Другие ребята как могли избегали меня. После того что я сделал с детьми Ареса в лесу, одиннадцатый домик так тревожила перспектива учиться владению мечом вместе со мной, что Луке пришлось давать мне индивидуальные уроки. Он не делал мне поблажек и не переживал, если я набью себе синяков.
Тебе пригодится каждая тренировка, пообещал он, когда мы работали с мечами и горящими факелами. А теперь еще раз тот обезглавливающий змей удар. Пятьдесят повторений.
По утрам Аннабет по-прежнему учила меня греческому, но была какой-то рассеянной. После каждого моего вопроса она смотрела на меня так сердито, будто я врезал ей промеж глаз. После уроков она уходила, бормоча под нос:
Квест Посейдон? Вот же ж Нужен план
Даже Кларисса держалась на расстоянии, но метала на меня такие злобные взгляды, что было ясно: за сломанное копье она готова меня убить. Лучше бы она разоралась или побила меня. Я был согласен драться хоть каждый день лишь бы меня не игнорировали.
Видимо, кто-то в лагере меня невзлюбил, потому что как-то вечером, зайдя в домик, я увидел, что мне подкинули газету смертных выпуск «Нью-Йорк дейли ньюс», раскрытый на странице с новостями. Статью я читал почти час, потому что чем дальше я читал, тем больше злился и тем сильнее разбегались со страницы слова.
МАЛЬЧИК И ЕГО МАТЬ ДО СИХ ПОР НЕ НАЙДЕНЫ ПОСЛЕ СТРАШНОЙ АВАРИИ
Эйлин СмайзПрошла неделя с загадочного исчезновения Салли Джексон и ее сына Перси. Сильно обгоревший автомобиль «Camaro» 1978 года, принадлежащий семье, был найден в прошлую субботу: у машины была оторвана крыша и сломана передняя ось. Перед тем как взорваться, автомобиль выдержал сильный удар и по инерции преодолел несколько сотен футов асфальта.
Мать с сыном отправились на выходные в Монток, но в спешке уехали оттуда при загадочных обстоятельствах. В машине и рядом с местом аварии были обнаружены незначительные следы крови, но других признаков пропавших Джексонов не найдено. В то время, когда произошла авария, жители окрестных районов не заметили ничего необычного.
Гейб Ульяно, супруг Салли Джексон, заявляет, что его пасынок Перси Джексон трудный ребенок, который был исключен из нескольких школ-интернатов и в прошлом проявлял склонность к насилию.
Полицейские не говорят, считают ли они, что Перси Джексон может быть виновен в исчезновении матери, однако подобная вероятность не исключена. Мы публикуем недавние фотографии Салли Джексон и Перси. Полиция призывает всех, кто владеет какой-либо информацией, позвонить по бесплатному номеру анонимной горячей линии.
Номер телефона был обведен черным маркером.
Я скомкал газету и отшвырнул ее, а сам рухнул на кровать посреди пустого домика.
Отбой, тоскливо сказал я сам себе.