Да. Сталкивались, призналась я.
Вдруг лес позади нас словно содрогнулся. Вдалеке над верхушками деревьев поднялась стая черных птиц. Они кружили, закручиваясь в огромную воронку, что расширялась кверху и постепенно растворялась, когда темные силуэты разлетались в стороны.
Нахмурившись, я задумчиво поглядела на небо.
Поспешим. Я отпустила руки Майи и направилась к главному тракту.
Тронг окружало высокое, выстроенное из серого кирпича ограждение. Резные деревянные ворота, возле которых крутились стражники, были распахнуты.
Вокруг города росла лаванда, простиравшаяся на много миль от поселения. Ее аромат делал людей невидимыми для порождений тьмы и темной энергии. Совсем скоро ее соберут, чтобы жечь по ночам в домах. Самое опасное время наступало весной, когда запас цветов подходил к концу и любая веточка стоила дорого настолько, что не каждый мог себе ее позволить.
Внутри города кипела жизнь, даже издалека я видела прогуливавшихся по улице людей.
Дорога прорезала город насквозь, чтобы путники, направляющиеся к границе, могли войти, пополнить запасы и покинуть Тронг с обратной стороны, где вновь начинался лес.
Зайдем сначала к ювелиру, предупредила я Майю.
Еще вчера я сняла бусины с воротника платья, которое теперь она носила. Если я не ошиблась, то их сделали из драгоценных камней. Сапфиры. Они стоили баснословно дорого. Я даже сомневалась, что местный мастер предложит мне за них подходящую сумму скорее всего, таких денег у него не будет.
Мы отыскали ювелира без труда прямо от ворот к его лавке заботливо вели указатели. Городок был небольшой, поэтому все основные заведения располагались вдоль главной дороги: постоялые дворы, винные лавки и магазины ремесленников, которые изготавливали все, от одежды до оружия.
Майя отставала, засматриваясь на вывески, и под конец, когда к ней привязался парнишка, пытаясь познакомиться, мне пришлось вмешаться избавиться от него и увести за руку ее.
У ювелира мы пробыли недолго.
Лавка пустовала, в воздухе витали пылинки, взметнувшиеся к потолку, стоило нам пройти сквозь узкую, но высокую дверь. Хозяин сидел за стойкой, склонив голову и рассматривая что-то в руках. Бросив на нас мимолетный взгляд, он вернулся к своему занятию, лишь глухо буркнув:
Слушаю.
Сколько дадите за это? Из ладони на стойку скатилась пара бусин.
Мужчина со вздохом поднялся, внимательнее взглянув на мой товар.
Его лицо не изменилось, но вот рука дрогнула. Он потянулся к своему окуляру, лежавшему на внутренней стороне стойки у кучки золотых монет. Не затертых, а свежеотлитых монет с отчеканенным на их поверхности маленьким солнцем с расходящимися в стороны лучами.
К вам недавно заходили даэвы света? спросила я.
У всех трех королевств была своя валюта, и обычно, чтобы не мучиться с обменом, богатые ордены, отправляясь за пределы Исонии, брали с собой драгоценный металл.
Хозяин нахмурился, накрывая горстку монет салфеткой.
Их слуги.
Слуги? С каких пор у нас появились слуги?
Нет, в главной обители всегда имелись те, кто за всем приглядывал. Но их никогда не называли так. И никогда никого из них не брали в дальние путешествия. Мы не аристократы при короле и не зазнавшиеся торговцы, купающиеся в своем богатстве.
Это против сложившихся порядков.
Так сколько дадите? перешла я к делу.
Сколько у вас таких? невзначай поинтересовался мужчина, поднося к окуляру одну из бусин.
Я запустила руку в карман, доставая еще несколько.
Количество произвело на него впечатление.
Из-за горящей свечки, что стояла на краю его стола, в бусинах словно поселилось пламя искрящееся, загадочное.
За все Взгляд хозяина скользнул по нашей с Майей одежде. На девушке его внимание задержалось гораздо дольше. Единственное, что я сумела сделать, это оттереть со своего лица немного уже посеревших белил. Наверное, поэтому люди шарахались от меня даже на улице, а стражник у ворот долго думал, прежде чем пропустить в город. Тридцать медяков.
Не пойдет, покачала я головой. Мне предлагали больше.
Где? резко спросил он, вперив в меня острый взгляд. Теперь я не сомневалась, что он собрался нас облапошить.
Разве это важно? Я не хочу создавать никому проблем. У вас городок маленький. Лучше просто вернусь и заключу более выгодную для себя сделку. Невозмутимо повернувшись спиной, я направилась к выходу.
Подождите! Один серебряный!
Десять, и вы мне рассказываете о даэвах, что продали вам золотые монеты, сказала я с сомнением, останавливаясь.
Десять?! Вы с ума сошли, девушка?!
Я задумалась.
Хорошо, восемь. Но не меньше.
Ладно, сокрушенно сдался мужчина. Но вы же их не украли?
Нет, что вы. Я посмотрела на Майю, которая сидела на табурете у окна. Сняли с платья моей подруги. Не беспокойтесь.
Это ведь много? рассеянно поинтересовалась я, не оборачиваясь и пересчитывая монеты.
Майя стояла рядом, нетерпеливо перекатываясь с пятки на носок и обратно.
Конечно! Мой отец зарабатывает такую сумму лишь за пару месяцев.
Это хорошо, кивнула я. Хватит на первое время. Если что-то пойдет не так, обменяем еще немного бусин в Феросии.
Торгуясь с ювелиром, я действовала вслепую. За всю свою не слишком длинную сознательную жизнь я не бывала на землях Акракса. Лишь читала о нем, слышала по рассказам учителей и
На мгновение в голове воцарилась пустота, а потом я вдруг вспомнила
Люций Моран. Он рассказывал мне о своей родине. Я помнила даже ту ослепительную улыбку, что тогда озарила его лицо.
Теперь, по рассказам Майи, на землях светлых его называли Проклятым Черным Змеем. После стольких преступлений это прозвище казалось даже излишне мягким. Почтительным. Его определенно боялись.
Но почему Черный Змей? Я невольно вспомнила, что змеи всегда ассоциировались с богом тьмы Фародеем.
Простые люди, должно быть, слагали сказки о злодеяниях Морана жуткие, какие любят слушать и рассказывать только они, истории хуже кошмаров, с морем крови и жертв. Так, чтобы напугать и не оставить сомнений: излишней осторожности не бывает.
Им всегда оставалось лишь сочинять эти рассказы.
Им всегда оставалось лишь сочинять эти рассказы.
Ювелир почти ничего не знал о даэвах, остановившихся в Тронге, кроме того, что они были светлыми и уже завтра намеревались отправиться в срединное королевство.
Мы могли не спешить. Именно поэтому я потратила несколько часов, чтобы купить нам обеим новую одежду, сходить в почтовую лавку, где Майя отправила послание отцу, а потом снять комнату на ближайшем постоялом дворе.
Развернув сверток из темной кожи на узкой постели с тонким матрасом, я пыталась понять, что произошло с Туманным.
Сталь блестела, и хватало одного взгляда, чтобы понять: он не затупился. Но некогда белоснежный металл с легким голубым отливом посерел, будто его одолела тяжелая болезнь. Темное серебро, нечто среднее между клинками светлых и теневых.
Я сглотнула. Мне было жаль сталь.
Что с тобой случилось за все эти годы?
Сара. Майя, завернувшаяся в халат, вышла из соседней комнаты, где стояла бадья с водой. Вот. Он висел у тебя на шее.
Я сощурилась, рассматривая медальон, цепочка которого оказалась зажата в ее пальцах. Кулон в форме полумесяца гипнотически покачивался из стороны в сторону, выглядя слишком миниатюрным по сравнению с темными звеньями цепочки, удерживающими его. Что неудивительно, ведь ни то ни другое изначально не предназначалось друг для друга.
Хорошо. Пусть пока остается у тебя, произнесла я, решив, что не имеет смысла сейчас забирать его обратно.
Это украшение было одной из двух вещей, что оставалось от моей настоящей, не приемной семьи. И тот, кто поместил меня в склеп, знал о его ценности, как и о важности меча, который всегда лежал у моей кровати, когда я спала.
Будто, оставив рядом со мной Туманный, мне пожелали приятных снов. Но вся загвоздка заключалась в том, что и о моей одержимой привязанности к оружию, и о важности кулона знали лишь давно умершая бабушка и мой брат Фредерик.
Мы покинули постоялый дом, когда уже начало смеркаться. День неминуемо угасал, и на фоне кораллового заката над городом кружило с десяток темных точек. Птицы летали высоко над домами, будто боясь опуститься ниже.
Что бы ни случилось, всегда держись ближе ко мне. Если нас попытаются разделить, требуй, чтобы я была рядом, предупредила я Майю, поправляя кожаный ремень. Спина уже давно ныла от постоянной ноши, как и плечо, на котором успел появиться синяк. Девушка почти на голову уступала мне в росте, поэтому меч нести было очень тяжело. И даже купленные у мастера дешевые заплечные ножны для переноски обычных клинков не помогали.
Поняла. Нас могут разделить? спросила Майя, теребя капюшон. Я намеренно раздобыла ей плащ, чтобы скрыть лицо.
Я не знаю, что произошло за эту четверть века. Поэтому говорю на всякий случай, отозвалась я, заставив себя промолчать о многом другом.
Возможно, мое имя ничем мне не поможет. И тогда наше путешествие продолжится. Мне понадобится найти самого главного, того, кто вникнет в ситуацию. Сейчас я представлялась себе целым букетом из необъяснимого, невозможного и противоестественного.
Провал в памяти на много лет внешне я никак не изменилась, поэтому все указывало на то, что я их действительно «проспала». Меч, связь с которым я не могла восстановить. Врожденная способность к силе чувств, которая покинула меня, сменившись чем-то чужеродным. Лишь иногда я, кажется, стала улавливать эмоции Майи. Но скорее всего, это происходило из-за тела, которое теперь занимала девушка.
Придется быть крайне убедительной, чтобы меня стали слушать.
Мы с Майей прошли город насквозь, дойдя до богатого постоялого двора с каменными колоннами у входа и кадками цветущей розовой лаванды, висевшими под длинными арочными окнами.
Над нашими головами, словно провожая, в небе кругами летали птицы.
Стоило подняться на ступеньку, как мне преградил путь мужчина в темно-синих одеждах.
Все комнаты выкуплены до завтра. Поищите другое место.
Кем выкуплены? Я остановилась.
Извините, но я не могу вам ответить. Уходите. Он спустился на ступеньку ниже и настойчиво повторил: Уходите.
Не оставалось сомнений: если понадобится, незнакомец применит силу.
Обычный человек, я бы справилась с ним даже теперь. Но пустая драка была ни к чему.
Что происходит? раздался звучный мужской голос.
Я обернулась, едва не столкнувшись лицом к лицу с дивом в светло-голубом одеянии с широкими рукавами. Ткань украшала неброская вышивка. Мантия была создана таким образом, чтобы в момент опасности скинуть ее и остаться в одежде, не стесняющей движения.