На протяжении 2000-х годов внимательные обозреватели рынков редких металлов заметили, что не все идет гладко. Китайские квоты на экспорт редкоземов, зафиксированные в 2005 году на 65 000 тонн, стали снижаться и, начиная со следующего года, стали менее 62 000 тонн. В 2009 году Пекин экспортировал чуть более 50 000 тонн, а в 2010 официальные цифры показали только 30 000 тонн[217]. И Китай сделал то же самое со всеми редкими металлами, в производстве которых он удерживал несоразмерную часть. Например, в августе 2001 года он установил квоты продаж молибдена для Европейского союза. В 2007 и 2008 годах он настойчиво придерживался особенно значительных налогов на экспорт[218]. Анализ жалоб на китайскую торговую практику, поданных в ВТО, развеивает все сомнения: два последних десятилетия Поднебесную обвиняли в проведении систематической политики ограничения экспорта таких редких минералов, как плавиковый шпат, кокс, бокситы, магний, марганец, желтый фосфор, карбид кремния, а также цинк[219].
От Джакарты до Лос-Анджелеса, от Йоханнесбурга до Стокгольма в начале 2000-х годов весь мир почувствовал возрастающее давление Китая. «Каждый месяц мы с беспокойством задаемся вопросом, какие новые квоты примет против нас Китай», говорит Жан-Ив Дюмуссо, который в это время работал в Китае[220]. Крупные потребители редкоземов для высоких промышленных технологий, такие как Япония, прибегли даже к разведыванию обстановки в намного более откровенной и жесткой манере. «В 2004 году я участвовал в нескольких встречах между представителями министерства промышленности Японии и чиновниками из китайского правительства», сообщает на условиях анонимности японский дипломат в Токио. «Мы особо затронули вопрос о редкоземах, и китайцы нам ясно дали понять, что они могут в любой момент закрыть краны [прервать поставку]».
«Было ясно, что рано или поздно нам грозит еще более серьезный кризис», подтверждает французский эксперт. Но стоит вспомнить, а разве не было в XX веке случаев эмбарго, налагаемых государством на стратегические ресурсы, часть которых оно удерживало с целью извлечения коммерческой, дипломатической или военной выгоды?
Посмотрим, что было раньше.
В 1930-х годах США наложили эмбарго против Германии на поставку гелия (они были его единственным производителем) из опасения, что нацисты, уже использовавшие этот газ для запуска их дирижаблей, цеппелинов, начнут применять его в военных целях.
Посмотрим, что было раньше.
В 1930-х годах США наложили эмбарго против Германии на поставку гелия (они были его единственным производителем) из опасения, что нацисты, уже использовавшие этот газ для запуска их дирижаблей, цеппелинов, начнут применять его в военных целях.
В 1973 году в ответ на войну Судного дня ОПЕК объявил нефтяное эмбарго против Израиля и его союзников, запустившее первый нефтяной кризис в истории.
В 1979 году американский президент Джимми Картер заморозил 17 миллионов тонн зерна, предназначенного для его советского соперника, после того как тот напал на Афганистан[221].
Совсем недавно международная пресса широко отзывалась на прекращение Россией поставок газа для Польши и Украины на фоне дипломатического напряжения[222].
После газового, нефтяного и зернового оружия наступило то, что должно было наступить: Поднебесная задействовала свое оружие металлы. И в сентябре 2010 года Пекин объявил невероятное эмбарго редкоземельных металлов. Первое эмбарго энергетического и цифрового периода.
Торговые маневры планетарного масштаба
Гром грянул в связи со старым спором между Японией и Китаем вокруг архипелага Сенкаку (называемого также Диаойю (Diaoyu). Он состоит из пяти крохотных островков и трех скал в Восточно-Китайском море на северо-востоке от Тайваня. И это всё? Да, но там находятся гигантские запасы углеводородов, и по этой причине две мощные азиатские страны страстно желали обладать им с конца XIX века.
Острова Сенкаку были захвачены Японией у Китая в 1895 году во время первой китайско-японской войны. Затем, на следующий день после окончания Второй мировой войны, они были переданы под американский контроль до той поры, как в 1972 году они снова вернулись в лоно Японии. Однако Китай, к великому сожалению Страны восходящего солнца, все время отстаивал свой суверенитет на эти земли. Поэтому 7 сентября 2010 года, когда китайское рыболовное судно забросило сети на островах Сенкаку, японская береговая охрана посчитала это провокацией и захватила судно. Последующая сцена, которая была заснята на видео и выложена в интернет,[223] мягко говоря, удивительна: китайский капитан отказался подчиниться и отправил свое судно на столкновение с японским патрулем. Его арест, произведенный береговой охраной, вызвал в Китае большой скандал. И надо сказать, китайская пресса, быстро разжигающая малейшие националистические настроения, сумела поддержать всеобщее негодование.
Любопытно, что спустя две недели, 22 сентября, все поставки редкоземов в Японию были приостановлены без официального объявления эмбарго. «Случай с траулером разжег наши националистические инстинкты, заявил Чен Чжанхэн (Chen Zhanheng), вице-президент китайского общества редких металлов на встрече в Пекине. Тогда многочисленные китайские предприятия самостоятельно решили прекратить их поставки японцам!» Чен Чжанхэн с ошеломляющей недобросовестностью передает риторику китайских властей, озабоченных тем, чтобы не раздражать Всемирную торговую организацию ВТО: официально эмбарго никогда не было объявлено.
Через год после этих событий японские промышленники не верили уже ни одному слову китайцев. В двух тысячах километров от Запретного города Шинканзен (Shinkansen) японский высокоскоростной поезд, выехавший с токийского вокзала, долго огибал гору Фудзи, конический силуэт которой вырисовывался на осеннем небе. Через четыре часа Осака, третий по численности населенный пункт страны, раскинул свои щупальца по берегам Тихого океана. Именно там Кунихиро Фудзюдзита (Kunihiro Fujujita), импортер редких металлов, выдал свою версию событий, происшедших на пакгаузах его предприятия. «Китай всегда проводил стратегию, состоящую в использовании природных ресурсов как средства политического давления».
В темном костюме и строительной каске на голове он подошел к складу иттрия, редкоземельного металла, используемого в электронике точных приборов, заказы на который в сентябре 2010 года неожиданно не смогли быть выполненными. «Японская промышленность была в состоянии паники», признал он. Редкоземельные металлы являются «витаминами» индустрии хай-тек, они настолько необходимы стране, что «даже домохозяйки знают, о чем идет речь»[224]. Обычный морской инцидент превратился в катастрофу для Токио.
А кризис скоро принял всемирный масштаб: в последующие дни многочисленные европейские и американские импортеры редких металлов были взволнованы очень сильным сокращением китайского экспорта. Западные СМИ, никогда не слышавшие об этих незначительных металлах, оказались захваченными этой темой. Комментаторы подчеркивали «международное давление», «железную руку» схватки между Китаем и Японией и «войну» вокруг приобретения этих металлов, «важнейших для новейших отраслей промышленности» и «более дорогих, чем золото[225]». Рупор Европейского комиссара по торговле подчеркнул, сколько редких земель составляли «главную заботу» Европейской комиссии, призывая Китай «позволить рынкам работать без препятствий[226]». Хиллари Клинтон, в то время госсекретарь, доложила об этом деле во время пресс-конференции, состоявшейся на Гавайях, и заявила о предстоящем визите для разрешения кризиса[227]. Через несколько недель Жан-Луи Борлу, министр окружающей среды правительства Франсуа Фийона, издал декрет о создании Комитета по стратегическим металлам (COMES), ответственного за оценку рисков прекращения поставок металлов, необходимых для французской промышленности. И наконец, на ступенях Белого дома президент Обама объявил о предстоящей подаче жалобы в ВТО против Пекина.
А кризис скоро принял всемирный масштаб: в последующие дни многочисленные европейские и американские импортеры редких металлов были взволнованы очень сильным сокращением китайского экспорта. Западные СМИ, никогда не слышавшие об этих незначительных металлах, оказались захваченными этой темой. Комментаторы подчеркивали «международное давление», «железную руку» схватки между Китаем и Японией и «войну» вокруг приобретения этих металлов, «важнейших для новейших отраслей промышленности» и «более дорогих, чем золото[225]». Рупор Европейского комиссара по торговле подчеркнул, сколько редких земель составляли «главную заботу» Европейской комиссии, призывая Китай «позволить рынкам работать без препятствий[226]». Хиллари Клинтон, в то время госсекретарь, доложила об этом деле во время пресс-конференции, состоявшейся на Гавайях, и заявила о предстоящем визите для разрешения кризиса[227]. Через несколько недель Жан-Луи Борлу, министр окружающей среды правительства Франсуа Фийона, издал декрет о создании Комитета по стратегическим металлам (COMES), ответственного за оценку рисков прекращения поставок металлов, необходимых для французской промышленности. И наконец, на ступенях Белого дома президент Обама объявил о предстоящей подаче жалобы в ВТО против Пекина.
Началась война редкоземов.
В Осаке Кунихиро Фудзюдзита убеждал продолжать терпеть результаты неформального эмбарго в течение шести месяцев после ареста траулера до тех пор, пока китайцы поймут, что в ответ они рискуют оказаться без товаров хай-тек «сделано в Японии», которые японцы больше не могут экспортировать из-за нехватки ресурсов[228]! Но тем временем рынки редких металлов охватила паника. Внезапное осознание недостатка предложения, беспокойство, вызванное Пекином, и спекулятивное поведение некоторых китайских трейдеров привело к сенсационному взрыву цен[229], и рикошетом это задело массу других металлов. Во всем мире брокеры, трейдеры и импортеры тратили большую часть своего времени, пытаясь вымогать у своих китайских поставщиков хрупкие обещания поставок или переложить последствия этих беспрецедентных сбоев на плечи своих ничего не понимающих клиентов[230]. «Это было просто безумие! рассказывает Фудзюдзита. Естественная игра предложения и спроса ничего больше не значит».
Путешествие к королеве платины
Этот новый «металлический риск» относится не только к политике китайского экспорта. В Азии, Африке, в Латинской Америке сильный национализм природных ресурсов все больше и больше ослабляет позиции западных стран.
Именно из наиболее отсталых стран Африки волна с явной очевидностью распространяется на всю планету. От Йоханнесбурга, экономической столицы Южной Африки, в трех часах дороги через саванну находится Пхокенг (Phokeng), северо-восточная провинция. В этом поселении с пятнадцатью тысячами жителей, находящемся посреди бушвельда, все кажется обычным, но тем не менее все отличается. В небо поднимаются огромные тотемы и разноцветные флаги с официальной эмблемой крокодилом. Можно даже заметить группы мужчин в голубой униформе членов Королевских полицейских сил Бафокенга, патрулирующих на улицах, содержащихся в безукоризненном порядке.