А Розалии Павловне?
Только под залог квартиры! Но дело в том, что квартира оформлена на Никифора Лаврентьевича!
То есть? удивилась Мирослава. Все говорят, что квартиру и одну из машин он оставил жене.
Оставил! Но числится она за ним.
«То есть папа уже тогда опасался, что сыночек может продать квартиру и оказаться вместе с матерью на улице. И решил подстраховаться», подумала Мирослава с уважением о прозорливости Твердохлёбова.
А к кому теперь перейдёт эта квартира? спросила она.
Всё выяснится только после оглашения завещания, вздохнула бухгалтерша.
Получается, что Эдуард поехал к отцу не столько для того, чтобы встретить Новый год в кругу семьи, сколько для того, чтобы выпросить деньги на покрытие долгов? спросила она прямо.
Да, кивнула Орехова. Розалия сказала сыну, чтобы он не таился от отца и рассказал ему, что его жизнь находится в опасности.
Но ведь отец так и не дал ему денег?
Не дал, вздохнула женщина, я же говорю вам, что Твердохлёбов был жестоким человеком.
Так, может быть, Эдуард от отчаяния и убил отца? осторожно спросила Мирослава.
Ну что вы! возмутилась такому вероломному, с её точки зрения, предположению Роза Фёдоровна. Эдик мухи за всю свою жизнь не обидел! А вы говорите такие ужасные вещи! Убить отца! Как это вообще могло прийти вам в голову?!
Действительно, пробормотала Мирослава, решив немного сдать назад, а вы сами, Роза Фёдоровна, кого подозреваете?
Кого я могу подозревать, всплеснула руками Роза Фёдоровна, я там не была. Но думаю, что полиции виднее! Того, кого они задержали, тот и виноват.
Да?
Конечно! Посудите сами! Никифор Лаврентьевич украл у молодого человека невесту! Буквально похитил девушку из-под венца!
Вроде дело было не совсем так, попыталась прийти к более точной формулировке Волгина.
Неважно, как это кому-то представляется со стороны, решительно пресекла её попытку Орехова, но факт остаётся фактом! Твердохлёбов женился на чужой невесте! И в том, что после свадьбы он не стал жить-поживать и добра наживать, заслуга только господа бога!
Вы думаете? не удержалась Волгина. Она всегда была категорически против того, чтобы впутывать бога в дела мирские.
Если вам не нравится вмешательство бога, тотчас отреагировала Орехова, будем считать, что против Никифора Лаврентьевича ополчилась судьба! Устала она терпеть его выкрутасы! Вот и наказала его!
Приговорив к убийству?
Нет! Сначала не дав ему наслаждаться любовью молодой жены!
Я думаю, что судьба тут ни при чём, заметила Мирослава.
Вы что же, не верите в сверхъестественные силы? обиделась Роза Фёдоровна.
Простите, но нет, холодно отозвалась Мирослава.
Хорошо, пусть будет по-вашему, Орехова топнула ногой под столом, будем считать, что парень сам решил поквитаться с обидчиком!
Спустя два с половиной года?
А почему нет? Я вот видела один фильм
Где была во время убийства бывшего мужа Розалия Павловна?
В гостинице, слетело с языка Розы Фёдоровны, прежде чем она успела сообразить. Женщина покраснела и вскочила со стула. Вы! Вы! закричала она.
Не надо так волноваться, примирительно проговорила Мирослава, возможно, ваша подруга и её сын тут ни при чём.
Вы на кого работаете? завопила бухгалтерша.
На Фемиду, вздохнув, ответила Мирослава, положила на стол деньги за обед и, дружелюбно кивнув официантке, направилась к выходу.
Стойте! догнала её на улице запыхавшаяся Орехова. Да подождите же! Вы что, хотите, чтобы я себе шею свернула на скользком тротуаре? набросилась она на детектива, едва Волгина замедлила шаг.
Ну, что вы, Роза Фёдоровна, я не такая кровожадная особа, как вам могло показаться.
Надеюсь, пробурчала женщина. Так вот слушайте! У меня есть что вам сказать!
Мирослава остановилась:
Говорите, я вся внимание.
Вы, наверное, спрашивали Петра Константиновича, не было ли у Твердохлёбова каких-либо неприятностей по работе? она уставилась на детектива, не отрывая глаз от её лица.
Спрашивала, кивнула Мирослава, и Кречетов мне ответил, что не было.
Он вам соврал, уверенно проговорила Орехова.
Но зачем?
Или запамятовал, смягчила формулировку Роза Фёдоровна. Но факт остаётся фактом. Неприятности у Никифора Лаврентьевича были с одним из наших сотрудников.
Да?
Расслышав недоверие в голосе детектива, женщина подошла к ней почти впритык и зашептала:
Как вам уже известно, наше предприятие выпускает пластиковые окна, и ставят их наши мастера!
И что?
Один из наших самых старейших мастеров, не в смысле возраста, а в плане опыта и продолжительности работы у нас, два года назад застал свою жену с хозяином.
Где?
В кабинете! Они думали, что все уже ушли. А у Савелия возник производственный вопрос, вот он и влетел, не постучавшись, в кабинет хозяина. А там! Сами представляете, что он там увидел! Был жуткий скандал. Рабочий уволился. А потом запил.
Они оба работали на вашем предприятии?
Орехова кивнула:
И я сама слышала, как Савелий обещал поквитаться с Никифором Лаврентьевичем.
А что стало с женой Савелия?
Она тоже уволилась.
Вы знаете их домашний адрес?
Знать не знаю, но могу сейчас же посмотреть в отделе кадров.
Буду вам бесконечно благодарна. Мирослава заботливо подхватила Розу Фёдоровну под руку и, следя за тем, чтобы она не поскользнулась, бережно, в целости и сохранности, довела её до дверей.
Подождите здесь, указала Орехова на стул в коридоре.
Мирослава присела и приготовилась ждать. Но не прошло и десяти минут, как Роза Фёдоровна вышла из кабинета и сунула ей в руку листок.
Вот.
Спасибо.
Не за что!
Бухгалтерша, не оглядываясь, пошла в сторону бухгалтерии, а Мирослава направилась к лестнице, ведущей вниз.
Глава 14
На улице моросил мелкий, противный, холодный дождь.
Мирослава села в машину и развернула лист бумаги, вручённый ей Ореховой.
Мария и Савелий Звягинцевы жили в одном из спальных районов города, и Мирослава подумала, что, несмотря на неприятную погоду, стоит навестить супружескую пару сегодня, чем потом снова ехать в город. Конечно, надежды на то, что это Савелий пробрался в новогоднюю ночь в дом Твердохлёбова и убил хозяина, отомстив ему, таким образом, за двухлетней давности соблазнение жены, не было никакой. Но сработала профессиональная привычка отрабатывать все версии до конца. За час с небольшим Волгина добралась до места жительства супругов Звягинцевых. Дверь ей открыла невысокая круглолицая женщина.
Здравствуйте, сказала Мирослава, могу я видеть Марию Артемьевну Звягинцеву?
Вы уже видите её, спокойно ответила женщина.
Я детектив Мирослава Волгина и хотела бы поговорить с вами о Никифоре Лаврентьевиче Твердохлёбове.
Я слышать о нём не желаю, сказала женщина, сердито посмотрела на Мирославу и попыталась закрыть дверь.
Его убили, тихо обронила Мирослава.
Что? удивилась женщина.
Вашего бывшего директора убили в новогоднюю ночь.
Господи! воскликнула женщина и прикрыла рот фартуком. Как же это так? спросила она минуту спустя.
Ударили бутылкой по голове.
В пьяной драке?
Нет. Он спустился за вином в свой подвал, и преступник, видимо, спустился следом за ним.
Вы проходите, неожиданно пригласила Звягинцева.
И Мирослава прошла за ней на кухню.
Я тут пирожки затеяла печь, сказала женщина, сына хочу порадовать.
Муж, наверное, тоже любит пирожки, вскользь заметила Мирослава.
Любить-то он их любит, печально отозвалась хозяйка, только Савелий с нами больше не живёт.
Женщины помолчали, и Звягинцева, не выдержав, заговорила первой:
Вам ведь, наверное, рассказали о нас с Никифором? Вот и адрес дали, добавила она, не дожидаясь ответа детектива. Только я ведь не была его любовницей. Сама не знаю, как бес попутал. А тут, как на грех, Савелий в кабинет вошёл и застукал нас. После этого мы и уволились из компании, и с мужем сразу разошлись. Не простил меня Савелий, вздохнула женщина.
Значит, он здесь больше не живёт?
Мария Артемьевна покачала головой.
Он сначала к своим родителям съехал, потом устроился на другую работу, снял квартиру. Но продержался там недолго, запил. С работы и с квартиры его выгнали, так он опять к родителям вернулся. Но я его давно уже не видела.
Вы не пробовали попросить у мужа прощенья?
Просила, сколько раз, вздохнула женщина, продолжая лепить пирожки, но он сказал, что видеть меня после всего случившегося не может. Она пожала плечами. Насильно мил не будешь, я и отступилась.
Вы мне дадите адрес родителей вашего мужа?
Да, конечно. Только сами запишите, у меня руки в муке.
Мирослава достала записную книжку и ручку.
Мария Артемьевна продиктовала адрес. И Мирослава чуть не присвистнула: свекровь Звягинцевой жила на другом конце города.
А телефон? спросила Волгина.
От стационарного они уже давно отказались, ответила Мария Артемьевна, ведь за него платить надо, даже если он просто стоит. А у стариков денег лишних нет. Был у свекрови старенький сотовый телефон, но номера его я не знаю.
А у вашего мужа разве не было телефона?
Как не быть, был, тихо вздохнула женщина, да только он его пропил.
Хорошо. Спасибо вам, Мария Артемьевна. Извините, что потревожила. Я пойду.
Погодите, встрепенулась хозяйка, вы, что же, думаете, что это Савелий убил Твердохлёбова?
Пока мы ничего не думаем. Но должны проверить все версии.
Зря только время потратите, сказала Звягинцева. Не мог Савелий его убить.
А кто мог, как вы думаете? осторожно спросила Мирослава.
Думаю, что сын его мог убить. Ещё когда я работала на фирме, он часто к отцу на работу являлся, деньги в долг без отдачи просил, а Никифор Лаврентьевич даже охранников не раз просил вывести сына из офиса.
«Ну, дела, подумала Мирослава, а Роза Фёдоровна об этом ни гугу. Впрочем, чего можно было ожидать от подруги его матери». Тем не менее, распрощавшись с Марией Артемьевной, она всё-таки решила поговорить и с её бывшим мужем Савелием Ипполитовичем. Выйдя от Звягинцевой, Мирослава набрала номер сотового Мориса.
Алло, отозвался он почти мгновенно.
Надо было позвонить ему раньше, укорила себя Мирослава, небось сидел как на иголках, а позвонить ей первым не решался. Ведь она так не любила, когда ей звонили во время работы. И Миндаугас это прекрасно знал.
Морис, проговорила она в трубку, мне придётся пробыть в городе дольше, чем я запланировала. Нужно съездить ещё в одно место. Когда приеду, расскажу.