Падение интереса к индустрии очистки металлов также привело в 2013 году к ликвидации деятельности фирмы Comptoir Lyon-Alemand, Louyot et Cie, предприятия, специализирующегося на обработке драгоценных металлов. «Это была единственная французская компания в сфере редких металлов», сетует один из ее бывших сотрудников. В 2002 году во Франции и во всем мире[343] было сокращено около четырех тысяч рабочих мест. Во всех этих высокотехнологичных секторах речь шла о профессиях с высокой добавленной стоимостью, требующих очень специфических навыков. В том числе «зеленая занятость», позволяющая создавать современную и развитую экономику[344]», добавляет профсоюзный деятель. С этими профессионалами исчезли ценные ноу-хау с потенциалом применения в оружейной сфере, электронике, автомобилестроении и, конечно, в развивающейся энергетике будущего. Эти человеческие и социальные драмы делают еще мрачнее и без того мрачную картину, когда во Франции за последние пятнадцать лет потеряли работу 900 000 человек, занятых в промышленности, это почти 25 %. За этот же период доля вторичного сектора в ВВП Франции опустилась на четыре пункта[345]. В Соединенных Штатах, в Европе и, в частности, во Франции, деиндустриализация нанесла ущерб послевоенному общественному договору, вызвала серьезные социальные волнения и создала избыток популистских партий. Если Дональду Трампу удалось добраться до Белого дома, так это потому, что он смог рассчитывать на избирателей из штатов с разрушенной промышленностью, так называемого Ржавого пояса. В этих нестабильных штатах, решение которых может заставить резко изменить результаты выборов на национальном уровне, республиканский кандидат Трамп не переставал изобличать китайскую деятельность против конкурентов и перемещения промышленности в Китай, подчеркивая необходимость защитить Соединенные Штаты от войны с заводами, которую ведет Пекин. Эта стратегия была вознаграждена: Трамп одержал победу в народном голосовании при почти полной поддержке этих штатов, устранив явное преимущество на общенациональном уровне, которым обладала Хиллари Клинтон.
Несмотря на наличие или отсутствие редкоземельных металлов, деиндустриализация западных штатов уже ощущается по ее пагубным результатам. Но китайская монополия на ресурсы, призванные заменить горючие ископаемые, вместе с опасной стратегией соединения с «зелеными» отраслями промышленности, зависящими от этих ресурсов, усилит этот экономический, социальный и политический кризис. В том же духе и европейская модель показала себя «беспомощной в попытках реализовать политику, направленную на сохранение своих экономических, технологических и социальных достижений», считает французский эксперт и добавляет: «Выживание [] европейской демократии [] могло бы стать финальной ставкой в начавшемся развитии китайской промышленности[346]».
Когда противостоят два взгляда на мир
Успехи Китая позволяют ему продвигать модель правления, придающего значение долгосрочному терпению вопреки краткосрочному видению, которое на Западе уничтожило всю промышленную политику. Этот «авторитарный капитализм [] является примером для других автократических государств», объясняет индийский университетский профессор[347]: он доказывает, что может одновременно обеспечивать большой рост и гарантировать политическую стабильность. И вот мы видим знаменитый «консенсус Пекина[348]», то есть идею, что модель китайского развития может служить примером для других развивающихся стран. Этот консенсус бросает вызов, например, Вашингтону, который был успешен с конца холодной войны, вследствие чего были скоррелированы экономический рост и демократический прогресс. Теперь нам кажется уместным утверждать, что война редкоземельных металлов и «зеленое применение» сегодня выявляют новый идеологический конфликт, противостояние Китая и Запада через их принципы политической организации.
«Столкновение цивилизаций это очень западный способ взгляда на мир!» Чжао Тинян (Zhao Tingyang) философ, ставший знаменитым в Китае популяризируя Тянься[349], систему, вдохновленную учением Конфуция, которая проповедует поиск гармонии в международных отношениях. Он согласился обсудить с нами будущие отношения между Западом и Поднебесной. Согласно Чжао Тинян, центробежная сила глобализации «побуждает нас становиться все более и более взаимозависимыми. И это вызовет конфликты, будь то военные или экономические, неразумные для всех». В этом мире, как предсказывает философ, будет править Тянься: новое пространство власти, движимое глобализацией средств связи и транспорта, объединяющее космополитическую правящую элиту и разделяющее одновременно и западные, и китайские ценности. «Я думаю, что эта система создаст мирное взаимодействие и лучшее понимание между народами».
Связанный с редкими металлами влиятельный китайский господин, с которым мы беседовали за большим столом, уставленным изысканными блюдами, говорил нам: «Будущий мир станет более открытым и склонным к сотрудничеству[350]». В качестве демонстрации добрых чувств Китай не прекращает проводить свою безмятежную «дипломатию панды», состоящую в том, что он предлагает этих особей с гигантскими стопами странам, с которыми хочет установить дипломатические отношения. На самом деле нужно не иметь сердца, чтобы не влюбиться в эту млекопитающую эмблему Китая, которую мы видим в различных видео жующей ветки бамбука или выкидывающей забавные коленца. С помощью панды Китай изо всех сил продвигает идею мирного сотрудничества.
Мы бы попытались в это поверить и мечтать о спокойном и культурно объединенном мире. Если бы не одна деталь: приобретя под самым носом у США стратегически важную редкоземельную компанию, находящуюся в Индиане, Китай поднял завесу над своей впечатляющей военной программой.
7. Курс на умные ракеты
Голливуд тоже втянулся в страсти по редкоземам. Ресурсы, ставшие такими же необходимыми, как и нефть, китайская угроза и сопротивление хай-тек-индустрии все это похоже на сюжет захватывающего триллера. Это не ускользнуло от сценаристов знаменитой телевизионной серии Карточный домик, в которой действует американский политик Франк Андервуд (сыгранный актером Кевином Спейси), готовый на любые компромиссы, только бы взбираться по ступеням власти. Одна из интриг второго сезона развивается вокруг редкоземельных металлов и сценарий имеет некоторое сходство с реальностью.
Мы бы попытались в это поверить и мечтать о спокойном и культурно объединенном мире. Если бы не одна деталь: приобретя под самым носом у США стратегически важную редкоземельную компанию, находящуюся в Индиане, Китай поднял завесу над своей впечатляющей военной программой.
7. Курс на умные ракеты
Голливуд тоже втянулся в страсти по редкоземам. Ресурсы, ставшие такими же необходимыми, как и нефть, китайская угроза и сопротивление хай-тек-индустрии все это похоже на сюжет захватывающего триллера. Это не ускользнуло от сценаристов знаменитой телевизионной серии Карточный домик, в которой действует американский политик Франк Андервуд (сыгранный актером Кевином Спейси), готовый на любые компромиссы, только бы взбираться по ступеням власти. Одна из интриг второго сезона развивается вокруг редкоземельных металлов и сценарий имеет некоторое сходство с реальностью.
В одном из эпизодов Китай, который удерживает 95 % мирового производства очень редкого металла, самария-149, представленного в фильме как необходимый компонент для работы американских ядерных реакторов[351], пользуется этой монополией для того, чтобы очень дорого продать это ископаемое американцам, что предвещает резкое повышение цен на электричество для налогоплательщиков и политический кризис в Вашингтоне. По предложению Фрэнка Андервуда Соединенные Штаты соглашаются обмануть китайскую монополию, чтобы купить самарий за треть цены. Таким образом, подтверждается догадка Андервуда: «Китайцы будут вынуждены [] снизить цены, чтобы продолжать непосредственно обсуждать это с нами. Мы создадим запасы самария для нужд нашей обороны [] и будем постепенно продавать избытки нашим союзникам».
Стратеги Пентагона действительно уже долго размышляют над идеей создать запасы редких металлов, чтобы удовлетворить военные нужды Соединенных Штатов. Эти минералы необходимы для американского военного арсенала: их можно обнаружить в танках, в тяжелых истребителях, радарах, в «умных бомбах», противопехотных минах, приборах ночного видения, сонарах и даже в новых лазерных пушках, которые ВМФ США уже испытывал в Персидском заливе[352].
Эти ресурсы становятся все более и более стратегическими, особенно в объявленных нематериальных конфликтах. В XXI веке множатся различные сражения: воюющие стороны противостоят друг другу не только на суше, но и в воздухе, в космосе, в киберпространстве и посредством медиаресурсов. Мы пытаемся уничтожить вражеские коммуникационные сети, контролировать его видеоизображения, переписывать историю, манипулировать мнениями Короче, мы оставляем твердую землю ради высоких сфер электронной борьбы, виртуального противостояния и войн в СМИ[353]. Для этого нужны серверы, дроны, самолеты-радары, множество спутников, пусковые установки и редкие металлы. Другими словами, чем больше мы поднимаемся над полем битвы, тем глубже мы закапываемся под землю.
Если говорить о физических объемах, потребность в них для армий небольшая. По мнению эксперта, американская оборонная промышленность могла бы в целом импортировать 200 тонн магнитов в год, или 0,25 % мирового производства[354]. Лондонский аналитик считает даже, что некоторые редкоземельные металлы, необходимые для американской оборонной промышленности в следующие три года, могли бы уместиться в обычном рюкзаке[355].
И тем не менее самая мощная военная держава в мире, которая по решению президента Дональда Трампа должна была получить в 2018 году 603 миллиарда долларов из бюджета Соединенных Штатов, перестала бы быть первой в мире, если бы несколько кучек редких металлов не дошли до оборонных заводов.
Шампуни, машинки для стрижки собак и высокоточные ракеты
Чтобы добиться этих поставок, Пентагон на протяжении последних десятилетий опирался на некоторых производителей магнитов в Соединенных Штатах. Одним из самых стратегически важных из них была компания Магнекуэнч. Как говорят эксперты, Магнекуэнч производил лучшие магниты в мире: его предприятия имели производственную цепочку для создания танков Абрамс и «умных» бомб JDAM фирмы Boeing, используемых во время войн в Афганистане и Ираке.
Этот незаменимый армейский поставщик находился в Вальпараисо небольшом, ничем не примечательном городке с 32 000 жителей, расположенном в штате Индиана, в двух часах езды от Чикаго. Терри Луна, бывшая служащая Магнекуэнча, согласилась сопровождать нас на производственную территорию. Здания, хоть и немного проржавевшие, все еще стоят, застывшие во влажной летней жаре. Зато изменилась деятельность за их стенами. «Когда я только устроилась в Магнекуэнч, я работала на стойке регистрации, вспоминает эта полная дама с гнусавым голосом. А теперь вы видите там плакат Coco Cabana Canin. Люди приносят сюда своих собак на передержку».