Между прочим, на борту есть привязные ремни, уведомил нас Харон. Рекомендую воспользоваться.
Он снова нажал пультик, и после еще одного электронного чириканья воздух вокруг суденышка пошел рябью. Мы-то лодку все еще видели, но для всех остальных она стала незримой, не без гордости объяснил Харон. Он повернул ключ мотор взревел и так дал газу, что нам чуть головы не оторвало. Катер пулей рванул вперед, а пятифутовые кильватерные волны зашлепали по каменным стенкам канала.
Повороты Харон проходил на такой скорости, что картинка вокруг смазывалась. Эмма слева от меня стиснула зубы и заметно побледнела. Горацио спрятался под скамейку. Через несколько тошнотворных минут мы вылетели из канала на большую воду такую широкую, что по сравнению с ним она казалась почти морем. Темза, господа, добро пожаловать! Горацио сидел на корточках рядом с Хароном и орал ему на ухо указания. При таких ранах он держался прямо молодцом. Может, все-таки твари частично роботы? Пыль Матушки Пыли отличное зелье, что ни говори, но даже она не работает настолько круто.
Мы летели по реке, мимо барж и грузовых судов, туристских речных трамвайчиков и яхт; Горацио работал впередсмотрящим. Траектория, к счастью, выпрямилась, и тошнота прошла. Интересно, как там оставшиеся в Акре друзья? Клэр, Оливия наверняка вне себя от беспокойства Хью и Фиона, поклявшиеся выбраться из Акра и навести шороху, как только они могли сделать Я так и представлял себе их, врывающихся на поле боя на волне пчел-убийц и шагающих деревьев. Но их жизни сейчас зависели от нас и от того, сумеем ли мы не пропустить в Акр корабль, полный пустот. Задача настолько монументальная, что я представления не имел, как ее выполнять и чего она может потребовать хотя мой разум привычно несся впереди поезда, смакуя все, что не получится, не выйдет, не случится и прочие деморализующие сценарии в жанре «худший из возможных вариантов».
Впрочем, на сей раз долго ждать мне не пришлось. Всего через пару минут Горацио весь напрягся и поднял руку, указывая на что-то. Мне пришлось несколько раз сморгнуть, дабы убедиться: да, я правда вижу то, что вижу. Он действительно говорил про розовый и зеленый, но это сочетание успело улетучиться у меня из памяти. Я честно рисовал себе некий гибрид потрепанного в боях пиратского галеона и проржавевшего летучего голландца в формате баржи. Короче, что угодно, кроме того, к чему сейчас направлялся Харон. А между тем впереди возвышался круизный лайнер цвета пинаколады с огромной спиральной водяной горкой на главной палубе. Вот она, та чертова «S», которую Горацио чертил пальцем в воздухе.
На боку красовалось название «Рубиновая принцесса».
Пусто́ты приплыли сюда на круизном лайнере? Нур даже вперед наклонилась, чтобы заглянуть Горацио в глаза. Серьезно?
Он кивнул.
Я совершенно отчетливо его видел в мозгу той пусто́ты.
И верно, холодно рассмеялась Эмма. Это последнее место, где их станешь искать.
Классический тварский ход, согласился я.
Чем ближе мы подходили к «Рубиновой принцессе», тем выше она становилась. Этажей пять, не меньше, и несколько сотен футов в длину. Что само по себе означало вот дьявол.
Ребята, у нас проблема, возвестил я. Никакая взрывчатка такой корабль не взорвет. Потопит в лучшем случае.
И что? не поняла Эмма.
Пусто́ты же плавают!
Черт. Точно, она спала с лица.
Нам придется подняться на борт, найти, где они держат пустот, и взорвать прицельно этот отсек, сказал я.
Они в каком-то темном помещении, ответил Горацио. Все вместе. Увидел мельком, пока той пусто́те не оторвало голову.
Похоже на грузовой отсек. Трюм, предположил Харон.
Да, Горацио согласно кивнул. Вполне подходит.
Мы обсудили план подозрительно простой и слишком зависящий от удачи и случая. Залезть по аварийной лестнице, найти грузовой отсек, побросать туда взрывчатку и бежать что есть сил обратно, на лодку. А, ну да и не встретиться по пути с тяжеловооруженными тварями.
Ближе к кораблю Харон перевел двигатель на холостой ход. Над нами возвышался зелено-розовый обрыв, уходивший куда-то в небо. Никакой активности на борту, никаких лиц в иллюминаторах вообще ни признака жизни. Наше суденышко тошнотно закачалось, когда мы обогнули корму и пересекли грозно кипящий кильватер (вот что значит большой корабль!). Затем мы немножко набрали скорость и поравнялись с аварийной лесенкой, привинченной к борту и доходившей почти до самой воды. Через несколько этажей вверху виднелась маленькая шаткая платформа, а дальше еще пролет металлических ступенек и нижняя палуба.
Харон велел снять брезент с ящика. Я, наверное, ожидал увидеть эдакую мультяшную кучу красных динамитных шашек, но в ящике оказалась в основном солома, а в ней небольшой штабелек желтеньких кирпичей, связанных вместе изолентой. Я на своем веку пересмотрел достаточно фиговых боевиков, чтобы узнать пластит. Рядом лежал небольшой пульт с предохранительной защелкой и рычажком активизации детонатор собственной персоной. Все вместе весило фунтов пять что совсем немного, но единственным, у кого в одежде имелись достаточно большие карманы, был Горацио, до сих пор щеголявший в мундире времен Первой мировой (промокшем от крови и без одной руки).
После совсем короткого колебания я протянул ему маленький, но смертельный груз. Он заметил и спросил:
Ты мне доверяешь?
Пять желтых кирпичиков в двух наших руках, моей и его
Да, сказал я и убрал свою.
Это была правда. Я ему действительно доверял.
Горацио сунул взрывчатку во внутренний карман шинели, подумал секунду и протянул детонатор мне.
А это оставь себе.
Я взвесил его на ладони, потом сунул в брючный карман.
Без детонатора пластит был не опаснее коробка спичек.
И лучше, если между тем и другим проляжет футов сто, не меньше, прежде чем ты нажмешь этот рычаг. А еще лучше если в этот момент мы все будем на лодке, набирающей скорость в строго противоположном направлении.
В этом случае у нас будет достаточно времени уйти невредимыми.
Харон подвел лодку как можно ближе к лестнице дальше делать было нечего только подниматься.
Эмма полезла первой, схватившись за нижнюю перекладину и с легкостью подтянувшись. За ней Нур. Я почти попросил ее остаться на лодке но знал, что она на это скажет, и решил сэкономить время и силы. Горацио подтянулся на одной руке, господи боже а дальше настал мой черед. Я собрал остатки храбрости, встал и чуть не вывалился из клюнувшей носом лодки. Харон успел схватить меня за руку, хмыкнул и приподнял за пояс, чтобы я смог дотянуться до перекладины обеими руками и повиснуть, колошматя ногами воздух. С трудом взобравшись на несколько ступенек, я оглянулся.
Я буду ждать вас на этом самом месте, сказал Харон, стоя в лодке и сверкая белыми зубами из тьмы капюшона; он помахал книжкой в мягкой обложке. Можете не торопиться я прихватил романчик.
Перекинув ноги через перила, я шлепнулся на палубу. Коленки после подъема были как резиновые. На стене красовался праздничного вида постер, приглашавший пассажиров лайнера на гавайскую вечеринку. Он был довольно живописно заляпан кровью. Рядом валялась одна красная босоножка на шпильке.
Так, неважно. Мы сумели пробраться на борт, никому не попавшись на глаза, не свалившись со скользкой лестницы и не запустив ни одной сигнализации, уже хорошо. У меня все еще оставались сомнения, правда ли это корабль, битком набитый пусто́тами Наш план целиком и полностью был построен на предсмертных галлюцинациях твари, которая сама еще вчера была пусто́той. Честно говоря, я почти ожидал обнаружить тут толпу «бумерского» возраста туристов, потягивающих «Маргариту». Но на борту, кажется, не было вообще никого. Ни на узком променаде, куда выходила первая лестница, ни в горячем бассейне, мимо которого мы прокрались ко второй. Эта лестница привела нас на мостик, откуда открывался вид на всю верхнюю палубу, где залихватская винтовая горка впадала в гигантский бассейн
В котором как раз кто-то плавал вон там, на мелководье. В голубом коктейльном платье Лицом вниз.
А вон еще кто-то распластался в шезлонге: руки и ноги вывернуты так, будто он упал туда с высоты И еще один навалился на стойку бара под открытым небом, в расползшейся по ней луже крови. Вот тут-то я его и почувствовал тихо нараставший дискомфорт, сразу стрельнувший пиком, стоило только его заметить. Получи миллион иголок в кишки. Остальные увидели, как я поморщился, и тут же поняли, в чем дело.
Вниз! прошипела Эмма, отпихивая нашу четверку за горшки с искусственными пальмами.
Сквозь пластмассовые ветки мы разглядели мужчину в черной форме и с пулеметом на груди он патрулировал палубу.
Тварь? коротко спросил я.
Нет, нормальный с промытыми мозгами, отозвался Горацио. Но где-то на борту есть и несколько тварей, можешь быть уверен. И странный-перебежчик, который контролирует сознание.
Эмма помрачнела.
Тварей я терпеть не могу, как и все мы, странные. Без обид, Горацио Но предателей ненавижу до глубины души. Подвесить за пятки и освежевать, вот что я
Вниз! прошипела Эмма, отпихивая нашу четверку за горшки с искусственными пальмами.
Сквозь пластмассовые ветки мы разглядели мужчину в черной форме и с пулеметом на груди он патрулировал палубу.
Тварь? коротко спросил я.
Нет, нормальный с промытыми мозгами, отозвался Горацио. Но где-то на борту есть и несколько тварей, можешь быть уверен. И странный-перебежчик, который контролирует сознание.
Эмма помрачнела.
Тварей я терпеть не могу, как и все мы, странные. Без обид, Горацио Но предателей ненавижу до глубины души. Подвесить за пятки и освежевать, вот что я
Сначала победа, потом правосудие, сказал Горацио.
А можно мы уже найдем пустот, взорвем их к чертовой матери и смоемся отсюда, а? Пожалуйста? проворчала Нур.
Ощущение в животе заострилось до иголки. Иголка показала в определенную сторону. Я шепотом велел остальным следовать за мной. Как только охранник прошел, мы двинулись назад по лестнице, перебегая от одного укромного уголка к другому к счастью, их вокруг хватало. Мой внутренний компас провел команду через ресторан, где царил настоящий хаос: опрокинутые столики, битая посуда, темные пятна на ковре которые могли быть пищевыми продуктами, а могли продуктами жизнедеятельности. Предыдущие события на борту вырисовывались все яснее: твари захватили лайнер и скормили пассажиров и команду пусто́там.