У нас, где больше двух, говорят вслух, улыбнулась Мирослава.
Я просто хотел спросить, а без Иннокентия нельзя обойтись?
Нет. Тем более что он поедет с тобой.
Что?!
Не могу же я отпустить тебя одного неизвестно куда, ответила Мирослава.
Это ещё почему? продолжая сердиться, спросил Морис.
Потому что ты мне дорог!
Как память? съязвил он.
Нет, как близкий человек. Именно для того, чтобы ты не превратился в память, я и посылаю с тобой Иннокентия.
Морис тем временем уже не слышал второй половины её объяснений, он полностью растворился в первой и тихо спросил:
Как близкий человек?
Ну, конечно, подтвердила она серьёзно.
Хорошо, если вы хотите, чтобы я ехал с Колосветовым, то я поеду с ним, ответил Морис, хоть на край света.
Вот и чудесно! обрадовалась Мирослава. Хотя так далеко тебе ехать не придётся.
Миндаугасу даже показалось, что она от радости готова захлопать в ладоши. Но Мирослава воздержалась. И он стал думать о спутнике на время своего завтрашнего путешествия. Иннокентий Колосветов был не так прост, как могло показаться с первого взгляда. Он работал в автосервисе простым мастером. Но за плечами у него уже был институт. К тому же он был разносторонне развитым самоучкой. Выучил, посещая курсы, два языка. Неплохо знал историю. Сам он шутил, что мировую историю он знает гораздо лучше истории страны, в которой родился, так как наше прошлое непостоянно, как капризная женщина.
Иннокентий не был красавцем: шатен невысокого роста, правда, пропорционального сложения, мог считаться симпатичным малым. Особый шарм ему придавали карие глаза, которые были способны пылать изнутри, как пламя. Портил его немного большой рот. Правда, когда Иннокентий улыбался, а улыбался Колосветов часто, этот недостаток терял свою актуальность, так как улыбка у Иннокентия была светлой, как июньский полдень. И ещё он умел дружить и быть ответственным, что ценили не только его друзья, но и клиенты автосервиса, которые стремились доверить свои автомобили именно рукам Иннокентия Колосветова. За глаза его звали доктором машин. И прислушивались к его советам не просто как к советам мастера, а именно врача, исцеляющего их четырёхколёсных членов семьи.
Когда Иннокентий на следующее утро прибыл в дом Мирославы, Морис, глядя на него не слишком приветливо, спросил:
Чаю хочешь?
От чая не откажусь, ослепительно улыбнулся Иннокентий.
За столом Мирослава ещё раз обговорила с парнями план действия. Они в основном слушали и кивали.
Когда настала пора загружаться в «Ниву», Колосветов спросил Миндаугаса:
Надеюсь, ты не возражаешь, что за руль сяду я?
Нисколько, отозвался тот, не улыбнувшись.
Поездка оказалась не такой быстрой, как планировалась ими сначала. Все трое были уверены, что Морис и Иннокентий вернутся в коттедж засветло. Но приехали парни только в первом часу ночи. С дороги они несколько раз звонили Мирославе и, не объясняя причин, информировали, что задерживаются. В глубине души в минуты слабости, которые время от времени накатывали на неё, она даже раскаивалась, что отправила их в это путешествие. Но как только они, усталые и голодные, ввалились в дом, она поняла, что всё сделала правильно.
Мальчики, вы в душ, а я сейчас быстро накрою на стол.
У меня кусок в горло не полезет, обрадовал её Иннокентий.
И я только чаю, проговорил Морис.
Идите мойтесь, а там посмотрим, решила она и занялась сервировкой стола.
Плюхнувшиеся на стулья парни навернули всё, что она наложила в их тарелки котлеты, цветную капусту, запеченные куриные окорочка и остатки яблочного пирога.
Уф, сказал Иннокентий, приглаживая свои густые, ещё не просохшие после мытья волосы, я сейчас лопну.
Для этого случая у нас имеются наготове игла и суровые нитки, ответила Мирослава.
Что, зашивать будете? усмехнулся он.
А как же! У нас опыт имеется, Шура часто собирается лопнуть, поэтому всё держим наготове.
Я, кажется, тоже много съел, признался Морис.
Ничего, я сейчас приготовлю мятный чай, улыбнулась Мирослава, и все кусочки в ваших животиках улягутся так, как им следует.
Пока хозяйка дома возилась с чаем, она всё время тихо улыбалась и довольно мурлыкала себе под нос. С первого взгляда на них по возвращении Мирослава поняла, что уезжали они чуть ли не неприятелями, а вернулись закадычными друзьями. Её не интересовало, что именно происходило с ними в дороге, главное, она получила результат, к которому стремилась. Нет, её, конечно, интересовало, что же сказал Савелий Звягинцев Морису, но об этом она поговорит с Миндаугасом завтра. Троица просидела за столом ещё минут сорок, был выпит весь мятный чай, но о деле никто не сказал ни слова.
Наконец Мирослава сказала:
Всё, мальчики, время позднее, всем пора баиньки.
Точно, зевнул Иннокентий, у меня глаза просто слипаются.
Морис, покажи Кеше комнату, где он будет спать.
Пошли, сказал Морис.
И парни ушли и не вернулись. Мирослава догадалась, что Морис сразу ушёл в свою комнату. На столе осталась стоять грязная посуда. Это было столь несвойственно Морису, что Мирослава только сейчас оценила степень их усталости. Она решила не оставлять беспорядок на столе до утра и потихоньку убралась сама. А потом сладко потянулась и отправилась в свою комнату. С дивана спрыгнул кот, который всё это время наблюдал за ней одним полуприкрытым глазом, и зашагал следом за хозяйкой, подняв свой пушистый хвост, точно флаг на башне.
Глава 15
На следующее утро сразу после завтрака Иннокентий Колосветов на «Ниве» уехал в город. Прощаясь, он галантно раскланялся с Мирославой и озорно подмигнул Морису.
Ну как съездили? невинно спросила Мирослава Миндаугаса, когда они остались одни.
Эта милая деревенька у чёрта на куличках, вздохнул Морис, начиная свой рассказ.
Только умоляю тебя, сразу же остудила его энтузиазм Волгина, не надо живописать мне, с какими трудностями вы преодолевали водные барьеры, пробирались сквозь чащу леса и как вам удалось отделаться от домогательств хозяйки избушки на курьих ножках.
Примерно так всё и было, рассмеялся Морис.
Начни с того места, когда ты увидел Савелия Звягинцева.
Если бы не Кеша, я бы его и не увидел никогда.
Верю, отозвалась Мирослава, отмечая про себя то, что Морис назвал Иннокентия не по фамилии и даже не полным именем, а Кешей.
Короче, добрались мы по колдобинам до деревеньки Топлёное Молочко и спросили в первой же избе, где найти Савелия Звягинцева. Надо сказать, что там «обрадовались» нашему появлению, хорошо ещё, что сразу не погнали в шею.
Короче, добрались мы по колдобинам до деревеньки Топлёное Молочко и спросили в первой же избе, где найти Савелия Звягинцева. Надо сказать, что там «обрадовались» нашему появлению, хорошо ещё, что сразу не погнали в шею.
Выяснилось, что живёт Звягинцев с большой семьёй своего двоюродного брата. Узнав, кто мы и по какому поводу приехали, он согласился поговорить с нами.
Но в избу нас не пригласили. Разговаривали мы в машине. Вопреки моему ожиданию Савелий вовсе и не обрадовался смерти того, по чьей вине распалась его семья. Он довольно подробно рассказал мне всё, что знал о семье своего работодателя. Кстати, сослался на некую Розу Фёдоровну Орехову, которая работала в бухгалтерии и являлась близкой подругой второй жены Твердохлёбова.
Она и сейчас там работает и по-прежнему дружит с Розалией.
Морис кивнул.
Я не стал говорить Савелию, что на них с Марией нас и навела эта приснопамятная Роза Фёдоровна.
Не припомнил ли чего-нибудь интересного Звягинцев о своём бывшем начальнике?
Нет. Так и сказал я бы рад вам чего-нибудь рассказать про него, но, увы, клеветать не хочу, бизнес он вёл, не нарушая закона, платил сотрудникам нормально, за женщинами не волочился, соблазнил только мою жену.
И никто не угрожал Твердохлёбову?
Вот на этот вопрос ответить сложно, задумчиво проговорил Миндаугас. Никаких угроз со стороны не было. Зато сын директора нередко являлся к нему на работу, чтобы выпросить у отца денег, а когда Никифор Лаврентьевич отказывал, Эдуард начинал угрожать отцу. Случалось, что его даже выводили охранники.
И Савелий думает, что Твердохлёбова убил сын?
Он в этом сомневается.
Почему?
Говорит, что мальчишка, скорее всего, просто истерил.
Может, до поры до времени и истерил, а потом исполнил свою угрозу, предположила Мирослава.
Может, конечно, и так, согласился Морис, но мне не даёт покоя другой вопрос.
Какой?
Почему Орехова, будучи близкой подругой матери Эдуарда, навела нас на Звягинцевых?
Это как раз легко объяснимо, улыбнулась Мирослава, Орехова была уверена, что Савелий уже спился и, разговаривая с нами, будет орать и нести всякую околесицу, чем, как она надеялась, вызовет наше усиленное подозрение.
Но ведь рано или поздно мы бы и со спившимся Звягинцевым разобрались.
Так далеко Роза Фёдоровна не просчитала, улыбнулась Мирослава.
Разве что так, обронил Морис и вдруг улыбнулся.
Чему ты улыбаешься? удивилась Волгина.
Представляете, абсолютно неожиданно для меня Кеша оказался превосходным психотерапевтом.
В смысле?!
Он, как мне кажется, убедил Савелия, что семья это самое дорогое, что есть у человека, и ему следует простить свою оступившуюся жену и вернуть её в лоно семьи, как пастух возвращает под родной кров заблудшую овцу.
Ты прямо как пастырь говоришь!
Так это не я, а Кеша! рассмеялся Морис.
И что Савелий?
Сказал, что подумает и по весне съездит к своей жене, а там, дай бог, они и воссоединятся.
Надо же! восхитилась Мирослава. Ещё один неожиданный плюс от вашей поездки.
А какой ещё? заинтересовался Морис.
Информация, сразу же вывернулась Мирослава, которая вовсе не собиралась признаваться Миндаугасу, что её целью было подружить их с Иннокентием.
Но толку-то от этой информации, пожал плечами Миндаугас. На деле у нас как не было, так и нет подозреваемого.
Пока подозреваемым номер один для меня остаётся Эдуард Твердохлёбов.
Но полиция так не думает, напомнил Морис.
Это проблема полиции.
И что вы собираетесь делать?
Понаблюдать за Эдуардом. Он нигде не работает, но я уверена, что и дома в четырёх стенах он не сидит. Наверняка куда-то ездит и с кем-то встречается. Вот и прощупаю его связи.
Вам нужна моя помощь?
В наблюдении пока нет. Но зато я хочу, чтобы ты попытался узнать как можно больше о всевозможных подпольных держателях игорных заведений.
Хорошо.
Ночью пошёл снег. Когда Мирослава увидела утром занесённый снегом двор, то вздохнула облегчённо, хотя и понимала, что навряд ли это улучшило ситуацию на дорогах. Когда она выехала из дома, уже было светло. Волгина почему-то предполагала, что Эдуард Твердохлёбов не относится к породе жаворонков и не выйдет из дома слишком рано. Её предположения полностью оправдались, Эдуард вышел из подъезда около двух часов пополудни и, сев в машину, проехал пару кварталов, прежде чем остановиться возле супермаркета. Мирослава решила не ходить за ним и осталась поджидать Твердохлёбова-младшего в машине. Он пробыл в магазине тридцать пять минут, видимо, купил только самое необходимое, скорее всего, еду. По крайней мере, сумка, с которой он вышел из дверей, не была такой уж объёмной. Вопреки ожиданиям детектива Эдуард не поехал ни к кому из знакомых, а вернулся домой. Зато возле подъезда, судя по реакции вышедшего из машины Эдуарда, его ждал неприятный сюрприз. И была им девушка в серой шубке из искусственного меха, в коротких красных сапогах и красной же вязаной шапочке. Она подбежала к Эдуарду и замолотила кулачками без перчаток по его куртке.