Грамота «просительная» польского короля Владислава IV к царю Михаилу Федоровичу о разрешении приехать в Россию фактору и королевскому виленскому купцу-еврею Арону Марковичу с целью покупки разной «рухляди» и прочих товаров для королевского обихода и отпуске его обратно в Польшу
12 ноября 1637 г.
Мы, наяснейшый и великий государ Владислав Четвертый, Божью милостью, король Полский, великий князь Литовский, Руский, Пруский, Жомойтский, Мазоветский, Киевский, Волынский, Подолский, Смоленский, Подляский, Черниговский, Полоцкий, Витепский, Мстиславский, Ифлянский и инных, а Шветский, Кготский, Вандалский дедичный король, княже Фин-лянское и иных брату нашому, великому государу, Божью милостью, цару и великому князю Михаилу Федоровичу всея Руси самодержцу Владымерскому, Московскому, Новгородскому, цару Казанскому, цару Астраханскому, цару Сибирскому, государу Псковскому, и великому князю Тверскому, Югорскому, Пермскому, Вятскому, Болгарскому и инных, государу и великому князю Новагорода Низовские земли, Резанскому, Ростовскому, Ярославскому, Белоозерскому, Удорскому, Обдорскому, Кондынскому и всея Сиверные страны повелителю, и государу Иверское земли, Карталинских и Грузинских царей, и Кабардинские земли, Черкаских и Горских князей, и иных многих государств государу и обладателю.
Его царскому величеству чиним знаменито сею грамотою нашою, што посылаем фактора и купца наглого королевского величества Арона Марковича, жида города наглого столного Великого князства Литовского Вилна, в панства Ваглы, брата нашого, государства Московского для скупенья розных футор и товаров на властную нашого королевского величества потребу. А он те ж, яко купец, многих дорогих товаров везет з собою для проданья в господарства Ваши, брата нашого. Потому што в грамотах докончалных и в наглом обоих великих государей утверженью про купцов написано в тые слова: «А купцом полским и литовским и со всяких земель Коруны Полское и Великого княжства Литовского в городы Российского государства прыеждчяти со всякими товарами, которые царствующаго града Москвы и замосковных городов, и торговати на всякий товар; а приехати им и отехати доброволно без всяких зачепок; а в неволю воеводам и дьякам и всяким приказным людем товаров на обе стороны не имати, и иных никаких пошлин с купецких людей на обе стороны не имати».
Жадаем тогды Бас, брата нашого, чтоб сей грамоте наглой веру дал и до панств Башого царского величества, брата нашого, пустити, футор и иных речей и товаров, которых фактор наш будет лепей розумет, скупить не боронил и без всякого затрудненя любови ради братерское допустить велел; и по накупенью назад до панств нашого королевского величества со всими людми и животы, пры ним будугцыми, и всякими товарами, там накуплеными, не беручы никаковых пошлын от тых товаров, которые на нас, государа, накуплены будут, и не чынечы никакое о/б/маны и хитросты, везде без всякаго задержаню доброволно пропускати; и отехати велел, чтоб ему до нашого королевского величества поспех вскоре был.
Жадаем тогды Бас, брата нашого, чтоб сей грамоте наглой веру дал и до панств Башого царского величества, брата нашого, пустити, футор и иных речей и товаров, которых фактор наш будет лепей розумет, скупить не боронил и без всякого затрудненя любови ради братерское допустить велел; и по накупенью назад до панств нашого королевского величества со всими людми и животы, пры ним будугцыми, и всякими товарами, там накуплеными, не беручы никаковых пошлын от тых товаров, которые на нас, государа, накуплены будут, и не чынечы никакое о/б/маны и хитросты, везде без всякаго задержаню доброволно пропускати; и отехати велел, чтоб ему до нашого королевского величества поспех вскоре был.
Писан в городе нашом Варшаве лета от Рожества Господа и Спаса нашого Исуса Христа тысеча шестьсот тридцать семого, месяца ноября двенатцатого дня. Панованья королевств наглых Полского пятого, а Шветского шостого году.
На л. 1 об. надписи:
«Брату наглому великому государу Божью милостью, цару и великому князю Михаилу Федоровичу всея Руси самодержцу Владимерскому Московскому, Новгородскому, цару Казанскому, цару Астраханскому, цару Сибирскому, государу Псковскому, и великому князю Тверскому, Югорскому, Пермскому, Вятскому Болгарскому и инных, государу и великому князю Новагорода Низовские земли, Резанскому Ростовскому, Ярославскому, Белоозерскому Здорскому Обдорскому Кондынскому и всея Сиверные страны повелителю, и государу Иверское земли, Карталинских и Грузинских царей, и Кабардынское земли, Черкаских и Горских князей, и иных многих государств государу и обладателю»;
«Грамота Владислава, короля Полского и великого князя Литовского, какова прислана з гонцом с Марком Турнитским ген/варя/ в 12 д/ень/ /7/146 (1638) год. Печать менглая литовская».
На л. 4 помета:
«Списывал переводчик Николай Бантыш-Каменский»[581].
РГАДА. Ф. 79. Сношения России с Польшей. On. 2. Д. 38. А. 11 об.
Рукопись, подлинник, копия (л. 34).
Отписка вяземских воевод Г.С. Куракина, Д.А. Заметцкого и И. Кудрина царю Михаилу Федоровичу о высылке за рубеж, в г. Дорогобуж (Литва), виленского купца-еврея Арона Маркова, привезшего в г. Вязьму в 1638 г. на продажу три воза тканей
1 января 1639 г.
Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии холопи твои Гришка Куракин, Данилко Заметцкой, Исачко Кудрин челом бьют.
В нынешнем, государь, во 7147 /1638/ году декабря в 12 день в Бязме в съезжей избе подал нам, холопем твоим, таможенной и кобатцкой голова Иван Ляпин роспис, а в росписи, государь, иво написано: «Декабря ж в 10 день явил литовской купец вилнивец Арон Марков на трех возех товару дватцат половинок сукна еренкового, дватцат четьи ребобра, семдесят аршин тафты, пят аршин бархоту, тканица жемчюжная, три тысечи рублев денег с ним три пяхолка». И декабря ж, государь, в 16 день сказывал нам, холопем твоим, голова стрелецкой Григорей Семичов, а ему де сказывали на Гостине дворе литовские купцы розных городов, про того вилневца про Арона Маркова, что де тот Арон родом жидовин.
И мы, холопи твои, голове стрелетцкому Григорю Семичову того жидовина Арона Маркова велели из Бязмы выслати за рубеж. И декабря, государь, в 20 день тот жидовин Арон из Бязмы в Дорогобуж выслан.
На л. 4 об. помета:
«Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии. /7/147-г/о/ генваря в 1 день с вяземским стрелцом с Онофрейком Борисовым».
РГАДА. Ф. 141. Приказные дела старых лет. On. 1.1638 г. Д. 44. Л. 44 об.
Рукопись, подлинник.
П. Роланд (Университет Альберты, Канада)
Антииудейские мотивы в некоторых сочинениях Симеона Полоцкого[582]
Симеон Полоцкий (16291680) центральная фигура в русской религиозной и культурной жизни 16641680 гг. Родившийся в Белоруссии и получивший образование в православной Киево-Могилянской академии, а также в иезуитских коллегиях Вильны и родного Полоцка, Симеон был одним из самых выдающихся деятелей культуры эпохи Барокко (неолатинской и польской) при дворах Алексея Михайловича и Федора Михайловича (ученика Симеона). Как педагога, проповедника, религиозного полемиста и поэта Симеона совершенно справедливо считают одним из тех, кто стремился приспособить культуру Речи Посполитой к московским реалиям, в особенности в придворной среде и в церковных кругах. В каждую область своей деятельности Симеон приносил те образцы поведения, привычек и навыков, которые он приобрел в Речи Посполитой. Хотя, по всей видимости, в новой ситуации он должен был изменить некоторые из них, тем не менее нельзя не увидеть, как полученный им в католической Польше опыт осваивался русской культурой второй половины XVII в.[583].
Цель настоящей статьи имеет частный характер: составить представление об отношении Симеона Полоцкого к евреям и иудаизму, которое он выразил в своих сочинениях. Наш вывод заключается в том, что отношение Симеона к евреям и их религии мало отличалось от отношения к ним той культуры, в которой он вырос и в которой провел свои зрелые годы; и эта культура совмещала как западнохристианские, так и восточнохристианские традиции.
Работа опирается на сохранившиеся письма Симеона, а также на его литературное и рукописное наследие, включающее в себя сборник стихотворений «Вертоград многоцветный», антистарообрядческий трактат «Жезл правления» (Москва, 1667), два тома проповедей «Обед душевный» (Москва, 1680) и «Вечеря Душевная» (Москва, 1681).
По интересующей нас теме эпистолярное наследие Симеона Полоцкого представляет наименьшее значение, наибольшее дают его богословские и гомилетические произведения.
Письма Полоцкого, а также опись книг его библиотеки не содержат почти никаких сведений по его отношению к евреям и их вере. В почти 40 письмах Полоцкого, которые я просмотрел и опубликовал, нет никаких упоминаний о евреях или иудаизме. Более того, религиозные темы в них почти не поднимались, за исключением отступничества брата Симеона Луки (Лукаша) и описания бедственного состояния православной церкви в Белоруссии[584].
В отличие от неполного обзора книг Полоцкого А. Хиппислея в сохранившемся в рукописном виде описании рукописного наследия Симеона П.М. Строевым упоминается, что среди рукописей Синодальной коллекции Государственного исторического музея (Ms. 289) находятся два переведенных (или написанных?) Полоцким антииудейских трактата:
«Беседа преизядныя, содержащая словопрения иудейская неверием исполненная верою православно-кафолическою»;
«Беседа 2-я, содержащая задания некоего Иудея против Христу Господу из словес евангельских и ответы христианския». Она начинается со слов:
«Евреи некий, ненавидяй Мессия Христа Господа, читающего благовестие» (Ms. 1677. К. 276302) это «Книга Петра Алфонса, родом Еврения, обратившагося ко Христу Господу и на-писавшаго против Иудеом из языка латинского переведена на словенский в лето 7188 (1680) в царствующем граде Москве, трудолюбием многогрешнаго иеромонаха Симеона Полоцкаго. Б 18 главах».
За этими антииудейскими текстами следуют два антиисламских трактата. Первый из «того же Петра Алфонсо о законе сарацынстем», второй отрывок из Speculum Istoriale Бинцентия Бургундского[585].
Если источники первого антиеврейского сочинения нам неизвестны, то название второго трактата ясно указывает на то, что Полоцкий использовал Tractatus zelus Christi contra Iudaeos, Sarracenos et infidèles (первое издание появилось в 1450 г.). Это сочинение было написано Педро де ла Кавальверия (14151461), потомком крещеных иудеев, принадлежавших к знаменитому роду испанских евреев. После крещения родители Педро достигли высоких должностей при дворе арагонского короля Альфонса V[586].