Я был готов выступить против него.
К тому же в Подземном мире была мама
Придержи лошадей, сказала крохотная часть моего мозга с остатками здравомыслия. Ты ведь ребенок, а Аид бог.
Гроувера била дрожь. Он начал закидывать в рот карты как картофельные чипсы. Чтобы получить лицензию искателя, бедняга должен пройти квест вместе со мной, что бы это ни значило но как я могу просить его об этом, особенно после слов Оракула о том, что я потерплю неудачу? Это просто самоубийство.
Послушайте, но если мы знаем, что за всем этим стоит Аид, сказал я Хирону, почему бы просто не сказать об этом другим богам? Зевс или Посейдон могут сами спуститься в Подземный мир и оторвать голову кому надо.
Подозревать и знать наверняка не одно и то же, возразил Хирон. Но даже если другие боги тоже считают виновником Аида а Посейдон уж наверняка, они не смогут забрать жезл самостоятельно. Бог может войти во владения другого бога только по приглашению. Это еще один древний закон. А вот у героев есть некоторые преимущества. Они могут ходить где им вздумается и вызывать на бой кого угодно если им, конечно, хватит на это храбрости и силы. Причем ни один бог не будет нести ответственность за дела героев. Почему, думаешь, боги всегда прибегают к их помощи?
Хотите сказать, что меня используют?
Я хочу сказать, что Посейдон не случайно признал тебя своим сыном именно сейчас. Это большой риск, но он в отчаянном положении. Ты ему нужен.
Я нужен отцу.
Эмоции захлестнули меня, сменяясь одна другой, как узоры в калейдоскопе. Я не понимал, что чувствую: обиду, благодарность, счастье или злость. Посейдону двенадцать лет не было до меня дела. А теперь вдруг я ему нужен.
Я посмотрел на Хирона:
Вы ведь с самого начала знали, что я сын Посейдона?
Подозревал. Как я уже говорил у меня тоже была беседа с Оракулом.
Мне казалось, что он многого не рассказывает мне о том, что было в его пророчестве, но я решил, что не могу думать об этом прямо сейчас. В конце концов, я тоже не был с ним до конца честен.
Так, давайте проясним, сказал я. Я должен отправиться в Подземный мир и встретиться с Владыкой мертвых.
Да, кивнул Хирон.
Найти самое мощное оружие во Вселенной.
Да.
И вернуть его на Олимп до летнего солнцестояния, то есть через десять дней.
Верно.
Я посмотрел на Гроувера, который проглотил червовый туз.
Я уже говорил, что Мэн особенно хорош в это время года? несчастным голосом спросил он.
Ты не обязан идти со мной, сказал я. Я не могу просить тебя об этом.
О Он засучил копытами. Нет просто сатиры не очень ладят с подземельями ну Он тяжело вздохнул, а затем встал, стряхнув остатки карт и кусочки алюминия с футболки. Ты спас мне жизнь, Перси. Если если ты и правда хочешь взять меня с собой, я не подведу.
Я почувствовал такое облегчение, что чуть не расплакался, хотя это было бы не по-геройски. Гроувер был единственным, с кем я дружил больше чем пару месяцев. Я понятия не имел, как может пригодиться сатир в борьбе с силами смерти, но мне стало легче от осознания, что он будет рядом.
По-любому, козлик. Я повернулся к Хирону. Так куда мы идем? В пророчестве сказано только, что на запад.
Вход в Подземный мир всегда находится на западе. От столетия к столетию он меняет свое местоположение, как и Олимп. Сейчас он, конечно, находится в Америке.
Где?!
Хирон удивленно взглянул на меня.
Я думал, это очевидно. Вход в Подземный мир расположен в Лос-Анджелесе.
Ах да, сказал я. Естественно. Значит, мы долетим на самолете
Нет! взвизгнул Гроувер. Перси, ты с ума сошел?! Ты хоть раз летал на самолете?!
Я смущенно покачал головой. Мама никогда никуда не возила меня на самолете. Она говорила, что у нас нет на это денег. К тому же ее родители погибли в авиакатастрофе.
Перси, подумай сам, сказал Хирон. Ты сын Морского бога. Твой отец главный соперник Зевса, Владыки неба. Твоя мать понимала, что тебе нельзя летать на самолете. Это территория Зевса. Живым тебе не приземлиться.
Над нами сверкнула молния. И ударил гром.
Ладно, согласился я, стараясь не смотреть в сторону бури. Значит, доберемся по земле.
Именно, кивнул Хирон. С тобой могут отправиться двое. Первый Гроувер. У нас есть и второй кандидат, если ты согласишься принять ее помощь.
Ничего себе, притворно удивился я. Кто же это настолько глупый, что добровольно напросился в такой квест?
Воздух за спиной у Хирона замерцал.
Аннабет, которая стала видимой, запихнула бейсболку «Янкиз» в задний карман.
Я долго ждала квеста, Рыбьи мозги, сказала она. Афина не в восторге от Посейдона, но если ты собираешься спасать мир, никто лучше меня не проследит, чтобы ты не напортачил.
Как скажешь, ответил я. Наверное, у тебя уже и план готов, а, Всезнайка?
У нее вспыхнули щеки:
Тебе нужна моя помощь или нет?
По правде говоря, она была мне нужна. Мне вообще нужна была любая помощь.
Значит, трио, сказал я. Отлично.
Прекрасно, подытожил Хирон. Сегодня днем мы отвезем вас на автобусную станцию на Манхэттене. Дальше вы сами.
Сверкнула молния. Ливень обрушился на луга, где всегда должна была стоять хорошая погода.
Нельзя терять время, сказал Хирон. Вам всем пора собираться в путь.
Глава десятая
Я ломаю отличный автобус
Собрался я быстро. Рог Минотавра я решил оставить в домике, поэтому в рюкзак, который раздобыл для меня Гроувер, я сунул только смену одежды и зубную щетку.
В магазине лагеря мне выдали кредит в сто долларов деньгами смертных и двадцать золотых драхм монет размером с печенье гёрлскаутов каждая. На одной стороне у них были изображения разных греческих богов, а на другой Эмпайр-стейт-билдинг. Хирон объяснил, что древнегреческие драхмы были серебряными, но олимпийцы пользовались только чистым золотом. Он сказал, что монетами можно расплачиваться с теми, кто не принадлежит к миру смертных, что бы это ни значило. Мне и Аннабет он вручил фляжки с нектаром и зиплок-пакетики с квадратиками амброзии на тот случай, если кто-то будет серьезно ранен. Это пища богов, напомнил Хирон. Нас она вылечит почти от любого недуга, но для простых людей она смертельно опасна. Если полукровка переборщит с ней, это грозит ему тяжелой лихорадкой. А от передозировки можно просто сгореть в буквальном смысле слова.
Аннабет захватила с собой волшебную бейсболку «Янкиз», которую, по ее словам, мама подарила ей на двенадцатый день рождения. А еще она взяла книгу о знаменитых памятниках античной архитектуры на древнегреческом языке, чтобы почитать, когда станет скучно, и длинный бронзовый нож, который спрятала в рукаве. Я не сомневался, что нож «засветится» на первом же металлоискателе.
Чтобы сойти за человека, Гроувер надел фальшивые ноги и штаны. На голове у него была зеленая растаманская шапочка, потому что, когда шел дождь, его курчавые волосы прилипали к голове и сквозь них проглядывали рожки. Его ярко-оранжевый рюкзак был набит металлоломом и яблоками, чтобы при случае заморить червячка. Из кармана у него торчала свирель, которую для него вырезал отец, хотя играть он умел всего два произведения: концерт для фортепиано 12 Моцарта и песню Хилари Дафф «Так давно» причем на свирели оба они звучали так себе.
Помахав на прощание остальным обитателям лагеря, мы в последний раз взглянули на земляничные поляны, океан и Большой дом и поднялись на Холм полукровок, к высокой сосне, которая когда-то была Талией, дочерью Зевса.
Там, сидя в коляске, нас ждал Хирон. Рядом с ним стоял серфингист, которого я видел, когда лежал больным. По словам Гроувера, этот парень отвечал за безопасность в лагере. Вроде как у него были глаза по всему телу, поэтому подкрасться к нему незаметно было сложно. Но сегодня на нем была форма водителя, поэтому лишние глаза я смог заметить у него только на руках, лице и шее.
Это Аргус, представил его Хирон. Он довезет вас до города и, кхм, присмотрит за вами.
Позади нас послышались шаги.
На холм взбежал Лука с парой баскетбольных кроссовок в руках.
Привет! задыхаясь, проговорил он. Я успел, отлично.
Аннабет залилась краской как всегда, когда рядом появлялся Лука.
Я просто хотел пожелать удачи, продолжал Лука. И подумал ну, может, тебе они пригодятся.
Он вручил мне кроссовки, на первый взгляд совершенно обычные. Даже пахли они обычно.
Maia! сказал Лука.
У кроссовок из пяток вдруг выскочили белые птичьи крылышки, и от неожиданности я их выронил. Некоторое время кроссовки подпрыгивали по земле, хлопая крылышками, но затем сложили их, и снова превратились в ничем не примечательную обувь.
Круто! восхитился Гроувер.
Лука улыбнулся:
Они хорошо мне послужили в квесте. Подарок от папы. Конечно, сейчас я ими почти не пользуюсь Лицо у него погрустнело.
Я не знал, что сказать. Уже то, что Лука пришел попрощаться, было здорово. Я боялся, что он сердится на меня за то, что в последние дни мне досталось столько внимания. Но он подарил мне волшебные кроссовки Я покраснел почти так же сильно, как Аннабет.
Дружище, проговорил я. Спасибо.
Слушай, Перси Ему явно было неловко. На тебя все надеются. Так что убей парочку монстров для меня, ладно?
Мы пожали друг другу руки. Лука потрепал Гроувера по голове между рогов и обнял на прощание Аннабет, у которой был такой вид, будто она вот-вот хлопнется в обморок.
Когда Лука ушел, я подколол ее:
Смотри не задохнись.
Не задохнусь.
Ты ведь специально уступила ему флаг?
Ах ты и чего я вообще решила с тобой куда-то идти, а, Перси?
Она потопала вниз по склону, у подножия которого, на обочине, нас ждал белый внедорожник. Звеня ключами, за ней последовал Аргус.
Я поднял крылатые кроссовки, и вдруг у меня возникло дурное предчувствие. Я посмотрел на Хирона:
Я не смогу ими воспользоваться, да?
Он покачал головой.
Лука хотел как лучше, Перси. Но подниматься в воздух я бы тебе не советовал.
Я разочарованно кивнул, но тут меня посетила идея:
Эй, Гроувер, хочешь волшебную обувь?
Его глаза загорелись:
Я?
Спустя пару минут мы зашнуровали кроссовки на его фальшивых ногах и первый в мире козлоногий летучий парень был готов к старту.
Maia! крикнул он.
Взлетел он благополучно, но тут же завалился на бок, и его рюкзак потащился по траве. Крылатые кроссовки продолжали скакать вперед, как крохотные мустанги.
Практика! крикнул вслед Гроуверу Хирон. Тебе просто нужна практика!
Ааааа! Гроувер летел на боку по склону холма, приближаясь к внедорожнику, как одержимая газонокосилка.