В дальнем конце Церкви они подошли к плотному свисающему занавесу. Дуглас одним отчаянным движением сорвал и отбросил его, и увидел просто адскую картину. Алтарь был использован как жертвенник. И жертв было много. Весь мраморный пол был залит кровью. За алтарём священник был распят на стене вниз головой. С перерезанным горлом. И пятеро членов Клуба Адского Пламени, изменившие внешность с помощью нелегальной бодимастерской таким образом, чтобы быть максимально похожими на чертей (красная кожа, изогнутые рога на лбу, копыта вместо ног), по очереди пили его кровь из серебряной, церковной чаши.
Они ещё смеялись, когда внезапно тяжёлая занавесь исчезла, явив их на обозрение. Они обернулись и их ярко-красные лица стали не такими красными, когда они поняли кто перед ними. Высокомерие и сатанинское веселье исчезло с лиц, оставив только страх. Они потянулись за оружием. Дуглас и Льюис выстрелили в двоих, руки которых были ближе всего к оружию, убив их моментально, а затем устремились вперёд уже с мечами в руках. Дуглас что-то прокричал, голос его звучал глухо и был исполнен ярости. Льюис же молчал. Они накинулись на оставшихся чертей. Один из них попытался оказать сопротивление и Дуглас распотрошил его одним быстрым движением клинка. Закричав, демон упал на пропитанный кровью пол, отбросив меч в попытке запихнуть двумя руками обратно свои потроха. Дуглас с силой наступил на его голову, чтобы тот заткнулся. Оставшиеся черти побросали свои мечи, сдаваясь.
Дуглас смотрел на них, тяжело дыша и так сильно сжав свой меч, что побелели костяшки. Он был готов их убить. Это было написано на его лице. Он сделал один шаг вперёд и черти отступили. Льюис внимательно наблюдал за Дугласом, но ничего не делал и ничего не говорил. В конце концов, Дуглас опустил меч. Два Парагона связали бесов, которые совсем не сопротивлялись, не давая лишний раз повода убить их на месте. Льюис вызвал медика для валявшегося на полу без сознания и истекавшего кровью демона, а затем они с Дугласом повели оставшихся к выходу. Один из чертей увидел новостную камеру, маячившую прямо перед ним и заснявшую всё, и рассмеялся.
Приветствую вас, миллионы зрителей! Вам понравилось шоу? Мы сделали его специально для вас!
Заткнись, тварь, сказал Дуглас, толкнув чёрта так сильно, что он почти упал.
Не думай, что это что-то значит, прорычал демон на Дугласа, после того как восстановил равновесие. Ты уже ничего не сможешь изменить. И повернуть время вспять тоже не можешь! Можете нас ненавидеть, судить и отправить в тюрьму, но все тут так и останутся мертвы, и вы ничего не сможете с этим поделать!
Ошибаешься, сказал Льюис Охотник за Смертью. Мы можем сделать из вашей дальнейшей судьбы хорошее предупреждение для остальных.
Что-то в его голосе поколебало самообладание чёрта, но только на мгновение. Он остановился и уставился на Льиюса, отказываясь двигаться.
Почему бы не убить нас прямо сейчас, а, Парагон? сказал он, широко ухмыляясь. Зачем ждать суда? Почему бы тебе не сделать это самому? Ты же хочешь!
Потому что мы лучше вас, ответил Охотник за Смертью. Потому что должны быть лучше.
Изображение на экране застыло в этот момент, лицо Льюиса в кадре было суровым и решительным, а затем голоэкран погас. Двор медленно возвращался к разговорам. Бретту хотелось аплодировать. Такой режиссуры он уже давно не видел. Видеоролики были тщательно отобраны, а последнее было явно оставлено напоследок, являясь прямым ответом на действия Финна на Арене. Кто-то хотел послать весьма недвусмысленное сообщение о том, какой будет Король Дуглас. И какими должны быть Парагоны.
Бретт хотел бы быть Парагоном, которому бы поклонялись, обожали и который был бы всегда прав. Но он был Рэндомом, сыном ублюдка в длинной родословной ублюдков, преступников и воров, и поэтому стал мошенником. И надо сказать он был очень хорош в своём деле. Бретт мимоходом украл кошелёк политика, просто потому что мог, а после продолжил раздавать прохладные бокалы шампанского всем, кто был способен пить после того, что увидел.
И в этот момент весь Двор взорвался приветствиями. Парагон Льюис Охотник за Смертью и Финн Дюрандаль только что прибыли. Люди кричали, аплодировали и топали ногами. Толпа бросилась к ним, чтобы пожать Льюису и Финну руку, и похлопать по спине. И, возможно, только Бретт заметил, как отстали Члены Парламента, внимательно наблюдая за тем, сколько из толпы потянулось к Льюису, а сколько к Финну. Льюис был очень популярен, но именно вокруг Финна собралась основная масса. Хоть люди и старались быть лучше своих врагов, но месть всё ещё лучше согревала сердца большинства.
И в этот момент весь Двор взорвался приветствиями. Парагон Льюис Охотник за Смертью и Финн Дюрандаль только что прибыли. Люди кричали, аплодировали и топали ногами. Толпа бросилась к ним, чтобы пожать Льюису и Финну руку, и похлопать по спине. И, возможно, только Бретт заметил, как отстали Члены Парламента, внимательно наблюдая за тем, сколько из толпы потянулось к Льюису, а сколько к Финну. Льюис был очень популярен, но именно вокруг Финна собралась основная масса. Хоть люди и старались быть лучше своих врагов, но месть всё ещё лучше согревала сердца большинства.
Дуглас двинулся сквозь плотные ряды толпы и она расступилась перед ним, кланяясь и делая реверансы. Он обнял Льюиса, а затем и Финна. Толпа зааплодировала, а затем немного отступила и отвернулась, реагируя на жест Дугласа, чтобы трое мужчин могли поговорить наедине. Финн посмотрел на Дугласа и поднял бровь.
Хочешь сделать мне выговор, да, Дуглас?
Ты должен быть Парагоном, Финн... А не палачом!
Ты сомневаешься в вине Эльфов?
Нисколько. И совершенно не жалею о их смерти. Но мы должны представлять закон.
В самом деле? Всегда думал, что мы должны представлять Правосудие Короля.
Верно, сказал Льюис. Короля. А не нашего собственного.
Финн посмотрел на него и тонкая улыбка почти открыто выражала презрение.
У тебя никогда даже мысли не возникало о мести, не так ли, Льюис? Может тебе просто никогда не хватало смелости.
Я предпочитаю закон, сказал Льюис совершенно равнодушно. Никто не должен иметь право решать, кто будет жить, а кто умрёт. Разве не поэтому мой уважаемый предок сверг Лайонстон много лет назад? Мы должны быть Правосудием Короля, а не его наёмными убийцами.
Хватит, быстро сказал Дуглас. У меня нет желания спорить в кругу друзей, только не в день моей Коронации. Вы оба хорошо поработали, несмотря на сложные условия. Отложим пока что разговор.
Пока что, сказал Льюис.
Да, согласился Финн. Пока что.
Где твой отец? спросил Льюис.
Отдыхает, ответил Дуглас. Он выглядел уставшим, поэтому я отправил его немного полежать, прежде чем начнётся Церемония.
Знает ли он, что сделал Финн от его имени? поинтересовался Льюис.
На мнение Уильяма никто не обращает внимания уже давно, спокойно сказал Финн. Ты будешь другим Королём, не так ли, Дуглас? Ты был Парагоном. Ты знаешь какие вещи творятся на передовой. И ты заставишь их себя слушать.
Дуглас резко посмотрел на Финна.
Мой отец всё ещё твой Король и ты не будешь говорить о нём подобным образом, Финн Дюрандаль. Не сейчас, и никогда. Это понятно?
Финн немедленно склонил голову перед Дугласом.
Конечно. Пожалуйста, прими мои извинения. Я не хотел проявить неуважение. Просто... Меня немного выбило из колеи то, что сделали Эльфы на Арене.
Конечно, сказал Дуглас. Я понимаю. Всех нас выбило.
Он осмотрелся и убедившись, что толпа всё ещё держится на расстоянии, а камеры направлены в сторону жестом предложил Льюису и Финну наклониться ближе.
Нам нужно кое-что обсудить до начала Церемонии. Я должен назвать имя нового Королевского Защитника после Коронации.
Льюис и Финн кивнули. Парагоны говорили только об этом уже несколько недель, с тех пор, как Дуглас впервые сделал объявление. Официального Защитника не было уже двести лет. С тех самых пор, как Кит Саммерайл, последний Защитник, загадочно погиб почти сразу после вступления в должность. Его убийца так и не был пойман и опознан. Люди веками строили теории заговора по поводу его смерти. Ещё больше людей утверждали, что должность сглазили. Быть может даже прокляли. Но это было двести лет назад, а Дуглас никогда не отличался суеверностью.
Назвать имя Защитника это как раз то, что нужно сделать, перед тем, как я взойду на Трон, сказал он. Чтобы показать, что я намереваюсь быть совсем другим Королём. Тем, который будет стремиться обеспечить справедливость везде, несмотря на то, что сам я уже Парагоном являться не буду. Мой Защитник будет не просто телохранителем или символом у него будет соответствующий ранг и положение, а также у него будут возможности, сравнимые с любым из Членов Парламента. Ни у одного Парагона таких возможностей никогда не было. Парламенту это не понравится, но они не осмелятся перечить мне в день моей Коронации. Тем более после того, как я уже согласился кое-что сделать для них... Мой Защитник возглавит борьбу против врагов Человечества: Эльфов, Сумеречного Двора, Клуба Адского Пламени. Где бы они не прятались, мы их найдём. Моё правосудие будет не просто вершиться, а получит лидера, который станет его олицетворением.
Ненавижу, когда ты тренируешь своё красноречие на нас, сказал Льюис.
Ты поэтому так долго тянул с объявлением имени Защитника? спросил Финн. Чтобы Парламент не смог повлиять на твой выбор?
Угадал, ответил Дуглас.
Ты, возможно, самому себе роешь яму, ответил Льюис. Кого бы ты не выбрал, недовольных твоим решением будет чертовски много. Господи Боже, да Парагоны соревнуются между собой и в обычное время, а уж сейчас они из кожи вон лезут, чтобы привлечь твоё внимание. К тому же, не увидит ли Парламент в этом попытку сделать Парагонов твоей личной армией? Силой, к которой ты обратишься в случае, когда решишь пойти против желаний Парламента?
Как я ещё могу быть уверен в достижении поставленных целей? сказал Дуглас. Послушай, Льюис, дело не во мне. И не в моей власти. Я никогда не хотел быть Королём. Ты же это знаешь. Я бы с радостью оставался Парагоном до конца дней своих. Но я вынужден стать Королём, и уж будь уверен, приложу все усилия, чтобы быть лучшим возможным Королём. Не для себя, но для народа. Чтобы защитить их от отбросов вроде Эльфов, от Парламента, который слишком защищён законами, им же и принятыми, и который всё дальше отдаляется от нужд народа. Бывают случаи, когда Парламент не хочет или не может поступить правильно, потому что его члены слишком боятся, что их не переизберут на следующий срок, если они примут непопулярное решение. Мне же, с другой стороны, совершенно наплевать, скинут меня с Трона или нет.