Антрополог А. Леруа-Гуран представил этот процесс в общем виде: концентрация культуры потому и происходит, что группа вынуждена сплачиваться под воздействием внешнего воздействия иных. Он писал: «Именно чтобы избежать этого разлагающего воздействия, каждая группа делает непрерывные усилия сохранить свое внутреннее сцепление, и в этом-то усилии она и приобретает черты более или менее личные» [56, с. 195]. Если равновесие нарушается и группа не может ассимилировать посторонние элементы, она «теряет свою индивидуальность и умирает». Сохранение общности достигается лишь при определенном соотношении устойчивости и подвижности.
Полезно сравнить процессы этносов, которым рекомендовали модернизацию их деятельности с проблемами Столыпинской реформы и начала коллективизации. Я рано стал думать о людях из других народов мне было и интересно, и было надо получить знание для разума. Меня поразили картины мира у крестьян и казаков и их замечательное умение соединяться с другими людьми, и их навыки распознавать образы злых людей.
Непосредственная опасность гибели возникает вследствие избыточной подвижности, которая нередко возникает после периода застоя. Леруа-Гуран важное место отводит механизмам, которые он называет инерцией и пережитками. Это необходимые средства для сохранения народа. Он пишет: «Инерция по-настоящему бывает видна лишь тогда, когда группа отказывается ассимилировать новую технику, когда среда, даже и способная к ассимиляции, не создает для этого благоприятных ассоциаций. В этом можно было бы видеть самый смысл личности группы: народ является самим собою лишь благодаря своим пережиткам».
Дж. Грей писал о невозможности предсказания будущего образа всей сложной системы человечества исходя из либеральных теорий общества: «Если история нас чему-то учит, то мы должны сказать, что традиционное кредо просветителей не дает ни малейшей возможности предсказывать будущее. С точки зрения всех школ классического либерализма, каждая из которых воплощает свой вариант проекта Просвещения, еще хуже то, что мы, возможно, наблюдаем зарождение режимов, превосходящих либеральные общества по всем критериям, которые внутренне не свойственны либеральным формам жизни
Вместо того чтобы упорствовать в своей приверженности несостоятельному проекту апологетического либерального фундаментализма, следует признать, что либеральные формы жизни сообщества принимают по воле случая и сохраняют благодаря идентичности, сформировавшейся у индивидов в силу того же исторически случайного стечения обстоятельств, причем своим случайным характером и идентичность, и судьба либеральных сообществ ничем не отличаются от всех других. Тем самым мы признаем, что либеральные убеждения и либеральные культуры это конкретные социальные формы, которым не положено никаких особых привилегий ни со стороны истории, ни со стороны человеческой природы» [41, с. 167].
Дж. Грей писал о невозможности предсказания будущего образа всей сложной системы человечества исходя из либеральных теорий общества: «Если история нас чему-то учит, то мы должны сказать, что традиционное кредо просветителей не дает ни малейшей возможности предсказывать будущее. С точки зрения всех школ классического либерализма, каждая из которых воплощает свой вариант проекта Просвещения, еще хуже то, что мы, возможно, наблюдаем зарождение режимов, превосходящих либеральные общества по всем критериям, которые внутренне не свойственны либеральным формам жизни
Вместо того чтобы упорствовать в своей приверженности несостоятельному проекту апологетического либерального фундаментализма, следует признать, что либеральные формы жизни сообщества принимают по воле случая и сохраняют благодаря идентичности, сформировавшейся у индивидов в силу того же исторически случайного стечения обстоятельств, причем своим случайным характером и идентичность, и судьба либеральных сообществ ничем не отличаются от всех других. Тем самым мы признаем, что либеральные убеждения и либеральные культуры это конкретные социальные формы, которым не положено никаких особых привилегий ни со стороны истории, ни со стороны человеческой природы» [41, с. 167].
В результате кризисов XX века неолиберальная утопия приобрела мистические черты милленаристской ереси, которая пророчит «золотой век», причем не всему человечеству, а его небольшой части. Более того, этот милленаризм присущ именно американской ветви западного мировоззрения, он унаследован от мироощущения «отцов нации», которые строили в Америке «сияющий город на холме».
Такие кризисы мы видели в XX в. и в революции, и в войнах, а в XXI в. уже постоянно мы видим кризисы новых типов. Н. А. Бердяев, видя в технике преобразующую мир силу космического масштаба, указывает на эту опасность для человеческого сознания: «Техника рационализирует человеческую жизнь, но рационализация эта имеет иррациональные последствия» (цит. по [42])[39].
Приступы такого иррационализма важная глава в истории культуры. При переходе к постиндустриализму наблюдалось несколько таких волн. Одна из них прокатилась по интеллектуальной элите США. Как пишут, в тот момент от «самых передовых физических теорий было уже рукой подать», по выражению Ф. Капры, «до Будды или до Бомбы», и только от сознания и морали конкретного ученого зависело, какой путь он изберет.
«Локальные» структуры
Мы рассмотрели два типа погружения в невежество один агрессивный, другой использующий «мягкую силу» (разные ширмы, как, например, идеологии). А в диапазоне между этими двумя типами действуют другие «локальные» структуры.
Они иногда используют манипуляции мышлением людей и подталкивают их к ошибкам, или сами манипуляторы могут делать ошибки. А. Тойнби говорил, что «больное общество» ведет войну «против самого себя». В этих войнах бывают неудачи, например в том, что «лидеры неожиданно для себя подпадают под гипноз, которым они воздействовали на своих последователей. Это приводит к катастрофической потере инициативы: Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму». Как и предсказывал Тойнби, в результате подобных неудач общество может превратиться в «ад кромешный».
Приведенные примеры роднятся общим элементом их структуры. Да и большинство других примеров содержат этот элемент, один из очень важных и распространенных при формировании умозаключений, принадлежащих к миру невежества. В среде психологов и культурологов этот структурный элемент называют «ошибки хиндсайта» (или хайндсайта[40]). В ходе развития общего кризиса индустриализма общества промышленных стран столкнулись с деформацией культуры среднего класса. Это «болезнь» образованных людей, но их эпидемия заражает и массу мирных жителей. Например, потрясение перестройки резко ускорило этот процесс и в нашем обществе.
Возьмем из обзора краткие выжимки описания этого явления:
«Ошибки хиндсайта включают слепую веру в единственно возможное объяснение причин произошедшего события (и пренебрежение остальными рациональными объяснениями), а также чрезмерную уверенность в достоверности своих суждений в целом. Ошибка хиндсайта одна из наиболее широко изученных мыслительных ловушек, которые подстерегают человека при принятии решений.
Осмысление начинается с поиска причинных объяснений. События, которым можно дать однозначное объяснение, приводят к большей ошибке хиндсайта, чем более неоднозначные события. Осмысление усиливает ошибку хиндсайта в том случае, если люди слишком упрощают причины и следствия. Таким образом, если осмысление начинается с чрезмерно упрощённых представлений о причинах и следствиях, то оно неизбежно ведёт к ошибкам, тем самым формируя ещё одну сторону ошибки хиндсайта.
Особый интерес для учёных представляет субъективное чувство лёгкости, с которой человек приходит к какому-либо выводу (беглость обработки информации). Чем легче сделать вывод из какого-либо события, тем больше становится ошибка хиндсайта. По сути, они путают лёгкость с достоверностью. Таким образом, ошибка хиндсайта зависит не только от самой информации о событии, но и от субъективной лёгкости, с которой эта информация обрабатывается в процессе мышления.
Ошибка хиндсайта тоже может удовлетворить потребность в порядке и предсказуемости: люди, которые больше всех стремятся к контролю над ситуацией или полному её пониманию, демонстрируют наибольшую ошибку хиндсайта. В ситуациях, опасных для жизни, таких как террористические атаки и экономические потрясения, ошибка хиндсайта может увеличиваться, что может помешать человеку учиться на собственном опыте навык, необходимый для выживания в подобных условиях.
Два наиболее распространённых и важных последствия ошибки хиндсайта: поверхностность и самоуверенность. Поверхностность влечёт за собой ошибки в установлении причины проблемы это может быть выбор неверной причины или же преувеличение значения настоящей причины. Самоуверенность это преувеличение собственных способностей к анализу ситуаций, которое может привести к упущению других возможных точек зрения и рискованным выводам при последующем принятии решений.
Для уменьшения ошибки наиболее эффективна стратегия рассмотрения альтернатив она подразумевает побуждение человека к поиску других возможных объяснений события и ведущих к нему причинно-следственных взаимосвязей. Стратегия рассмотрения альтернатив нейтрализует ошибку хиндсайта.
Как правило, при принятии решения человек демонстрирует то, что мы назвали поверхностностью, то есть быстро останавливается на первом, самом доступном объяснении и прекращает дальнейший анализ. Стратегия рассмотрения альтернатив позволяет преодолеть эту проблему: она стимулирует человека придумывать другие варианты развития событий и, что более важно, создавать гипотетические причинно-следственные цепочки, тем самым открывая путь к новым, ещё не рассмотренным вариантам. Пока стратегия рассмотрения альтернатив успешно проявляет себя в борьбе с ошибкой хиндсайта, она может помочь справиться и с поверхностностью мышления, и с самоуверенностью» [20].
В 19701985 гг. в СССР интенсивно изучали системный анализ и в том числе анализ ошибок типа хиндсайта. Литературу осваивать было легче всего на моделях науки, т. к. их структура была хорошо разработана. Во всех областях студентам сразу разъясняли когнитивную основу дисциплины или проекта факты, теории, методы, инструменты и их связи. Другой аспект знать, что и как делает продвинутая международная «бригада» и ее лидеры, а также и отечественные бригады и их лидеры. Все, кто занимались наукой, от студента до академика, имели в воображении образы своих когнитивных структур, в разных формах. В лаборатории работники видят нутро своих предметов, как врач видит своего пациента.