Нет ни таможни, ни пограничных постов. Ни одна вывеска не указывает на то, что несколькими километрами ранее мы пересекли невидимую границу королевства Бафокенг, площадью 2000 квадратных километров, такого же обширного, как французский департамент Эссон.
Составляя объединяющую часть «радужной нации», королевство представляет собой систему особого управления с собственным административным делением, с клановой организацией, автономным бюджетом и своим туземным правом. Причина, объясняющая наше путешествие к этому племени, лежит в нескольких сотнях метров под землей. Потому что в недрах королевства скрываются залежи необыкновенных металлов, принадлежащих к платиновой группе: рутений, родий, иридий, платина Эти драгоценные и редкие металлы имеют разнообразный рынок сбыта как для ювелирной промышленности, так и для производства лабораторного оборудования или каталитических нейтрализаторов для автомобиля.
Как только мы покинули Пхокенг, нам надо было проехать деревню, чтобы попасть через несколько километров к северу в шахты Расимон. Территория там покрыта скальными породами, извлеченными из-под земли. Расположенные прямо посреди буша установки по очистке платины как колоссальные железные чудовища возвышаются посреди пересеченной местности. Эти установки обслуживаются на пересечении железнодорожных линий, по которым передвигаются локомотивы с контейнерами, груженными щебнем.
Как только мы покинули Пхокенг, нам надо было проехать деревню, чтобы попасть через несколько километров к северу в шахты Расимон. Территория там покрыта скальными породами, извлеченными из-под земли. Расположенные прямо посреди буша установки по очистке платины как колоссальные железные чудовища возвышаются посреди пересеченной местности. Эти установки обслуживаются на пересечении железнодорожных линий, по которым передвигаются локомотивы с контейнерами, груженными щебнем.
«Когда я приехал, мы были только на первом уровне. Сегодня мы уже на десятом», с энтузиазмом восклицал руководитель шахтеров Дирк Сванепоек (Dirk Swanepoec), южноафриканский белый, работающий на горнодобывающем предприятии Anglo-Platinum. В нескольких шагах от его офиса десятки шахтеров в униформе и строительных касках хлопотали у транспортерной ленты, извлекающей из бездны скальные обломки. Они приехали сюда бурить шурфы скальными пневматическими бурами и взрывать скалы взрывчаткой. Подняв на поверхность, породу обрабатывают дроблением и доводят ее до скальных частиц, содержащих платиноиды, которые будут погружаться в воду со специальными реактивами, отстаиваться, сушиться, подвергаться плавлению и очищаться для получения платины. «Каждый месяц мы добываем 200 000 тонн скальной породы, сообщил Сванепоек, а каждая тонна содержит примерно от 4 до 7 граммов платины».
Бафокенги обладают самыми большими мировыми запасами платины. О сокровище «народа росы» раньше даже не подозревали, эта территория привлекала к себе плодородием земель, и люди поселились здесь примерно в XV веке. В 1870 году король Кгози Мокгартле приобрел первые 900 гектаров этой территории, благодаря огромному состоянию, полученному при разработке соседних алмазных месторождений Кимберли. А в 1924 году были открыты подземные залежи металлов.
После возникновения демократической Южно-Африканской республики бафокенги, которые прежде были поражены в правах законами сегрегации апартеида, запрещавшими туземному населению владеть своими землями, начали долгую юридическую битву против Impala Platinum (Implats), которая до того времени получала всю прибыль от разработок, и в конце концов одержали победу. Долгое время бафокенги получали 22 % отчислений и получили даже 13 % участия в капитале горного предприятия[231]. Впервые этническое южноафриканское сообщество выиграло суд у горнодобывающей компании.
С 2000 года молодой kgosi (король) Леруо Молотлеги, тридцать шестой монарх династии, был коронован королевой-матерью, исполнявшей символическую функцию. Семан Молотлеги была одной из последних правительниц черного континента. Она почти не появлялась в СМИ, и только один иностранный журналист смог встретиться с ней.
Мы оделись с иголочки. Перед нами была очень красивая женщина, лет пятидесяти, одетая в элегантное традиционное цветное платье, говорящее о хорошем вкусе. Уважительно называя ее Мнемоголо («бабушка» на языке setswana), мы вспоминали ее путешествия по всему миру, где она рассказывала о достижениях своего народа.
Бафокенги, на самом деле, опровергают идею о проклятии своих ископаемых, из-за которых западные компании приезжают, истощают ресурсы и уезжают. Наоборот, бафокенги стали самым богатым племенем континента и теперь даже планируют развитие экономики, связанной не только с добычей ископаемых[232]. Затем они приняли стратегию, которую будут изучать в школьных учебниках: в решающей борьбе, противостоя добывающим предприятиям, народ платины заставил ценить преимущества производителя над покупателем, собственником, государя над ресурсами и над клиентами, рассеянными по всему миру. Но недосказанным остается то, что все эти преимущества находятся не у государства, а у «простого» африканского племени, считающего себя многонациональным
Если кто-то из бафокенгов не хочет говорить о национализме ресурсов, то это хрестоматийный случай изменения традиционного баланса сил. А там, где они привычно навязывали свои законы, горнодобывающие группы, часто действующие на стороне западных потребителей, поняли, что отныне они будут чаще оказываться сильнее их и что им надо будет впоследствии приспособиться. Антецедент таков, что опыт бафокенгов стал объектом повышенного международного внимания. Международный банк, Мировой экономический форум, агентства ООН, а также преподаватели американских университетов совершили поездку в Пхокенг[233].
Усиление горнопромышленного национализма
Вот распространенный пример, отражающий ситуацию, захлестнувшую всю планету. Сегодня некоторые государства ограничивают доступ иностранных предприятий к тем или иным горнодобывающим зонам. Так, в 2013 году монгольские власти заблокировали обществу Rio Tinto операции по разработкам медного месторождения Ойю Толгой (Oyu Tolgoi) в пустыне Гоби[234]. Мы также видим, что государство блокирует проникновение горнодобывающих компаний под иностранными флагами, как это произошло в канадской провинции Саскачеван, где в 2010 году была внезапно остановлена попытка поглощения канадского предприятия PotashCorp, ведущего производителя калийных удобрений в мире, англо-австралийским предприятием BHP Billiton. К этому добавляется внедрение государства в традиционно частный капитал горнодобывающих групп. Например, чего добивается Катар, увеличивая свою долю участия через государственную компанию Qatar Mining Company в таких добывающих корпорациях, как транснациональная швейцарская группа Xtrata[235], и получая разрешения на разведку многочисленных месторождений в Мали или в Буркина Фасо?[236] Однако активность этой маленькой страны Персидского залива не соответствует ее потребностям в металлах[237]
И, наконец, особенно необходимо вспомнить об ограничении свободной торговли металлами. Кроме Китая есть сенсационный случай с Индонезией. В 2009 году эта страна с мощной горнодобывающей промышленностью объявила серию эмбарго на экспорт почти всех необработанных минералов, находящихся на архипелаге. Эмбарго было объявлено на никель, олово, бокситы, хром, золото и серебро. «Мы должны обеспечить суверенитет нашего сырья», утверждает высокопоставленный индонезийский чиновник из Джакарты. «Всякое политическое действие, касающееся наших рудных богатств, должно решаться и проводиться не иностранными государствами, а нашим правительством»[238]. По признанию Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), есть и другие многочисленные примеры. Недавно было проведено исследование торговли сырьем и наложений разными странами ограничений на экспорт. С 2009 по 2015 год было отмечено более девятисот запретов[239]. ОЭСР составила удивительный график, показывающий изменение количества реальных мер, начиная с 1961 года: это число оставалось на относительно низком уровне до 2005 года, кривая начала резко подниматься, начиная с 2006 года, и с тех пор не снижается.
Впрочем, такие ограничения соблюдаются почти для всех руд и металлов. Аргентина уже поставила барьеры для экспорта 37 минеральных ресурсов, а Южная Африка сделала то же самое для меди, молибдена, платиноидов и алмазов. Индия поставила ограничения для хрома, марганца, железа и стали. Казахстан для алюминия, а Россия для вольфрама, своих бокситов меди и олова. Как же объяснить размах такого явления?
Страны-производители в большинстве своем являются развивающимися. Усиление среднего класса, более процветающего и более остальных потребляющего ресурсы, является в этих странах новой данностью, которую правительства должны принимать во внимание. Объяснение содержится также в том, что ресурсы, используемые локально, должны скорее удовлетворять внутреннее потребление, чем потакать аппетитам иностранных клиентов. Плюс к этому постоянно развивающееся экологическое сознание и действия по противостоянию местным горнодобывающим предприятиям, которые прежде существовали только на Западе. Такие гражданские движения побуждают государства ужесточать социальные и экологические ограничения, и это удлиняет задержку ввода в действие новых шахт.
А теперь культура сопротивления развивается от Джакарты до Улан-Батора, от Буэнос-Айреса до Претории. Более образованные новые средние классы являются более чувствительными к тому, что они теперь считают распродажей своих природных ресурсов. По их мнению, ответственные политики следуют идее восстановления экономического равновесия между развивающимися странами, часто застрявшими в стагнации, и более развитыми, динамичными и жаждущими благополучия. Протекционистские меры должны быть направлены на самоутверждение стран, освобождающихся от западной зависимости.
Это не новость: начиная с 1960-х годов, волна независимости, прокатившаяся по странам третьего мира, сопровождалась требованиями суверенитета на природные ресурсы[240].
Это не новость: начиная с 1960-х годов, волна независимости, прокатившаяся по странам третьего мира, сопровождалась требованиями суверенитета на природные ресурсы[240].