Вот маленький, но типичный пример. Писатель Хосе Агустин Гойтисоло, представитель славной фамилии испанских писателей-демократов, в большой статье под названием «Русский народ ищет свою идентичность» популярно излагает историю России и загадку русской души [679].
Не будем пересказывать все нагромождение небылиц о нашей истории, которыми наполнена голова европейского демократа. Так, Гойтисоло иронизирует над «идеей возрождения великого русского народа, в то время как в действительности этот великий русский народ никогда не входил в современную цивилизацию». Далее мы узнаем, что на протяжении всей истории, вплоть до возникновения капитализма в конце XIX века в культуре народов России «не существовало этики труда». И наконец, ссылаясь на утверждение «члена Академии наук и очень известного на Западе историка Арона Гуревича», писатель выносит уже привычный приговор: «В глубине души каждого русского пульсирует ментальность раба».
В Сарагосе было важное собрание, организованное известным культурным центром ордена иезуитов, которое резко отличалось в лучшую сторону от подобных и типичных «круглых столов» для телевидения. Организаторы люди исключительно образованные, с глубоким религиозным и социальным чувством. К ним приехали видные интеллектуалы и эксперты по теме «Югославия». Я попал на это совещание случайно как человек из «демократической России».
И что же услышали участники от приглашенных из Брюсселя экспертов? Вот что надо немедленно бомбить сербов и начинать сухопутные действия. Приглашенные военные НАТО просто взмолились: «Но, господа, это будет кровавая баня!» (имелась в виду не кровь сербов). Ответом было (трудно поверить) что налогоплательщик отрывает от своего семейного бюджета трудовые франки, песеты и т. д., чтобы содержать армию, и армия обязана удовлетворить желание налогоплательщика! Военные всё пытались повернуть к здравому смыслу: «Но НАТО не имеет технологии для войны на Балканах. Мы готовились к большим танковым операциям на европейской равнине!» Эксперт по международному праву уверенно возразил: «Технологию можно быстро адаптировать». Генерал козырнул и умолк.
Тогда я обратился к этому интеллектуалу: каков будет, по расчетам экспертов, ответ крайне радикальных группировок в Югославии на вторжение войск НАТО? Он хохотнул: «Они будут недовольны», меня все еще принимали за демократа и вопрос был понят как шутка. Я уточнил вопрос: какие ответные действия могут быть предприняты этими радикальными силами? Эксперт ответил, довольно напыщенно: «Они, видимо, окажут сопротивление, но, по нашим расчетам, они будут довольно быстро подавлены. Хотя, видимо, предполагаемого контингента в 200 тысяч окажется недостаточно».
Тогда я спросил: «А как насчет взрыва небольшого ядерного устройства в небольшом уютном европейском городке так, для демонстрации?» Что тут было с экспертом! На глазах превратился в испуганного старичка: «Вы думаете, это возможно?» Говорю: «Я не эксперт, я вас хочу спросить как эксперта: вы знаете, что это невозможно?» «Но мы об этом никогда не думали».
Вот тебе на! Собираются устроить войну на уничтожение православного народа в центре Европы и не подумали, как будут реагировать экстремисты из гибнущего этноса. Я немного смягчил вопрос: «Можно ничего не взрывать, можно рассыпать над Бонном полкилограмма цезия-137. Это-то уж совсем не трудно. Вы знаете, кто заказал крупную партию цезия, которую провезли в Германию прошлым летом?» «Но мы об этом никогда не думали».
Просто не верится, что судьба народов решается на таком интеллектуальном и духовном уровне. Может быть, кто-то заразил каким-то вирусом всю мировую верхушку?
Подумайте, руководитель итальянской компартии, знаменем которой был самый настоящий советский флаг, Пьетро Инграо писал: «Все мы приветствовали мирное вторжение демократического начала, которое нанесло удар по диктаторским режимам».
Ради чего вы приветствовали разрушение основ жизни множества народов ведь вы еще не поняли, что происходит! Оказывается, вон что: мы жили не по законам истмата. Инграо разъясняет: «Не думаю, чтобы в моей стране имелись серьезные левые силы, которые считали бы, что в СССР делалась попытка построить социалистический строй. Думаю, что для наиболее продвинутых сил западного коммунизма было ясно, что режимы Востока были очень далеки от социализма, во всяком случае были чем-то другим» [315].
Приветствовать смерть и разрушение только потому, что слой партийных профессоров вдруг решил, что жизнь трехсот миллионов человек есть «что-то другое», нежели написано в их учебниках. И дело не в политике, ведь Инграо не продался мировому капиталу. Истоки в философской системе.
Потом, когда СССР был уничтожен, радость профессоров-«марксистов» приняла прямо неприличные формы. Наконец-то теория подтверждена: нельзя строить социализм в крестьянской стране, нельзя строить социализм в отдельно взятой стране и т. д. Был я в Мадриде на съезде левых интеллектуалов чуть не со всей Европы. Эти люди похожи на наших «шестидесятников» «на стороне пролетариата», а теория у них истмат.
Ну и преемник Жоржа Марше на посту секретаря Французской компартии Робер Ю, наконец, выдавил из себя то, чего от него с такой страстью добивалось хорошее общество: в целом осудил Советский Союз. Когда я читал репортажи о теледебатах, где он сделал это историческое признание, прямо слезы навертывались. В парижской телестудии как на допросе, где следователь на минуту становится лучшим другом признавшегося «врага народа»: «Вот видите, как все хорошо устроилось. А вы столько мучились и меня измучили. Вот здесь подпишите».
Бывший член компартии Италии, ДАлема, смог, наконец, занять пост председателя правительства. Парадоксы истории ДАлема, исторический наследник легендарной Коммунистической партии Италии, одного из главных борцов против фашизма в Европе, стал премьер-министром Италии, как раз чтобы принять участие в бомбардировках Югославии. Как сказал Пабло Неруда, «мы, пришедшие из тех времен, уже не те».
Посмотрим на наших.
Помощник Горбачева В. В. Загладин дал интервью газете «Коррьере делла сера» (1995), и это разошлось в Европе и на Западе (например, газета «El Mundo»). Вот что он рассказал: «В то время Горбачев не мог говорить открыто, он знал, что большинство Политбюро и ЦК не поддержало бы его позицию. В этом признался сам Горбачев. Он должен был быть немного лисой, не мог сказать всего и порой должен был говорить одно, а делать другое В речи, которую Горбачев произнес в Лондоне в конце 1983 г., уже содержалась новая политическая концепция, отличная от концепции партии и государства».
Журналист спрашивает Загладина: «Оказал ли влияние на разработку идей перестройки опыт западных компартий?» И помощник отвечает: «Вне всякого сомнения. Еврокоммунизм повлиял на развитие идей и общей концепции перестройки. Уже с конца 60-х годов Горбачев лично читал все документы западных компартий»[30].
В. В. Загладин написал важную статью: «Современная Россия пока для интеграции с Европой не готова. Там такая высокая планка правовая, экологическая, моральная, что нам еще нужно 2025 лет для того, чтобы по крайней мере дорасти до возможности подобной интеграции Единственный вариант, который позволит России не только выжить, но и возродиться (не в старом, конечно, виде, а в новом), это взаимодействие с Европой. Я убежден, что американцы не заинтересованы, чтобы мы становились сильными и современными. Это же не в их интересах. Если бы мы согласились вместе с США устанавливать новый мировой порядок в Европе и Азии, тогда совсем другое дело» [680].
Таким образом, решили войти в сферу еврокоммунизма.
В начале 1992 г. я случайно познакомился в Испании с человеком, который много повидал на свете и в то же время почти всю жизнь прожил в отрыве от прессы и телевидения. Он баск, Эдуардо Гарсия Осес, с юных лет и до седых волос он плавал моряком на самых разных судах и под разными флагами. Тогда он был капитаном испанского рыболовного флота. Плавает по полгода, приехал в Сарагосу в отпуск и зашел навестить друга в университет. Так мы встретились, разговорились, быстро подружились. А назавтра я уехал с лекцией в маленький городок в ста километрах, за Уэской. Он взялся меня подвезти на машине, а там остался и на лекцию, а потом часть аудитории переместилась в ресторанчик, где проговорили почти до утра. И простые суждения этого человека были для меня, избитого демократической пропагандой, как глоток свежей воды в жару, хоть и наговорил он мне неприятных вещей. Я пересказываю вкратце, но почти дословно.
Он сказал, что произошедшее с СССР большое горе для очень многих во всем мире, даже для тех, кто вроде бы радуется краху коммунизма. И дело не в политике. Без опоры оказались и те, кто считали себя антикоммунистами. И не из классового сознания надеялись люди на СССР, не потому, что «пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Все это давно не так, и на Западе рабочий это тот же буржуй, только без денег. А надеялись потому, что у вас говорилось: «Человек человеку брат». Поэтому тоскуют все, что бы они ни говорили на людях.
Он сказал, что произошедшее с СССР большое горе для очень многих во всем мире, даже для тех, кто вроде бы радуется краху коммунизма. И дело не в политике. Без опоры оказались и те, кто считали себя антикоммунистами. И не из классового сознания надеялись люди на СССР, не потому, что «пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Все это давно не так, и на Западе рабочий это тот же буржуй, только без денег. А надеялись потому, что у вас говорилось: «Человек человеку брат». Поэтому тоскуют все, что бы они ни говорили на людях.
Потому что чувствуют себя здесь все как мухи, прилипшие к клейкой бумаге. Бумага эта сладкая, и вроде бы ты сам к ней тянулся, а прилип и стало тоскливо. Сопротивляться всей этой пропаганде «нового мирового порядка», которая лезет тебе в душу и через прессу, и через рекламу, и через витрины, у человека нет сил. Он сдается, но у него всегда была уверенность, что есть на свете Советский Союз и есть очень культурный советский народ, который на сладкую приманку не клюнет и к бумажной ловушке не прилипнет а там, глядишь, и нам поможет оторваться. И что же мы видим? Этот-то народ и увяз глубже всех и поверил в совсем уж невероятную ложь. Если это так все меняется в мире.