Поразительный технологический прогресс
Эти факторы позволяют понять, почему так успешна до настоящего времени компартия Китая. «Я был в Китае десять лет назад: в то время все говорили о текстиле, игрушках, сборке электронных устройств. Но, честно говоря, никто не представлял себе, что произойдет потом»[323], признает французский журналист, аккредитованный в Пекине. Поразительные успехи, достигнутые в области электроники, аэронавтики, транспорта, биологии, станкостроения или информационных технологий, застали врасплох даже верхушку Коммунистической партии Китая[324]. В сфере покорения космоса Китай уже послал робота на Луну и рассчитывает послать туда человека. Только в 2016 году Китай совершил двадцать космических миссий, оставив позади Россию и став основным соперником Соединенных Штатов в новом завоевании космоса. Следовательно, для Пекина становится необходимым не только занять место заказчика новых технологий, но и сменить свое положение потребителя знаний на поставщика знаний[325]. Эта политика читается через ошеломительные цифры: в 2015 году Китай стал страной, заявившей наибольшее число патентов в мире: более 1,1 миллиона[326]. И пока мы сокрушаемся о пролитом молоке, Поднебесная ускоряет темп: она хочет разрабатывать еще неизведанные территории редкоземельных металлов и развивать их применение в будущем. Некоторые из ее исследовательских университетских программ настолько прогрессивны, что один ученый из министерства обороны США колеблется между изумлением и растерянностью: «Потеряв нашу цепочку поставок, мы оказались в достаточно трагической ситуации. И теперь китайцы близки к тому, чтобы опередить нас лет на десять. Проще говоря, у нас может не быть интеллектуальной собственности для следующих важных приложений». Впрочем, Китай и не скрывает этого: «Благодаря этим металлам, мы хотим стать мировыми лидерами в области технологий», говорит Вивиан Ли.
29 сентября 2010 года при полном китайском эмбарго на редкоземы Кетлин Далкемпер, член американского Конгресса, заявила с трибуны Палаты представителей: «Китайцы взяли контроль над рынком редкоземельных металлов, и нас, Соединенные Штаты, скоро обгонят». Это была важная речь. Госпожа Далкемпер не сказала, что американское технологическое превосходство рискует сократиться или снизиться. Она не сказала, что первую мировую державу можно догнать и что китайцы причиняют ей все больше неприятностей. Она сказала, что мы, западные страны, на грани того, что нас обгонят в этой сфере, как, впрочем, и во всевозрастающем числе других промышленных сегментов. На самом деле Пекин уже тайно разработал более совершенный боевой самолет, чем у его японских соперников[327], проводит отладку самого мощного в мире суперкомпьютера со скоростью 93 петафлопс (petaflops)[328], (что делает Китай «первой державой мира в области информатики[329]» и запустил на орбиту первый спутник с квантовой связью, с технологией шифрования, которая, как считается, не поддается взлому[330]. Важно, что Поднебесная захватила лидерство во многих сферах «зеленых технологий». Отстраняясь от образа загрязняющей и загрязненной страны, как его обычно видят, Китай отныне объявил себя первым производителем «зеленых» энергий в мире, первым создателем фотоэлектрического оборудования, первой страной в области гидроэнергетики, первым инвестором в ветровую энергетику и лидером мирового рынка автомобилей на новых видах энергии. Пекин также создает широкую сеть экологически ответственных «зеленых городов». Экогорода и экокварталы сотнями готовятся вырасти из-под земли. В 2015 году вложения, инвестированные в новые отрасли промышленности, превысили 100 миллиардов долларов или одну треть финансирования, выделенного во всем мире[331]. Подавая жалобу в ВТО против китайской политики с редкоземами, президент Барак Обама, однако, предостерег: «Мы в состоянии производить электрические батареи и гибридные автомобили в Соединенных Штатах, важно понять, почему мы не делаем этого. Мы должны взять в свои руки будущее нашей энергетики, и мы не можем допустить, чтобы ее корни находились в другой стране». Надо понимать, что администрация Обамы потерпела поражение, потому что в 2020 году Китай будет производить 8090 % аккумуляторов для электрических автомобилей[332] Обладая монополией в производстве редкоземельных металлов и в развитии «зеленых» технологий, связанных с ними, Китай намеревается стать государством, работающим на самых современных green tech. Он хочет перехватить первое «зеленое» место, потеснив Европу, Японию и Соединенные Штаты.
В экономической сфере Китай хочет стать лидером в области энергетики и перехода к цифровым технологиям.
Этот амбициозный «зеленый» разворот также позволит снизить напряженность общественного мнения Китая в отношении проблем окружающей среды[333]. Вопросы экологии действительно стали в Китае источником социальной нестабильности. Количество ежегодных манифестаций против загрязнения оцениваются примерно в 30 000, и даже в 50 000. Люди протестуют и против проекта нефтехимического комплекса в городе Куньмин (провинция Юньнань), и против строительства мусоросжигательного завода в Ханьчжоу (провинция Чжецзян). Это движение простых людей, которое вписывается во всемирную тенденцию, называемую NIMBY (Not In My Backyard «Только не в моем дворе») и взывает к отказу от нынешней модели китайского развития. Оно координирует и пытается объединить народные выступления примерно 8000 экологических ассоциаций.
«Прежняя модель развития не может больше продолжаться, утверждает эколог Ма Jun (Ма Цзюн). Мы не можем больше потреблять так, как мы это делаем. Должны произойти изменения». Такой экологический разворот ведет к модернизации курса развития страны в пользу «легких» служб и технологий (экологическое влияние которых меньше вредит природе, как, например, цифровые технологии). Это позволит, наконец, «озеленить» образ страны на международной арене и даже позволить Пекину занять место лидера в сфере энергетического перехода, свободное с 2017 года, после отказа США от парижского договора.
Слабеющий Запад
Стратегия Китая в отношении цепочки производств редкоземельных металлов сложилась за счет промышленного динамизма Европы и Соединенных Штатов. Она обнаруживает уязвимость западной экономической модели, сложившейся после Второй мировой войны. Немецкий университет попытался выразить это в цифрах[334]: сосредоточившись только на редкоземах, он определил, что захват рынка оксидов (порошки, очищенные на «Рон-Пуленк») повлек за собой с 1965 года до наших дней переход 4 миллиардов долларов к Поднебесной. Все больше увеличивая цепочку до рынков магнитов и батарей, Китай добился в десять раз большей стоимости, превысившей порог 40 миллиардов долларов. Это вполне логично, потому что, чем больше Китай присваивал себе, тем выше была добавленная стоимость
Австралийский исследователь применил это рассуждение к еще более передовым производственным секторам[335]. Он заинтересовался производством комплектующих изделий, которые будут встроены в печатные схемы, датчики, усилители, диоды, светодиоды, термостаты, прерыватели Здесь по логике добавленной стоимости отраслей переработки и сбыта перевод богатств из остального мира Китаю увеличился бы десятикратно и достиг 400 миллиардов долларов. И наконец, автор этих работ заинтересовался производителями оборудования, то есть промышленниками, занимающимися отдельными деталями, еще более совершенными, чем комплектующие (в автомобильном секторе это могут быть приборные панно или встроенные камеры; в информатике жесткие диски для компьютеров, в аэронавтике двигатели или программное обеспечение пассажирских лайнеров) Сумма может быть умножена на десять и достичь 4000 миллиардов долларов то есть вдвое больше, чем ВВП Франции.
Сейчас ежегодный рынок редкоземельных металлов приближается к ничтожной сумме 6,5 миллиарда долларов, или в 276 раз меньше, чем рынок нефти[336].
Но, учитывая присутствие этих металлов практически во всех предметах потребления, последствия снижения уровня производства этой микроскопической продукции могут принимать гигантские размеры. Еще два исследования не затрагивают цифр постепенного исчезновения горнорудной промышленности, заводов по производству конечной продукции (ветровых электростанций, электромобилей, солнечных батарей и т. д.), потерь налоговых поступлений для государств, влияния на торговый баланс, а также последствий, вызванных продвижением Китая на рынок других редких металлов.
А что сказать миллионам рабочих, которые могут потерять работу? Когда мы покинули Чикаго и в течение часа ехали вдоль берега озера Мичиган до соседнего штата Индиана, мы поняли всю величину бедствия, вызванного сокрушительным китайским ударом по американской металлургической промышленности. Джим Робинсон, профсоюзный деятель United Steelworkers, принял нас в своем кабинете в городе Гэри. Его шахта уже давно не работает после разорения сталелитейного производства, процветавшего здесь до 1980-х годов. «Регион был настолько промышленно развитым, что его называли американским Руром! вспоминает он. Это было прекрасное время. Никто и представить не мог, что нас будут ждать такие потрясения». О Гэри его жители сегодня говорят, что он wreck «развалина». В этом городе-призраке жителями покинуты целые кварталы, дома с распахнутыми дверями продаются за 50 долларов. Каждый день мужчины и женщины уезжают из этого бывшего промышленного города, опустошенного безработицей, отчаянием и страхом.
А что сказать миллионам рабочих, которые могут потерять работу? Когда мы покинули Чикаго и в течение часа ехали вдоль берега озера Мичиган до соседнего штата Индиана, мы поняли всю величину бедствия, вызванного сокрушительным китайским ударом по американской металлургической промышленности. Джим Робинсон, профсоюзный деятель United Steelworkers, принял нас в своем кабинете в городе Гэри. Его шахта уже давно не работает после разорения сталелитейного производства, процветавшего здесь до 1980-х годов. «Регион был настолько промышленно развитым, что его называли американским Руром! вспоминает он. Это было прекрасное время. Никто и представить не мог, что нас будут ждать такие потрясения». О Гэри его жители сегодня говорят, что он wreck «развалина». В этом городе-призраке жителями покинуты целые кварталы, дома с распахнутыми дверями продаются за 50 долларов. Каждый день мужчины и женщины уезжают из этого бывшего промышленного города, опустошенного безработицей, отчаянием и страхом.
В США исчезли три четверти производителей магнитов. Технологическая цепочка, насчитывающая двадцать лет назад 6000 сотрудников, теперь состоит всего из 500 человек[337]. Японская автомобильная фирма «Тойота» и ее немецкий конкурент BMW перенесли часть своих активов в Китай[338]. Добавим к этому деятельность японского конгломерата Sumitomo, немецкого химического предприятия BASF и его товарища по несчастью американскую Grace. «Эти предприятия привлекла низкая стоимость работ в Китае, а доступ к редкоземам создавал дополнительную мотивацию для перемещения туда заводов», объяснил нам австралийский профессор Дадли Кингзнорз. В общей сложности были одурачены миллионы служащих[339]. Решив заняться возобновляемыми источниками энергии, Пекин сумел отменить существовавший в промышленности порядок, основанный на ископаемых ресурсах, в котором Запад имел превосходство, в пользу новой энергетической системы, в которой тот уже начинает отставать. В этом смысле можно даже понять отказ Дональда Трампа от участия Соединенных Штатов в энергетическом переходе: он предпочитает скорее упрочивать нефтяную энергетическую модель[340], обеспечивавшую всемогущество США на протяжении всего XX века, чем вступить на путь, связанный с электричеством, который, как он считает, может быть очень болезненным для американской промышленности[341]. Францию тоже не пощадили. Об этом доложил Арно Монтебур, в то время министр восстановления производства, в выступлении, опубликованном в крупной вечерней газете: «В 2001 году, в деревушке Мариньяк, в Верхней Гаронне, мы с болью наблюдали, как исчезает под воздействием китайской конкуренции единственный во Франции завод по производству магния. Спустя несколько лет, удерживая монополию на рынке магния, Китай повысил цену на свою продукцию до уровня, который вернул бы рентабельность его производству на французской территории. А тем временем Франция потеряла сотни рабочих мест [] на налоговых льготах для автомобилей и самолетов[342]».